Собор Святой Марии - читать онлайн книгу. Автор: Ильдефонсо Фальконес cтр.№ 41

«Там будут недостаточно платить», — солгал он вечером за ужином. Утром Бернат снова отправился на поиски, заходя в другие знатные дома, где были конюшни. Однако, несмотря на готовность нанять его, на следующее утро он получал отказ.

— Тебе не удастся найти работу, — сказал ему один конюх, тронутый отчаянием, которое было написано на лице Берната. Тот стоял, опустив глаза, перед очередной конюшней, где ему тоже отказали.

— Баронесса не позволит, чтобы ты получил место, — объяснил конюх. — После того как ты побывал у нас, мой сеньор получил записку от баронессы, в которой его просили не давать тебе работу. Я сожалею.

— Ублюдок, — сказал он ему на ухо тихим, но твердым голосом, растягивая гласные. Томас от неожиданности подпрыгнул и попытался убежать, но Бернат, стоя сзади, схватил его за шею и сжал так, что стремянный стал оседать. Только тогда он ослабил давление. «Если знатные сеньоры получают записки, — подумал Бернат, — значит, кто-то наверняка следит за мной». Он попросил конюха, чтобы тот позволил ему выйти через другую дверь, и Томас, стоя в противоположном углу от двери конюшни, не мог видеть, как Бернат незаметно подкрался сзади. — Это ты постарался, чтобы повод оборвался, правда? Чего ты еще хочешь? — Бернат снова сдавил стремянному шею.

— Я… — хватая ртом воздух, начал Томас.

— Что ты хочешь сказать? — Бернат надавил сильнее. Стремянный попытался высвободиться, но у него ничего не получилось. Через несколько секунд Бернат заметил, что тело Томаса снова начало оседать. Он отпустил его и повторил вопрос: — Что ты хочешь мне сказать?

Прежде чем ответить, Томас шумно втянул в себя воздух. Как только бледность сошла с его лица, на губах появилась ироническая улыбка.

— Убей меня, если хочешь, — сказал он, прерывисто дыша, — но ты прекрасно знаешь, что, если бы не поводья, случилось бы что-то другое. Баронесса ненавидит тебя и всегда будет ненавидеть. Ты — всего лишь беглый раб, а твой сын — сын беглого раба. Ты не получишь работу в Барселоне. Так приказала баронесса, и, если не мне, то кому-нибудь другому поручат за тобой шпионить.

Бернат плюнул ему в лицо. Томас не только не пошевелился, но его улыбка расплылась еще шире.

— У тебя нет выхода, Бернат Эстаньол. Твой сын должен будет просить прощения.

— Я попрошу прощения, — сдался Арнау, выслушав объяснение своего отца. Той ночью, сжимая кулаки и сдерживая слезы, он сказал: — Мы не можем бороться против знати и должны работать. Свиньи! Свиньи! Свиньи!

Бернат смотрел на своего сына. «Там мы будем свободны», — вспомнил он свое обещание, когда через несколько месяцев после рождения Арнау принес его в Барселону И ради этого столько усилий и лишений?

— Нет, сынок, подожди, поищем что-то другое…

— У них власть, отец. Знать властвует везде: в городе, на ваших землях…

Жоан молча наблюдал за ними. «Нужно повиноваться и покоряться князьям, — учили его преподаватели.

— Человек обретет свободу в царстве Господнем, а не в этом».

— Они не могут властвовать во всей Барселоне, — твердо произнес Бернат. — Да, только у знати есть лошади, но мы можем выучиться и другому ремеслу. Что-нибудь найдем, сынок. — Бернат заметил лучик надежды в глазах сына, которые расширились, как будто он хотел впитать в себя его последние слова. «Я обещал тебе свободу, Арнау. Значит, я должен дать ее тебе, — думал Бернат, — и я дам ее. Не отказывайся от нее так поспешно, мой мальчик».

В течение многих дней Бернат бродил по улицам в поисках места для себя и сына. Сначала, когда он заканчивал работу в конюшнях Грау, Томас шпионил за ним, даже не пытаясь прятаться, но прекратил делать это, поскольку баронесса поняла, что не может влиять на ремесленников, мелких торговцев и строителей.

— Едва ли он что-нибудь найдет, — попытался успокоить ее Грау, когда супруга набросилась на него с криком, жалуясь на действия крестьянина.

— Что ты хочешь сказать? — спросила она.

— Он не найдет работу. Барселона страдает от последствий своей непредусмотрительности. — Грау никогда не ошибался в оценках, и баронесса решила выслушать его. — Урожаи последних лет были ужасными, — продолжал объяснять ей муж, — сельская местность перенаселена, и те крохи, которые там собирают, не доходят до города. Крестьяне съедают свой урожай сами.

— Но Каталония большая, — перебила его Изабель.

— Ты права, дорогая. Каталония очень большая, это так, но уже много лет сельские жители не занимаются выращиванием зерна, а именно хлебом живут люди. Теперь они выращивают лен, виноград, оливки или фрукты, но не зерно. Обмен обогатил сеньоров в сельской местности, и нам, торговцам, было хорошо, но ситуация начинает становиться нетерпимой. До сего времени мы получали зерно с Сицилии и Сардинии, однако война с Генуей мешает нам снабжать себя мукой. Бернат не найдет работу, но у всех, включая и нас, будут проблемы, и все это по вине четырех знатных бездарей…

— Как ты можешь так говорить? — воскликнула баронесса, почувствовав себя задетой.

— Увидишь, дорогая, — серьезно ответил Грау. — Мы посвящаем себя торговле и зарабатываем много денег. Часть этого заработка мы вкладываем в собственное дело. Сейчас мы не плаваем на кораблях, как десять лет назад, поэтому продолжаем зарабатывать деньги. Но знатные землевладельцы не вложили ни гроша в свои земли или в технологии. Вследствие этого они продолжают использовать те же орудия для вспашки и те же способы, которые применяли римляне. Римляне! Земли должны оставаться под паром раз в два-три года. В то же время, если за ними хорошо ухаживать, этот срок можно увеличить в два и даже в три раза. А этих знатных собственников, которых ты так защищаешь, будущее не интересует.

Единственное, чего они хотят, это легких денег. Тем самым они ведут графство к разорению.

— Но это ненадолго, — возразила баронесса.

— Ты знаешь, сколько стоит квартера [2] пшеницы? — Изабель не ответила, и Грау, покачав головой, сказал: — Примерно сто сольдо. А знаешь, какова ее обычная цена? — На этот раз он не стал ждать ответа. — Десять сольдо немолотая и шестнадцать молотая. Стоимость квартеры выросла в десять раз!

— Но мы-то сможем обеспечить себя зерном? — спросила баронесса, не скрывая возникшей у нее озабоченности.

— Ты не хочешь меня понять, дорогая. Мы сможем заплатить за пшеницу… если она будет, но я допускаю, что наступит момент, когда ее просто не будет. Если этот момент уже не наступил. Проблема заключается в том, что, несмотря на рост цены пшеницы в десять раз, люди продолжают зарабатывать столько же.

— Значит, у нас не будет недостатка зерна, — перебила его Изабель.

— Нет, но…

— И Бернат не найдет работы.

— Не думаю, но…

Устав от его объяснений, баронесса вздохнула.