Роковая тайна сестер Бронте - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Митрофанова cтр.№ 111

В эту ночь забыться спокойным, безмятежным сном Шарлотте не удалось. Живые, яркие образы из стихотворений сестры неотступно вставали перед ее тайным взором, поражая ее воображение своим естественным первозданным величием…

Несколько дней назад, когда Шарлотта Бронте только-только обнаружила заветную тетрадь, в голове ее тотчас созрел блистательный, дерзновенный план. А что если все три сестры объединят свои творческие усилия и попытаются издать совместный сборник стихов? Эта случайно мелькнувшая мысль настолько прочно втесалась в сознание пасторской дочери, что она вскоре решилась поделиться своей задумкой с сестрами.

Энн заинтересовала идея Шарлотты, и она с радостью предложила сестре свои стихи, дабы та отобрала из них те, что могли бы подойти для предполагаемого сборника. Эмили же, не на шутку возмутившись тем, что кто-то посмел вторгнуться в ее личный мир (пусть даже это была ее возлюбленная сестра — не важно), категорически воспротивилась новому плану. Шарлотте понадобилась целая неделя самых настойчивых и пылких уговоров, чтобы выудить из Эмили неохотное: «Делай, как тебе угодно». И затем: «Но все же мне не нравится эта мысль. Мои бредовые стишки определенно не заслуживают столь высокой чести… Попасть в печать, не стоя того — право же — вот предел мечтаний истинного поэта!» Сказав это, Эмили звонко рассмеялась и, почтив своих сестер великолепным реверансом, вернулась к своим делам.

«Как бы то ни было, — размышляла Шарлотта, — Эмили все же дала согласие. А это главное!»

И Шарлотта Бронте безотлагательно взялась за осуществление своего плана. Для начала надлежало скрыть свое имя, а также имена сестер за надежной ширмой псевдонимов. Девушка прекрасно помнила о резком отзыве Роберта Саути — ярого противника женской поэзии — и понимала, что к пишущим женщинам в литературном мире относятся с известной долей предубеждения, выдвигая в качестве главного принципиального довода своей патриархальной поэзии «природную ограниченность женского ума». Исходя из этих рациональных соображений было очевидно, что псевдонимами сестер должны непременно стать звучные и выразительные мужские имена. «Например — Каррер, Эллис и Эктон Белл», — размышляла Шарлотта.

Она задумалась. «Поэзия Каррера, Эллиса и Эктона Беллов… Звучит красиво… заманчиво… интригующе…

К тому же это наиболее правдивый для нас вариант: ведь мы, таким образом, сохраним свои подлинные инициалы [52] . Имя Каррера Белла идеально подходит для меня; Эллисом мы назовем Эмили; а Эктоном станет малютка Энн. Ни одна живая душа не узнает о том, что мы — женщины. Мы должны стать неким мистическим символом — олицетворением Тайны, Загадки, Непостижимости в нашем благословеннейшем триединстве».

Далее следовало уладить все формальности, касательные непосредственно публикации книги. Шарлотта взяла на примету несколько достойных издательств и обратилась в адвокатскую контору Чемберс в Эдинбурге за советом о том, как следует писать избранным ею издателям, чтобы получить от них ответ.

Вскоре из эдинбургской конторы прибыло надлежащее руководство, согласно которому она и стала действовать.

В короткие сроки Шарлотте удалось договориться с представителями одного весьма солидного лондонского издательства, господами Эйлотом и Джонсоном, любезно согласившимися опубликовать предложенную книгу стихов за счет их авторов, включая и дополнительные расходы на рекламу.

В мае 1846 года поэтический сборник Каррера, Эллиса и Эктона Беллов увидел свет, а в июле в литературно-критическом журнале «Атенеум» появилась заметка, представляющая собой довольно благосклонный отзыв на стихотворения трех «братьев». Самой высокой похвалы удостоилась поэзия Эллиса Белла.

Тем временем пасторские дочери решили испытать свои творческие силы в области крупной прозы. Пока подготовка к изданию поэтического сборника еще шла полным ходом, все три сестры в страстном, безудержном порыве подлинного Вдохновения созидали новые творения.

Это были романы, очертившие своим появлением на свет первые значительные вехи на благодатном творческом пути каждой из сестер.

— Мы на верном пути, мои дорогие, — говаривала Шарлотта сестрам, когда они бывало вместе собирались в ее комнате, чтобы поделиться друг с другом сокровенными мыслями и обсудить планы на будущее, — Наш поэтический сборник вот-вот выйдет в свет, полагаю — это неплохое начало. Но, как мы знаем, этого недостаточно, чтобы привлечь внимание широкого круга читателей. К сожалению, к стихам восприимчивы лишь поэтические натуры, а потому на них низкий спрос.

— Поэтому вслед за стихотворным сборником ты предлагаешь уговорить господ Эйлота и Джонса издать том крупной прозы Каррера, Эллиса и Эктона Беллов, не так ли, сестрица? — как-то раз поинтересовалась Энн.

— Ты права, моя милая, — отозвалась Шарлотта. — Я и в самом деле серьезно думаю об этом. Сегодня роман — один из самых популярных и перспективных светских жанров передовой английской литературы. Это наш величайший шанс пробить себе дорогу в литературном мире. Мы должны уцепиться за эту возможность всеми своими силами; упустить ее было бы грешно.

— Когда же ты намерена обратиться к издателям по столь деликатному делу, дорогая? — спросила Энн.

— Думаю, я подниму этот вопрос, как только будут улажены все формальности относительно публикации поэтического сборника. Хотелось бы, чтобы это произошло как можно скорее.

— Но, дорогая, — робко заметила Энн, мгновенно опустив взор, — моя «Агнес Грей» [53] еще не завершена. Если с изданием стихов особых проблем не возникнет, я боюсь, что не поспею к сроку.

— Не беспокойся, прелесть моя, — улыбнулась Шарлотта. — В таких делах спешить нельзя. Я и сама не вполне завершила работу над своим «Учителем» [54] .

— «Учителем»? — переспросила Энн, — А как же та вещь, над которой ты работала лет пять назад? Ну, помнишь — та, где ты вела повествование о семье богатых землевладельцев?

— Ты, верно, имеешь в виду повесть «Эшворт» [55] ? О, дорогая сестрица! С чего вдруг она тебе вспомнилась? Кажется, это было сто лет назад! Я уже давно оставила работу над ней. И, надо сказать, не испытала при этом особых сожалений.

— Так, стало быть, она не завершена? — на лице Энн застыло встревоженное выражение.

— Успокойся, моя дорогая, — ободряюще подмигнула Шарлотта. — Уверяю тебя, я ничуть не огорчена, что так получилось. Право же, в этом многообещающем зачатке поистине монументального творения на манер Ричардсона не было ровным счетом ничего интересного — во всяком случае, такого, о чем следовало бы горевать.