Роковая тайна сестер Бронте - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Митрофанова cтр.№ 72

…Проснусь — и всюду тишина,

Прекрасных грез пропал и след.

Я нелюбима… я одна…

Слов выразить все это — нет.

Творец, к чему решил Ты дать

Мне сердце, что любви полно,

Коль радости ее познать

Лишь в сонных грезах мне дано. [22]

Марта спрятала этот драгоценный обгорелый клочок в своем бумажнике в надежде при более благоприятных условиях передать стихи в полноправное распоряжение их автора. Она не стала сообщать своим хозяевам об этом странном происшествии, справедливо посчитав его подробности слишком деликатными, а их словесное описание — слишком священным для любых ушей, кроме ушей его главной виновницы.

Разумеется, состояние здоровья Энн теперь не позволяло ей присутствовать на традиционных богослужениях в церкви святого Михаила. Сестры же ее, бывавшие там неизменно, заметили явную тревогу, охватившую молодого викария Уильяма Уэйтмена с первого же дня, как Энн не оказалось на ее обычном месте. Барышни сочли, что это хороший знак, но, учитывая душевное расстройство своей сестры, благоразумно решили не бередить ее рану и не затрагивать в разговорах с нею персоны мистера Уэйтмена, пока она как следует не оправится. Они действительно делали все возможное, чтобы оградить свою бесценную «малютку Энн» от любых психологических потрясений.

Однако наделе вышло не совсем так, как они полагали.

Как-то воскресным утром по завершении традиционной церковной службы Уильям Уэйтмен подкараулил Шарлотту и Эмили на выходе возле паперти. Коротко поприветствовав их, он тут же осведомился, где теперь их сестра и отчего она в последнее время не бывает в церкви.

— Энн занемогла, — ответила Шарлотта, кинув на него печальный взгляд, в котором читался скрытый упрек.

— Занемогла? — с видимой тревогою переспросил юный викарий. — Во имя Господа, ответьте, что с нею? Это опасно?

— Надеемся, что нет, — снова ответила Шарлотта. — Однако, мы полагаем, ее болезнь вызвана сильным нервным расстройством, и выздоровление уже довольно долго затягивается. По правде говоря, это пугает нас, мистер Уэйтмен.

— Могу ли я навестить ее сегодня вечером? — осведомился молодой человек и обвел умоляющим взглядом лица обеих сестер.

— Мы убеждены, — сказала Эмили с обворожительной улыбкой, — что ваш визит ускорит ее выздоровление.

— Как бы мне хотелось, чтобы так оно и было! — с чувством воскликнул молодой викарий.

— Так и будет, — мягко заключила Шарлотта. — Не сомневайтесь.

Последовали примиряющие рукопожатия, и барышни покорно удалились.

Прошло несколько часов.

На заповедные окрестности Гаворта мерно надвигались сумерки. Мрачные тени мало-помалу ложились на ветхую черепичную кровлю угрюмого пастората, и его серый фасад постепенно тонул во мгле.

Энн приподнялась на своем ложе, наклонилась вперед и задумалась, подперев голову руками и напряженно вглядываясь во мрак — не в тот, что окружал ее, а в тот, что наполнял ее душу.

И тут ей почудилось в недрах зловещей тишины какое-то странное движение. Девушка вздрогнула и оглянулась, ясно уловив в коридоре звук приближающихся шагов.

Марта, ненадолго вздремнувшая было в кресле возле своей молодой хозяйки, тотчас пробудилась и торопливо зажгла светильник.

В дверь постучали. Марта поспешила отворить и тут же остолбенела на месте: на пороге показался знакомый силуэт статной фигуры, озаренной матовым отсветом ночника. То был юный викарий.

Марта мгновенно приложила руку ко рту, чтобы сдержать невольный возглас; действуя по велению интуиции, сводившейся к единому побуждению — не волновать хозяйку, верная служанка выскользнула в коридор, поспешно притворив за собой дверь.

— Мистер Уэйтмен? — вырвалось наконец у Марты.

— Да, — тихо ответил молодой викарий. — Могу я видеть вашу хозяйку?

Марта все еще пребывавшая в замешательстве, ничего не ответила.

— Простите, — смиренно произнес юноша. — Я слышал, ей нездоровится.

— Да, сэр. Это правда, — быстро проговорила горничная и, помолчав несколько мгновений, осведомилась: — Но как вы здесь очутились? Кто вас впустил?

Уильям Уэйтмен вкратце поведал служанке о давешней встрече и лаконичной беседе со старшими пасторскими дочерьми и о том, что он здесь с их соизволения.

— Мисс Шарлотта соблаговолила встретить меня в гостиной и любезно провести сюда, — пояснил он. — Прошу, очень прошу вас, позвольте мне повидать мисс Энн.

Марта одарила его пристальным тяжелым взглядом, отражавшим суровость тигрицы, стерегущей своих детенышей. По-видимому, она колебалась.

— Ненадолго, — сказала она наконец, и дверь, заскрипев, медленно отворилась в согласии с ее словами.

Горничная удалилась на кухню, а молодой человек быстрым шагом двинулся в комнату и остановился возле почивального ложа Энн. Низко склонившись над девушкой, он озабоченно оглядел ее. Светлый блик, исходивший от ночника, выхватил из окружающего полумрака его лицо и фигуру. Ошеломленная пасторская дочь не могла отвести восторженного взора от этого восхитительного, чарующего видения. Сердце ее судорожно затрепетало, исполненное истинного блаженства, а из груди вырвался ликующий возглас, звучавший невыразимой нежностью:

— Это вы!

Она быстро отвела взор, затем снова взглянула на юного викария, словно для того, чтобы удостовериться в реальности происходящего.

— Вы все-таки пришли! — воскликнула она, все еще находясь во власти всепоглощающего пленительного чувства, вызванного столь неожиданным и, вместе с тем, столь долгожданным визитом.

На мгновение отвернувшись к стене, она тихо прошептала:

— Хвала Небесам!

Он глядел на нее, словно завороженный видением лучезарного ангела в колыбели, и до сей поры хранил безмолвие, боясь единым словом, непроизвольно слетевшим с его уст, внезапно разрушить все восхитительное очарование этого неповторимого священного мгновения.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он наконец, мягко улыбнувшись и тщетно стараясь скрыть глубокую скорбь.

— Теперь уже значительно лучше, — ответила девушка с неожиданным пылом, быть может, большим, чем ей самой того бы хотелось, и тихо прибавила: — Ведь вы теперь со мною; мне этого довольно, чтобы поправиться совершенно.

Юный викарий смущенно отвел взгляд в сторону, и на его глаза попалась прелестная хрустальная ваза, со стоявшим в ней засохшим и огрубевшим букетом, в котором с трудом можно было распознать достопамятные первоцветы.

— Как?! — оживился молодой человек. — Вы все еще держите этот букет у себя? Ведь он уже давно утратил свою былую свежесть.