Иоанна - женщина на папском престоле - читать онлайн книгу. Автор: Донна Вулфолк Кросс cтр.№ 57

Чтобы подтвердить свой диагноз, Джоанне придется подождать, поскольку совсем стемнело. «Завтра, – решила Джоанна, готовясь ко сну, – приступим завтра».

На следующий день они хорошенько вычистили лачугу. Старые подстилки, лежавшие на земляном полу, вынесли из дома и тщательно выбили, пол вымели и выскоблили. Старую солому из матрасов сожгли, заменив ее новой. Заменили даже старую прогнившую и провисшую соломенную крышу.

Труднее всего было заставить Мадалгис вымыться. Как и все, она регулярно мыла только лицо, руки и ноги, но вымыть все тело казалось ей странным и даже опасным.

– Я простужусь и умру, – вопила она.

– Ты умрешь, если не вымоешься, – решительно заявила Джоанна. – Прокаженные – это живые мертвецы.

От холодных ветров сентября вода в ручье за поселением стала ледяной. Пришлось натаскать ее в дом, согреть на огне и наполнить ею лохань для белья. Пока монахи стояли, повернувшись к ней спиной, Мадалгис опустилась со страхом в теплую лохань, но все же старательно вымылась.

После ванны Мадалгис надела чистую рубаху, которую Джоанне выдал брат Конрад, монастырский келарь, проникнувшись сочувствием к ее затее. Плотное теплое полотно позволит Мадалгис пережить зиму. Кроме того, гладкая ткань раздражала меньше, чем шерсть.

Когда Мадалгис отмылась, и дом заблестел чистотой, здоровье ее пошло на поправку. Раны подсохли и стали заживать.

Брат Бенжамин пришел в восторг.

– Ты был прав! – сказал он Джоанне. – Это действительно не проказа! Надо вернуться и показать остальным!

– Еще несколько дней, – осторожно заметила Джоанна. Когда они вернутся в монастырь, выздоровление не должно вызывать сомнений.

– Покажи еще, – попросил Арн.

Джоанна улыбнулась. За последние несколько дней она обучала мальчика считать на пальцах по методу Беде. Он оказался способным учеником.

– Прежде покажи мне, как ты запомнил то, что уже выучил. Что это означает? – Джоанна показала ему три последних пальца левой руки.

– Означает единицы, – не раздумывая ответил мальчик. – А это, – он показал ей левый большой и указательный пальцы. – Это десятки.

– Хорошо. А на правой руке?

– Это означает сотни, а это тысячи. – Мальчик поднял нужные пальцы для наглядности.

– Отлично. Какие числа ты выбрал?

– Двенадцать, это мой возраст, и еще триста шестьдесят пять, столько дней в году! – гордо произнес он, показав, что запомнил еще кое-что.

– Двенадцать раз по триста шестьдесят пять. Посмотрим… – Пальцы Джоанны быстро задвигались, изображая сумму. – Это четыре тысячи триста восемьдесят.

Арн радостно захлопал в ладоши.

– Теперь ты попробуй, – предложила Джоанна, повторяя все с начала, но более медленно, и давая ему возможность воспроизвести каждое ее движение. Потом она заставила его сделать все самостоятельно. – Отлично! – воскликнула она, когда он выполнил задание.

Довольный похвалой Арн расплылся в улыбке. Но вдруг его маленькое круглое лицо стало серьезным.

– Насколько большие числа ты можешь использовать? Можешь работать с сотнями и тысячами? С… тысячей и еще одной тысячей?

Джоанна кивнула.

– Просто коснись груди, вот так… видишь? Это означает десятки тысяч, А если прикоснуться к большому пальцу, получатся сотни тысяч. Так что… – Ее пальцы снова зашевелились. – Тысяча сто на тысячу триста, получается один миллион четыреста тридцать тысяч!

От удивления у Арна расширились глаза. Такие большие числа он едва мог осознать.

– Покажи еще! – взмолился он. Джоанна рассмеялась. Ей нравилось учить этого жадного к знаниям мальчика. Он так был похож на нее в детстве. «Как жаль, что такой замечательный ум, – подумала она, – вынужден прозябать во тьме невежества».

– Если мне удастся это устроить, хотел бы ты учиться в монастырской школе? Там ты научишься не только счету, но чтению и письму.

– Чтению и письму? – с удивлением повторил Арн. Эти замечательные знания были доступны только священникам и лордам. Он с тревогой спросил: – А мне обязательно становиться монахом?

Джоанну это позабавило. Мальчик был в том возрасте, когда появляется сильное влечение к противоположному полу, и непорочная жизнь отталкивала его.

– Нет, – ответила она. – Ты будешь учиться в открытой школе. Но, чтобы жить в аббатстве, тебе придется покинуть дом. И учиться придется очень усердно, потому что учитель строгий.

Арн не колебался ни минуты.

– О да! Да, пожалуйста!

– Хорошо. Завтра возвращаемся в Фульду. Поговорю с учителем.

– Наконец-то! – с облегчением вздохнул брат Бенжамин. Впереди, где вымощенная булыжником дорога уходила за горизонт, поднимались серые стены Фульды, а за ними виднелись две башни монастырского храма.

Путешественники выдержали утомительный путь от дома Мадалгис, и от холодного влажного воздуха ревматизм Бенжамина так обострился, что каждый шаг давался ему с трудом.

– Скоро мы будем на месте, – заверила его Джоанна. – Через час вы согреете ноги у жаровни в теплой комнате.

Вдали послышался звон, оповещающий об их прибытии, потому что никто не мог приблизиться к Фульде без оповещения. При этом звуке Мадалгис прижала к себе младенца. Джоанна и брат Бенжамин уговорили ее вернуться в монастырь, разрешив ей взять с собой всех детей.

Монахи собрались во внутреннем дворе, церемониально выстроившись по старшинству во главе с аббатом Рабаном, седовласым, величественным и стройным.

Мадалгис испуганно спряталась за Джоанну.

– Выйди вперед, – приказал Рабан.

– Все хорошо, Мадалгис, – успокоила ее Джоанна. – Делай, как велит аббат.

Дрожащая Мадалгис встала перед монахами, которые, увидев ее, восторженно ахнули. Открытые раны и язвы полностью исчезли, осталось лишь несколько подсохших пятен. Загоревшая кожа лица и рук была совершенно чистой, сияла здоровьем. Никаких сомнений быть не могло; даже непосвященный сказал бы, что перед ними стояла не прокаженная.

– Чудесное знамение! – воскликнул епископ Отгар. – Подобно Лазарю, она воскресла к жизни!

Монахи обступили Мадалгис, оттеснив остальных путешественников к церкви.

* * *

Выздоровление Мадалгис было воспринято как чудо. Фульда ликовала и восхваляла Иоанна Англиканца. Когда ночью во сне скончался престарелый брат Олдвин, один из двух священников монастыря, ни у кого не было сомнений в том, кто станет его преемником.

Однако аббат Рабан придерживался иного мнения, Слишком самонадеянный Иоанн Англиканец не нравился ему. Рабан предпочел брата Томаса. Тот хотя был и не столь умен, но более предсказуем, а это качество Табан ценил больше всего.