Иван Грозный: "мучитель" или мученик? - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Пронина cтр.№ 85

…Борис Годунов появился на свет в знаменитый год взятия Казани. Он был сыном Федора Годунова — потомка старинного рода, основателем коего историки считают татарского вельможу Чат-мурзу, еще при Иване Калите выехавшего из Золотой Орды на службу в Москву. [608] Но к XVI веку род уже захирел, растерял земельные богатства, и его многочисленные наследники превратились в обыкновенных мелких помещиков. Сам Федор из-за своего физического недостатка носил прозвище «Кривой» и, пожалуй, на этом исчерпываются все имеющиеся о нем сведения. Умер он рано, а потому двух осиротевших его детей взял в свою семью родной брат Федора — Дмитрий Годунов, служивший главой Постельного приказа, т. е. начальником дворцовой стражи при молодом Иване Грозном. Чин немалый и ответственный: например, постельничий вечером должен был лично обходить все внутренние дворцовые караулы, а потом укладывался с царем «в одном покою вместе» [609] ). Неудивительно, что столь выгодное положение позволило Дмитрию хорошо «пристроить» и племянника с племянницей. Борис Годунов оказался во дворце еще почти подростком и именно в ведомстве дяди получил свое первое придворное звание камергера (подавал и принимал у государя одежду). А будущая красавица — Ирина Годунова (ровесница младшего царевича Федора) и вовсе с семи лет воспитывалась в царских палатах, где росли дети Грозного. Словом, в Кремле сирот не обидели, дав и хлеб, и кров. Но черной оказалась «благодарность»… Под непроницаемой маской услужливой покорности придворного в душе Бориса, видимо, изначально зародилась огромная зависть и дикое желание самому стать повелителем. Но острый, расчетливый ум — ум татарского вельможи — до времени сдерживал эту дикую страсть…

Клан Годуновых сумел завоевать доверие в самом, наверное, тяжелом лично для царя Ивана вопросе — о больном Федоре. Как пишет историк, «царь постоянно возлагал на Годуновых заботу о младшем сыне. Отправляясь в военные походы, он оставлял Федора в безопасном месте под их присмотром». И в то время, когда, например, «одни сверстники (Бориса) служили в приказных и дипломатических ведомствах, а другие обороняли крепости от врагов, Борис усердно постигал тайны дворцовых интриг», [610] тайны власти… Положение Годуновых еще более укрепилось, когда Борис женился на сестре знаменитого опричника Малюты Скуратова, а подросшую Ирину вовремя удалось сосватать за царевича Федора. Теперь он стал родней самому царю. До престола было рукой подать и… все-таки непреодолимо далеко. И Борис продолжал упорно ждать. Ждать своего часа…

И он пришел, этот час! Смерть цесаревича Ивана открыла дорогу к трону его брату Федору… Но тайная радость Бориса тут же омрачилась тревогой: после 12 лет супружества у Федора с Ириной все еще не было детей. После того как младший сын стал официальным наследником престола, его бездетность серьезно беспокоила Грозного. Пытаясь спасти будущее династии, отец несколько раз пробовал заставить царевича развестись, жениться на другой. Но… слабосильный и абсолютно безвольный Федор, до беспамятства любя Ирину, даже слышать не хотел о расторжении брака. Сама же Ирина Годунова благородством помыслов вовсе не была похожа на свою дальнюю родственницу Соломонию Сабурову, историю которой мы вспоминали в начале нашего повествования. Красивая, умная, властная, она имела огромное влияние на мужа и отнюдь не желала добровольно отказаться от достигнутого положения, сменив корону на монашеский куколь. Как писал старый историк, царевна «редко разделяла ложе своего хворого и целомудренного супруга, зато более часто являлась соучастницей его или даже заменяла его в исполнении верховной власти». Но главное, Ирина нежно любила брата, всегда и во всем поддерживая Бориса. [611] Иван Васильевич понял опасность, исходящую от пригретых некогда сирот. Однако понял слишком поздно.

Мучимый страшным предчувствием, царь незадолго до смерти коренным образом переработал текст своего завещания. Но в отличие от прежней, относящейся еще к 1572 г., эта новая редакция не сохранилась, была уничтожена почти сразу после смерти государя. Содержание ее (лишь частично) восстанавливается по пересказам, имеющимся в других источниках. Источниках, впрочем, тоже в некоторых случаях существенно противоречащих друг другу, что дает исследователям основания доныне вести спор о том, какова была последняя воля Ивана IV… И все же, как полагает большинство специалистов, основной смысл ее заключался в следующем: «Не питая иллюзий насчет способности Федора к управлению, Грозный поступил так, как поступали московские князья, оставляя трон малолетним наследникам. Он вверил сына и его семью попечению думных людей, имена которых назвал в своем завещании». Это были, во-первых, глава боярской Думы кн. Иван Мстиславский, во-вторых, прославленный руководитель обороны Пскова кн. Иван Шуйский, в-третьих, родной дядя царевича Федора по матери — Никита Романович Юрьев (брат покойной царицы Анастасии!) и, наконец, «худородный» оружничий Грозного (назначенный также «дядькой» — воспитателем малолетнего царевича Дмитрия) — Богдан Вельский, выдвинувшийся на первые роли еще во время опричнины. «Считают обычно, что во главе регентского совета царь поставил Бориса Годунова. Критический разбор источников обнаруживает ошибочность этого мнения». [612] Годунов даже не был включен в список будущих опекунов, и не исключено, что именно этот вопиющий факт толкнул его, придя к власти, немедленно уничтожить завещание Грозного царя, ибо оно подрывало под ним почву. Оно жгло ему руки. И не только руки…

Между тем ясно видно, что столь круто изменить отношение к бывшему любимцу, к человеку, которому он раньше так доверял, государя заставила не мифическая «маниакальная подозрительность», а реальные обстоятельства. Неизменно поддерживая Ирину — как залог собственной близости к трону и власти, Борис всячески противодействовал разводу сестры с царевичем. Естественно, мог помешать он ему и в будущем. Потому-то царь и отказался сделать Годунова опекуном Федора, считает Р. Г. Скрынников. Примерно так же, исследуя историю возвышения царя Бориса, еще в 1970 г. писала О. А. Яковлева, полагая, что осуществление желания государя развести сына негативно отразилось бы на судьбе Годунова, и именно поэтому он в первую очередь мог быть заинтересован в скорейшей кончине Грозного и даже причастен к ней… [613]

Не случайно в знаменитой трагедии «Смерть Иоанна Грозного» А. К. Толстой так рисует последние минуты жизни самодержца, когда он говорит, обращаясь к Борису:

Ты… Ты…

Я понял взгляд твой!.. Ты меня убить… Убить пришел! Изменник!.. Палачей!.. Федор, сын!.. Не верь ему!.. Он вор!..