Крестоносец - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Айснер cтр.№ 20

Он уверенно зашагал ко мне, как бы демонстрируя свою власть над собственными конечностями. Я не заметил, как он взрослел, — и это говорило о нашей близости, о том, что нам было хорошо друг с другом. Андре закинул руку мне на шею и принялся внимательно рассматривать мое лицо.

— Франциско, друг мой, тебя опять посещали призраки. В доме Корреа это непозволительно! — Андре с упреком покачал головой. — Отец, — продолжал он, — иди поздоровайся с племянником, доном Франциско де Монкада.

Стоявший в дверях барон Корреа был очень похож на сына: такого же крепкого сложения, с такими же светлыми волосами, правда немного подернутыми сединой. Я узнал его добрую искреннюю улыбку, оставившую глубокие морщины на его щеках.

— Добро пожаловать, Франциско, — сказал барон Корреа. — Мы так давно не виделись, очень давно! Тебе должно быть стыдно, что ты так долго не приезжал навестить дядю и кузенов.

Тут я увидел, что в дверном проеме появилась молодая женщина в темно-зеленом бархатном платье с закрытым воротом, рукава и подол которого украшала цветастая парча. Однако, несмотря на тяжелое одеяние, я заметил очертания ее фигуры — высокую линию груди, тонкую талию, хрупкие плечи, нежный контур ключиц, вырисовывающийся сквозь ткань, гибкую шею… Ее соломенные волосы были сплетены на затылке.

— Франциско, — произнес Андре, — познакомься с моей сестрой Изабель.

Лицо ее не было изысканным: слишком острый нос, покрытая веснушками кожа, слишком тонкие губы. Но все же ее черты были весьма приятными и даже приводили в смущение.

Может, все дело было в ее глазах — синевато-серых, как могила моего брата. Один слой камня на другом. В глубине глаз Изабель, которой было всего шестнадцать, скрывалось нечто, не свойственное остальным членам семьи Корреа, — понимание другой, темной стороны человеческой жизни. Когда я встретился с девушкой взглядом, мне почудилось, будто я смотрюсь в зеркало, прямо в сумеречные тени, затаившиеся в глубине моей собственной души.

Полагаю, подобное утверждение может показаться смешным. Так или иначе, теперь это больше не имеет значения, верно? Однако в то время некая часть моего сознания приняла цвет глаз сестры Андреа за некий обнадеживающий знак.

Возможно, Изабель тоже была знакома чернота, поселившаяся в моей душе.

— Франциско, — ворвался в мои мысли голос Андреа, — это моя младшая сестра.

Барон Корреа и кузен в недоумении смотрели на меня, ожидая ответа.

— Простите, кузина, — сказал я наконец. — Андре не говорил мне, как вы изящны.

Губы ее приоткрылись, щеки вспыхнули румянцем, серые глаза блеснули: она улыбнулась.

— Зато, Франциско, мой брат только о тебе и говорит! — ответила она. — Теперь, когда ты здесь, возможно, Андре сумеет сосредоточиться на каком-нибудь другом предмете.

Барон Корреа взял дочь за руку.

— Изабель, предоставим нашим воинам возможность обсудить военную стратегию и переодеться к обеду.

И барон с дочерью вышли из комнаты, причем старший Корреа изобразил низкий театральный поклон.

Я старательно избегал пристального взгляда Андре, нырнув в недра дорожного сундука и занявшись выкладыванием своих вещей на кровать.

— Франциско, у меня новости, — сказал кузен. — Два дня назад мы получили письма из Калатравы. Король Хайме собирается отправить орден Калатравы в Левант вместе со своей свитой. Двое незаконнорожденных сыновей короля тоже последуют с войском. Королевские ублюдки.

— Лучшие из своего рода, — ответил я.

— К осени мы точно выступим.

— Слава богу, — отозвался я.

Я вряд ли выдержал бы еще одну зиму в Монкаде. Мне не терпелось откликнуться на печальный зов Серхио, который чудился мне почти каждую ночь.

Андре засмеялся и бросился ко мне с распростертыми объятиями. Он подхватил меня и поднял вверх как перышко.

Задыхаясь, я увидел миниатюру Христа, глядящего на меня в упор: казалось, он звал меня навстречу неизвестной, непознанной судьбе.

— Ну что ж, подождем ублюдков, — сказал Андре.

* * *

Зазвучал горн, призывая к обеду. Мы с Андре спустились на первый этаж и вошли в гостиную, где нас ждали слуги с чашами свежей воды и полотенцами, чтобы мы могли вымыть руки. За два дня пути грязь прочно въелась в мою кожу и отмывалась весьма неохотно.

Наша компания устроилась за дальним концом длинного дубового стола: во главе сидел барон, по одну сторону от него — мы с Андре, по другую, прямо напротив нас, — Изабель. Два камина, высеченные в стенах, прекрасно обогревали комнату.

Две противоположные стены были задрапированы гигантскими гобеленами. Передо мной развернулись страдания Иоанна Крестителя в восьми частях: начиная с пленения и кончая смертью. На первом гобелене был изображен связанный Иоанн, брошенный в тюрьму Иродом. На втором племянница Ирода — красавица Саломея — танцевала перед своим дядей; царь с наслаждением следил за ее грациозными движениями. В результате он поклялся, что даст ей все, чего она ни пожелает, даже если это будет половина его царства. На пятом гобелене Саломея просила у него голову Иоанна Крестителя. На шестом можно было увидеть опечаленного царя Ирода: он выглядел так, словно Иоанн был его другом. Но клятва есть клятва, и он приказал исполнить просьбу Саломеи. На последнем, восьмом гобелене Саломея улыбалась, подняв вверх блюдо с головой святого.

Мы ждали, склонив головы, пока барон Корреа прочтет молитву, и только после этого слуги вынесли из примыкавшей к залу кухни хлеб и масло, за которыми вскоре последовало теплое пряное вино. Затем подали два мясных блюда. На большой деревянной тарелке лежал крупный кабан — Андре подстрелил его накануне на охоте, в мою честь. Пасть кабана была набита апельсинами, глаза презрительно смотрели на обедающих. Старший слуга придерживал голову дичи, пока барон Корреа разрезал сочное мясо. Еще было особое блюдо из тушеной баранины с рисом, приготовленное в миндальном молоке. В пути я ужасно проголодался, и мне приходилось сдерживать аппетит, чтобы не показаться невежливым. После мяса принесли более легкую пищу — горох и бобы с репчатым луком и шафраном, но это блюдо я никогда особенно не любил.

Мы с бароном Корреа обсуждали общих знакомых в Барселоне. Он знал Гарсиа, моих соседей. Барон Корреа и дон Гарсиа заседали вместе в королевском совете, когда там решалось, сколько будет взиматься ежегодной подати с мусульман на новых территориях Каталонии. Несколькими годами раньше один из сыновей Гарсиа отправился в крестовый поход, и барон Корреа спросил меня, получала ли семья от него какие-нибудь весточки. Я сказал, что не получала, но объяснил, что они продолжают надеяться на возвращение сына.

— А ты в это веришь, Франциско? — спросила Изабель.

«Конечно верю», — должен был ответить я. Именно такого ответа от меня и ожидали.

— Нет, Изабель, — сказал я. — Время от времени я бываю в их доме, и там пахнет смертью.