Поцелуй торпеды - читать онлайн книгу. Автор: Максим Шахов cтр.№ 34

– Так в «Эсэсэсэре» купим… Или потом, как купаться пойдем.

– Котик, я хочу шампанского сейчас!

– Так что, будем собираться?..

– Куда собираться?.. Я же еще не помучила тебя как следует!

– А-а…

– Что «а-а»?.. – капризно произнесла девушка. – Я сейчас умру от жажды! И мучить тебя будет некому!

– Да не вопрос, сейчас мотнусь! Это ж минута дела!

– Котик, ты мужчина моей мечты! Иди ко мне!..

Кащеев возблагодарил бога за то, что в квартире не было кондиционера, в связи с чем окна и не закрывались. Судя по звукам, «благодарность» девушки должна была занять минут пять, не меньше.

За это время Кащеев успел отойти на середину двора и перезвонить Крабу.

– Да!

– Объезжай дом и вставай в тени у торца! Как я позвоню, сразу пешком к подъезду! Нужно будет в темпе кое-что погрузить!

– Ага! Понял!

Секунду спустя за кустами на Ялтинской тихонько заурчал движок. Джип тронулся с места и исчез из вида. Пару минут спустя он практически неслышно вынырнул у противоположного торца дома. Кащеев удовлетворенно вздохнул и начал осторожно выдвигаться на позицию. Судя по звукам, «благодарность» приближалась к завершению.

Как и все гениальное, план Григория Васильевича был прост. Он собирался аккуратно убить и парня в льняных штанах, и его девушку. А потом вывезти тела и схоронить их так, чтобы никто не нашел, а вещи-документы оставить на пляже. Не на городском, конечно, а где-нибудь в укромном месте, чтобы вещички долежали до утра…

Дверь квартиры открывалась в сторону соседской двери, блокируя выход из нее. С точки зрения противопожарной безопасности – непорядок, конечно. Но Горов был не пожарный, так что ему это было все равно.

Выйдя из квартиры, Степан закрыл дверь и развернулся. В тот же миг из подъезда донеслось: «Пфук! Пфук!»

Горов не успел ни среагировать, ни удивиться. Пули ударили его в грудь. Степан мгновенно обмяк и начал падать. Время словно остановилось. Он был опытным бойцом и все понял сразу.

Пистолет с глушителем. Плюс опытный киллер, который выстрелил в тот момент, когда вынырнувший из освещенной квартиры Степан был практически слеп и никак не мог рассмотреть возникший на фоне проема силуэт. В общем классика жанра. Как пишут в газетах, «следов и свидетелей преступления не обнаружено, следствие отрабатывает все версии».

Неловко плюхнувшись на площадку, Горов начал умирать…

Кащеев вошел в темный подъезд и тут же вжался в угол «предбанника». Расположение квартиры на первом этаже имело свои недостатки. Стрелять-то лучше всего сзади, нагнав жертву на лестнице. А в данном случае это отпадало начисто: от двери до выхода на улицу был всего один короткий пролет.

Поэтому отработать нужно было очень быстро, на встречном курсе. Кащеев вытащил пистолет, изготовился и чуть повернул голову, прислушиваясь. В огромном дворе периодически раздавались приглушенные звуки: сонные крики какой-то птицы, шаги и голоса возвращающихся домой курортников, урчание машин. На этом фоне то, что предстояло провернуть Кащееву с Крабом, не должно было привлечь ничьего внимания. Главное, чтобы в дело не вмешалась какая-нибудь случайность, вроде припозднившегося соседа по этажу…

Из-за двери установленной квартиры донеслись голоса. Кащеев повернул голову и замер. Щелкнул замок. Дверь открылась, осветив подъезд желтоватым светом.

– Только недолго, котик! Как тут закрывать? – послышался из прихожей женский голос.

– Да она сама закроется! Я ключ взял! Пока!

– Жду!

Кащеев приготовился. Парень вышел из квартиры и захлопнул дверь. Сразу стало темно. Кащеев скользнул вправо и вскинул пистолет.

Профессиональные киллеры, конечно, предпочитают стрелять в голову. Кащеев тоже был бы не прочь поступить так – и надежнее, и с одеждой потом мороки меньше. Но в темноте был слишком велик риск промахнуться. А позади цели еще и соседская дверь была, металлическая и гулкая, как барабан…

Поэтому Кащеев нацелил пистолет в то место, где должна была находиться грудь парня, и дважды выстрелил. Хлопки были едва слышными. На их фоне звон гильз показался грохотом. Парень упал.

Кащеев замер. Обе пули вроде угодили в цель. Во всяком случае никаких посторонних звуков, вроде стука пуль о косяк соседской двери или шума осыпавшейся штукатурки, Григорий Васильевич не расслышал. Но стали ли выстрелы смертельными, это пока было под вопросом…

Кащеев, не опуская пистолет, выждал несколько секунд. Парень не пошевелился и не издал ни единого звука. Григорий Васильевич облегченно вздохнул и вытащил телефон.

– Да! – ответил Краб.

– Порядок! Давай в темпе!

– Ага!

В этот момент откуда-то донесся приближающийся смех. Кащеев выскользнул из подъезда и подался к кустам. На ярко освещенной желтыми фонарями аллее показалась компания подростков – в шортах, тапках и с висящими на плечах майках. Ну и с пивными бутылками в руках, ясное дело. Остановившись на углу, подростки начали прощаться, договариваясь о завтрашней «программе». В этот миг сзади донесся шорох…

Кащеев быстро повернулся и увидел Краба. С удивительной для своих габаритов бесшумностью тот приближался к подъезду. Кащеев снова быстро посмотрел в сторону подростков. Один из них явно собирался свернуть к этому дому.

– Что?.. – спросил сзади Краб.

Кащеев повернулся и одними губами произнес:

– Тело на площадке! Бери и тащи в машину! А я, если что, отвлеку сопляка…

Краб кивнул и нырнул в темный зев подъезда.

– Ну все, Киря, давай! – донеслось из-за кустов.

– Давайте, пацаны!

Один из подростков свернул к дому, остальная компания направилась влево. Кащеев быстро сунул пистолет в карман. Достав сигарету, он метнулся к проезду, собираясь перехватить парня за кустами. В этот миг вдруг раздался крик:

– О, Киря! У тебя курить осталось?

Парень остановился и повернулся.

– Ага!..

– Отсыпь пару штук, а то у нас голяк!

Компания снова воссоединилась под фонарем. Кащеев отступил назад и быстро оглянулся. В этот момент из подъезда вынырнул Краб – почему-то без тела – и быстрым шепотом спросил:

– Так а на какой оно площадке, а то я что-то ни фига не нашел!..

Умирал Горов долго – секунды три. А потом он вдруг понял, что тут что-то не так. Две пули с такого расстояния просто разворотили бы ему грудь. И умер бы он практически мгновенно. Во всяком случае сознание-то уж потерял бы наверняка.