Олег Рязанский - русский князь - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Хлуденев cтр.№ 80

Сказал, что пора отъехать в Брянск. Что откладывать нельзя. Отбытие он наметил на завтра, на самое раннее время.

Фрося удивленно смотрела на мужа. В глазах таился упрек. Она будет упорствовать. Она будет возражать. Значит, она ещё не научилась понимать его с первого взгляда, с первого слова. Внезапно он ощутил наплыв раздражения. Тихо сказал:

— Не перечь мне.

По его напряженному лицу Фрося поняла — князь закипает. Он не уступит. Любая попытка разубедить его вызовет в нем гнев. А вспышка гнева это потеря достоинства. Нет, Фрося не позволит себе такой слабости — стать причиной раздражения мужа. Она сказала:

— Я и не перечу. Я только прошу тебя, господин, не спешить просватывать дочь за смоленского княжича. О нем идут нелестные слухи.

Ощутив непротивление, оценив такт жены, Олег Иванович тут же смягчился:

— Эх, Фросюшка! Какое нам дело до слухов? Смоленские мужи издавна славятся мужеством и храбростью, они воинственны — и это куда важнее всего прочего!

Фрося была рада, что ей удалось помочь мужу справиться с собой. Она, конечно, одобряет его план. Надо уехать подальше от разворачивающихся страшных событий. Дочь? Там, в Брянске, будет видно, затеваться ли со сватовством. Может быть, как это нередко случается в жизни, обстоятельства сложатся так, что сам князь откажется от мысли просватывать дочь в Смоленск.

Княгиня хлопнула в ладоши и тотчас велела девкам прекращать работу в саду. Их ждали теперь другие дела — сборы к отъезду. А князь, почувствовав в душе мир, с довольным видом пошел отдавать распоряжения другим лицам.

Поджарый и жилистый Тохтамыш с несколькими сыновьями, военачальниками, нукерами, двумя суздальско-нижегородскими князьями, Василием и Семеном, рязанским княжичем Родославом и боярином Иваном Мирославичем стояли на конях на берегу Оки. День был ясный, августовский воздух прозрачен. Слева виднелась маковка лопасненской церкви. Позади хана и его свиты слышались ржание коней, голоса располагавшихся лагерем татар. Река блескуче поплескивала в лучах низкого солнца. Спуск к реке был пологим. Иван Мирославич протянул руку:

— Тут, всемилостивый царь, да умножит Аллах твое могущество, — броды. Глубина реки в этом месте воробью по колено.

Иван Мирославич был в очень хорошем расположении духа. Ему удалось-таки уговорить хана не вторгаться в пределы Рязанской земли. Для этого ему пришлось не только вручить богатые подарки, но и воспользоваться дружбой и знакомством с некоторыми лицами из окружения Тохтамыша.

Хан посмотрел из-под узкой длинной ладони вдаль за реку.

— Москва где? Серпухов где?

Иван Мирославич охотно объяснил, что Москва — на север (указал рукой), а Серпухов — левее, к западу.

— Вели твоему коназичу переехать на тот берег — посмотрим, по колено ли воробью, — приказал Тохтамыш.

— Крестничек, милый, — обратился Иван Мирославич к Родославу, которому приходился крестным отцом, — царь велит тебе переехать реку.

Родослав кивнул и тотчас стал спускаться на коне по берегу. На середине спуска его догнал на белом арабском скакуне царевич Керим, один из двенадцати сыновей хана, с кем Родослав, пока сопровождал Тохтамыша, состязался то в скачках на коне, то в меткости стрельбы из лука.

— Я с тобой, — сказал Керим по-русски (освоил несколько русских слов, пока общался с Родославом). Глаза у него были черные, блестящие.

— Хорошо, — ответил Родослав по-татарски (он тоже выучил несколько десятков слов). — Тут мелко, не бойся.

— А не мелко — отец разгневается.

— Мелко, я знаю. Я тут был с боярами. Не бойся. Круто изогнув шею, конь Родослава смело шагнул в реку — привык к ежедневным переправам через Оку под Переяславлем. Отстававший на полкорпуса лошади Керим возразил:

— Мне-то чего бояться?

— Ты, догадываюсь, не за себя — за меня беспокоишься.

Оба рассмеялись.

К Тохтамышу приблизился на поджаром узкогрудом аргамаке крепко сбитый суздальский князь Василий Кирдяпа, тот самый, который вместе с братом Семеном присоединился со своим отрядом к войску Тохтамыша загодя, чтобы убедить царя в преданности ему и враждебности к Москве. Тонкие губы его были поджаты. Иван Мирославич, уже несколько отдалившийся от Тохтамыша, навострился. Он знал, что Кирдяпа настраивает хана против Олега Рязанского.

— Всеславный царь! — голос Кирдяпы был тих и вкрадчив. — Каждой собаке известно — тут мель…

— То что надо, — добродушно ответил Тохтамыш, поглядывая на Керима и Родослава — те были уже на середине реки, и вода доходила лишь до брюха их коней.

— И мы бы с братом Семеном показали этот брод… Князь Ольг Рязанский — нет, чтобы дать тебе в помогу отряд воинов! — ничего не придумал, как прислать проводников… Невелика услуга! Прикидывается твоим другом, а на самом деле…

— Что — на самом деле? — Тохтамыш сквозь полуопущенные ресницы выцедил на Кирдяпу презрительный взгляд: не нравилась ему навязчивая услужливость суздальского князя.

— Будь он твоим другом — не то что отряд дал бы тебе в помогу, но и сам бы поспешил к тебе навстречу… Он же улизнул в Брянск.

Слова презираемого Тохтамышем Василия Кирдяпы уже входили, словно яд, в душу его. В самом деле, поведение рязанского князя не очень-то согласовывалось с его словами. Он уверил Тохтамыша через своих посольников в своей преданности, а сам по приближении Тохтамыша к границе его земли поспешил отбыть в Брянск. Кирдяпа меж тем, подбавляя дозу яда, старался изо всех сил:

— Князь Ольг — друг и заединщик Дмитрея Московского. Они заключили меж собой договор: коль будет размирье с татарами, то быть им в союзе против татар…

"Наделает нам зла Кирдяпа!" — встревожился Иван Мирославич, вновь продираясь к хану сквозь плотное кольцо его свиты. Нукеры, разворачивая своих коней, загораживали дорогу, но Иван Мирославич то словом, то ловким маневром коня проторил дорожку к Тохтамышу.

— Всемилостивый царь! — обратился он к Тохтамышу, — не все то, о чем сказал тебе князь Василий, — правда. В его словах больше кривды, чем правды!

— В чем его кривда?

— В том кривда, что князь Ольг Иванович, вступив в союз с Москвой, на самом деле не стал её заединщиком и отказал князю Дмитрею Московскому в помоге против тебя…

— Почему же тогда он сам не выехал навстречу мне?

— Лишь потому, что остерегается мести Москвы.

Тохтамыш перевел взыскующий взгляд на Кирдяпу. Тот, указав пальцем на Ивана Мирославича:

— Он говорит, что его господин опасается мести Москвы. А вот мой отец не побоялся мести и прислал меня и моего брата Семена на помогу тебе, царь. Вот почему я утверждаю, повелитель, что рязанский князь, в отличие от моего отца, великого князя Суздальского и Нижегородского, лукавит…