Путь слез - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Бейкер cтр.№ 129

– Все запомните наказ Петера, – сказал Вил. – А теперь… в Геную.

Дети выстроились привычной колонной и начали последний переход. Городские стены замаячили ближе, и, наконец, отряд прошагал мимо неприветливых привратников и вступил на улицы суетливого портового города.

Чудесные виды Генуи замедлили продвижение колонны. Дети заворожено глазели на величественные каменные строения, которые возвышались по обе стороны ровных мощеных улиц. Однако от щедрых насмешек горожан им стало не по себе. Они почувствовали себя незваными пришельцами из другого мира. Не впервой им была городская толпа, шумные базары и людской гомон, да и дух враждебности им был не в новинку. Ведь они бывали и в Базеле, и в Дюнкельдорфе, где им оказали подобный прием. Возможно, отчужденность вызвал диковинный вид гладких мазаных стен, или запах гнили, или же непонятное наречие. Как бы то ни было, крестоносцы больше не радовались долгожданной встрече с городом.

Дети тревожно забирались в самую глубь города, где горожане становились все более злобными. Со всех окон на них неслись проклятья и угрозы, а также всякий мусор и нечистоты. Разъяренная casalinga выбежала из-за выштукатуренного дома и гневно замахнулась на них метлой:

– Tomate a casa! – заверещала она. – Tomate a casa!

Петер вздохнул.

– Она говорит: возвращайтесь домой.

– Неужто мы испугаемся старой ведьмы с помелом, – подбадривал Вил товарищей. Кое-кто из детей невесело улыбнулся его словам, но не так-то легко было преодолеть разочарование в красочных мечтах, взлелеянных детьми за долгие месяцы пути. Некоторые даже призадумались: а вдруг Иерусалим окажется столь же нерадушным?

Они вяло тащились по улицам. За очередным поворотом им повстречался старик, который сидел на приземистом дубовом табурете. По одному его виду стало ясно, что доброго слова ожидать от него не стоит. От злости старик стиснул зубы и вперил в детей выцветшие глаза. Крестоносцы приготовились к худшему. Старик поднялся на ноги и принялся гневно размахивать своей кружкой, расплескав добрую половину вина.

– Tornate da dove siete venuti, via, via.

Хайнц дернул молчаливого Петера за рукав.

– Что он сказал?

– Ничего особо приятного.

– А все же, – вступился Отто. – Что он сказал нам?

– Он сказал: убирайтесь отсюда, возвращайтесь туда, откуда пришли.

Крестоносцы подтянули ряды, и опрометчиво вышли прямиком на отряд военных. К ним приступили трое из них:

– Andate vial – проревел один.

Вил уперся руками в пояс и собрался, было, сказать что-то, как Петер его опередил:

– Signore, мы паломники Крестового Похода и нуждаемся…

– Si, si, – отмахнулся от него второй стражник. – Мы знаем, чего вам надобно. Мы выпроводили уже легионы таких, как вы. Да и вам здесь нечего делать.

– Но, сир, умоляю вас…

– Прочь пошли. Вам не позволено оставаться в городе.

– Милостивый сир, – настаивал Петер, – мы не бродяги и не нищие. У нас есть средства.

Солдаты подозрительно взирали на Петера. Они внимательно оглядели потрепанные туники, рваные одеяла, поношенные башмаки. Один воин склонился к Хайнцу. Он снял с головы шлем, положил его себе под мышку и, нос к носу, уткнулся мальчику в лицо.

– Малолетний господин с севера, – с издевкой проговорил он. – Ты ли здесь богач?

Хайнц не понял слов мужчины, но догадался о насмешке. Он вызывающе выпятил грудь и сверкнул глазами.

К солдату снова обратился Петер.

– Я же сказал, сын мой, что у нас есть деньги.

Стражник выпрямился и водрузил шлем обратно на голову Он тщательно взвешивал слова.

– У тебя вид падре… Может ты последователь Франциска Ассизского?

– Я не знаком с сим человеком, но последую лишь нашему юному господину Вильгельму.

– Однако на тебе черная ряса, да еще странный крест на шее.

– Si. О, простите меня, сир. Позвольте объясниться: как и вы, я следую нашему Спасителю.

– Это не относится к делу, – прорычал третий воин. – Воришки с севера заполонили город, и мы, по мере сил, выдворяем их. Но поскольку ты заявляешь о принадлежности к Церкви, ты волен выбирать: покинуть город или же встретиться с нашим тюремщиком.

Петер сжался от воспоминаний об ужасах темницы в Базеле. Он поспешно снял с пояса мешочек с деньгами и подкинул его на ладони.

– Повторяю, signore, мы не воры. Я на самом деле священник, и небо щедро благословило нас.

Он открыл мешочек и вынул несколько монеток.

Солдаты пошептались меж собой, затем снова повернулись к Петеру.

– Хочешь нас уверить, что вы не стянули эти деньги? – язвительно спросил один воин. – Может тебе заплатили их за отпущенье грехов?

Петер медленно, по одной уронил монеты обратно в кошелек. Несколько пенни он удержал в пальцах и протянул их воинам.

– Прощенья просим, почтенные сиры, за отнятое у вас время. Мы должны восполнить вашу утрату.

Он подбросил монеты в воздух, и они со звоном упали и покатились по камням мостовой.

Пока солдаты дрались за рассыпанные пенни, дети улизнули от них и затерялись среди толпы. Убедившись, что за ними нет погони, они проследовали по улицам, которые спускались к воде.

Когда крестоносцы шли старыми кварталами, они заметили, как разительно отличается эта часть города от той первой. Не было здесь ни высоких просмоленных крыш, ни добротных дощатых стен. Строения большей частью были из камня или глинобитные, поверх которых нахлобучили странного вида черепичные кровли. Коричневые и рыжие оттенки уступили место бело-серому цвету, и даже деревья, казалось, присели. Наконец отряд миновал последний поворот и вышел прямиком на шумный причал. От изумления у детей отвисли челюсти, а глаза сделались круглыми как плошки: перед ними высились горделивые носатые галеры со всего ведомого мира. Со стороны казалось, будто корабли терпеливо ждали у доков, довольно покачиваясь на кристально-голубых волнах, похожие на могучих волов в просторном стойле.

Петер мало что ведал о мореплавании, однако кое-чем мог поделиться. Он показал на мачты и балки, которые несли на себе тесно связанные паруса, и обратился к любопытным детям:

– Только гляньте! А еще посмотрите, какие уключины и крепления: разве не великолепная работа? А вон тот корабль с двойным рядом длинных весел: никак и в полный штиль несется по волнам, как ветер. Бьюсь об заклад, ее суровый capita.no способен выжать из эдаких парусов невероятную скорость!

Теперь дети обратили все взоры на пристань – здесь лежали плоды моря и земли вперемешку. Около корзин с черным перцем и бочками маслин располагались столы, нагруженные рыбой. Так много рыбы, думали дети, что кабы ее раздать людям, все христианские земли ввек не испытают голода! Здесь сливались север и юг: кувшины благовонных масел из Дамаска соседствовали с тюками шерсти из Линца и мешками зерна из Шартра, бочонки с северным элем – с бутылями южного вина. Скандинавское дерево возвышалось возле кипы гладких индийских шелков, сученого хлопка и тончайшего фламандского полотна. На одни телеги, направлявшиеся к северу, грузили прекрасные гобелены, а другие несли на себе янтарь и меха, предназначенные Константинополю, Палестине и далекому Леванту. Чуткими ушами дети ловили визг чаек и хлопанье парусов, крики гребцов, звон колоколов и трубный звук рожка, монотонные призывы торговцев, расхваливающих свой товар. Где-то орал осел, лошади цокали по прочному настилу пристани. Бок о бок с морем воды разлилось море людское.