Сотворение мира - читать онлайн книгу. Автор: Гор Видал cтр.№ 66

Владения принца Джеты окружала стена из необожженного кирпича с единственным входом — деревянными воротами прямо у главной дороги. Ни стена, ни ворота не представляли собой ничего особенного, внутри же мы ожидали увидеть нечто вроде штаб-квартиры гильдии мельников. Но то, что мы увидели внутри, потрясло даже настроенного против ариев Караку.

В конце длинной цветущей аллеи находился искусно сделанный павильон, его полукруглые окна затенялись бледно-голубыми занавесями из материи, на ощупь напоминавшей шелк, но оказавшейся какой-то новой разновидностью хлопчатой ткани.

Аромат цветов и трав менялся от одного участка сада к другому. Местность между Гангом и Раджагрихой совершенно равнинная, но принц Джета нарушил монотонность пейзажа, велев насыпать множество холмиков и миниатюрных горок. Склоны искусственных холмов были покрыты цветочными клумбами и низкорослыми деревцами, а крошечные горы напоминали седые Гималаи в миниатюре. Зрелище удивительно прекрасное.

Внутри павильона царил полумрак и, как было обещано, прохлада. Воздух периодически охлаждался водяными брызгами с намоченных веток из-за окон. В конце концов одному члену моего посольства удалось разгадать гидравлический принцип, на котором основывалась эта система охлаждения, и впоследствии он был использован в новых садах в Вавилоне. Но новшества в этом городе не прививаются, и новую систему охлаждения вскоре забросили. Все новое, сделанное после новатора Навуходоносора, считается непочтительностью к богам. Думаю, не ошибусь, сказав, что вавилоняне — самый консервативный народ на земле.

Принц Джета был не молод и не стар. Кожа его казалась светлее, чем у магадханцев его возраста, а над глазами были необычные складки, характерные для гималайских горцев и жителей Китая. Для знатного индийца в летнее время принц Джета двигался на удивление проворно, — без сомнения, давала себя знать прохлада от проточной воды, тенистых деревьев и магических крутящихся вееров.

Принц Джета чинно поздоровался с нами, высказал свою радость, что я женюсь на его внучке, которая, по общему признанию, легконога, как газель, плодовита, как свежий латук, и так далее. Мне понравилось, что он не притворялся, будто знает девочку.

Когда церемонии закончились, нам был дан легкий, но изысканный обед.

— Я не ем мяса, — сказал принц, — но вы, если хотите, можете себе позволить.

— Нет, нет, — с облегчением ответил я: в жаркий день от сочетания мяса и ги я тупел, как объевшийся брахман.

Я спросил нашего хозяина, не по религиозным ли соображениям он воздерживается от мяса.

— Я хочу истинного просветления. — Принц Джета сделал изящный оправдывающийся жест. — Но мне его не достичь. Я, по мере сил, соблюдаю заповеди, но сил у меня не много. И до нирваны мне далеко.

— Возможно, Мудрый Господь приравняет ваши желания к деяниям и позволит перейти по мосту искупления в рай.

Сам не знаю, что меня дернуло бестактно заговорить о религии в доме человека, близкого с Буддой. Хотя меня и учили, что из всех религий только наша истинна и нести ее следует всем людям независимо от того, нравится это им или их демонам или нет, но я был придворным и, что еще важнее, послом. Дарий весьма недвусмысленно наказал мне не отвергать чужих богов и не направлять Мудрого Господа против иноземцев.

Но принц Джета вполне дружелюбно воспринял мои слова:

— Со стороны Мудрого Господа в самом деле было бы весьма любезно помочь столь недостойному перейти в его… гм, рай.

Вообще-то понятие рая как мира праотцов для индоариев довольно туманно и совершенно непонятно, в частности, для тех, кто заменил своих ведических богов концепцией долгого чередования смертей и рождений, которое заканчивается, когда остановится цикл мироздания, чтобы начаться вновь, или когда на тебя снизойдет просветление.

Я решил больше не говорить о Мудром Господе и с сожалением отметил, что принц Джета тоже. Он завел речь о Будде:

— Вы встретитесь с ним во время визита в Кошалу, и мое сердце будет разбито, если нам будет отказано в вашем — как бы это сказать? — в вашем лучезарном присутствии в Шравасти не только как посланца Великого Царя, но, что важнее, как внука Зороастра.

Как все индийцы, принц Джета умел плести венки из цветистых фраз. Как все персидские придворные, я тоже. Но после обеда мы дали цветам увянуть и перешли к более насущным вопросам.

— Прогуляемся, — предложил принц, беря меня под руку.

Он привел меня к искусственному озеру, столь искусно обсаженному камышом и лотосами, что его можно было принять за удивительно удачное творение природы. Благодаря некоторой хитрости с перспективой, озеро, уходя дальним краем к горной гряде, казалось очень широким и глубоким.

У воды принц Джета снял верхнюю одежду.

— Вы плаваете? — спросил он.

— Это одна из первых вещей, чему нас учат.

В действительности я так толком и не научился плавать. Но мне удалось не отстать от принца, пока тот аккуратными гребками плыл по мелководью к миниатюрной горной гряде. Под ногами метались какие-то рыбы ярких цветов, а издали на нас взирали фламинго. Все это в самом деле напоминало рай.

Когда мы оказались в нескольких футах от искусственного утеса, принц Джета сказал:

— Теперь зажмите нос и ныряйте под скалу, — и через мгновение, как чайка, бросающаяся за рыбой, исчез под водой.

Я не умел нырять, но погрузил голову и начал изо всех сил дрыгать ногами. Когда, по моим расчетам, я достаточно ушел под воду, то впервые в жизни открыл под водой глаза и был очарован яркими рыбами, колышущимися зелеными водорослями, стремящимися к поверхности стеблями лотосов. Почувствовав, что сейчас задохнусь, я вдруг увидел вход в пещеру. Из последних сил дрыгнув ногами, я втолкнул себя туда и вылетел на поверхность.

Принц Джета помог мне выбраться из воды. На песке там и сям были расставлены кресла, столы, диваны. Кроме белого песка, все было голубым, и все в пещере сияло ярким голубым светом, словно под водой горел огонь. Этот природный эффект создавали несколько маленьких окошек, прорубленных у самой поверхности воды. Хотя вода и воздух проникали в пещеру, заглянуть внутрь не мог никто.

— Нас и подслушать не могут, — сказал мой хозяин, усаживаясь на диване. — Это единственное место в Магадхе, где Варшакара нас не услышит.

— Это вы построили пещеру?

— И гору тоже. И озеро. И парк. Конечно, я тогда был молод. Не соблюдал заповедей и был привержен всем удовольствиям этого мира, а такая приверженность есть причина боли, не так ли?

— Но без сомнения, приносит больше радости. Взгляните на ваше чудесное творение…

— …За которое мне придется расплатиться в своем следующем воплощении, когда я буду бездомной собакой.

Принц Джета, как воистину высокорожденный, говорил так невозмутимо и безмятежно, что я не мог понять, хранит ли он серьезность или шутит.