Цветок Америки - читать онлайн книгу. Автор: Жеральд Мессадье cтр.№ 87

В заключение мне показалось уместным кое-что разъяснить и уточнить. Прежде всего, выбор эпохи: 1450–1520. Это промежуточный период, знаменующий конец Средних веков и начало Ренессанса. В нескончаемых войнах европейских владык между собой — ни одного мирного года! — зарождается идея нации — идея, самым ярким воплощением которой, без сомнения, является Жанна д'Арк. Европа бьется в конвульсиях, истекает кровью, и передышка настанет лишь с появлением первых контуров национальных государств, очерченных Вестфальским договором в 1648 году.

Равным образом, в борьбе с абсолютной духовной властью Рима возникает индивидуализм Ренессанса, предвещающий Новое время. Когда Людовик XII созывает собор в Пизе с целью объявить Юлия II еретиком, он расчищает путь Лютеру. В сущности, всего семь лет отделяют этот собор от провозглашения девяносто пяти тезисов в Виттенберге. Из-за претензий на светскую власть, из-за внутренних раздоров, кульминацией которых стал мрачный период раскола, когда на престоле оказались, в конце концов, три папы одновременно, католическая церковь утратила роль единственного посредника между христианским миром и верой. Действительно, за пять столетий она потеряла христиан Востока и Севера.

Одновременно была расчищена дорога и для экспансии ислама.

За этот же период коренным образом изменилось общество: вследствие войн обезлюдели деревни. Во Франции громадная часть земель пришла в запустение. Разоренные теми же войнами сеньоры покидают свои замки, не в силах больше их содержать, и переселяются в города, которые становятся не только пристанищем для беглецов, но и жизненно важными торговыми центрами.

Почтение к королевской власти, возникшее во времена Хлодвига, постепенно сходит на нет, и стихийная народная признательность к вождю-защитнику перерождается, принимая чисто церемониальные формы, в которых уже гнездятся зачатки будущего распада. Авторитет власти все чаще ставится под вопрос, и бунт школяров из-за истории с Пет-о-Диабль, [58] прообраз Мая 68-го, свидетельствует о том, что монарх постепенно перестает восприниматься как проводник Божественной воли.

Общество в это время меняется и по экономическим причинам.

Земли переходят из рук сеньоров в собственность торговцев и вчерашних крепостных рабов. Все знают тезис Фернана Броделя о рождении капитализма на ярмарках; менее известно, что этот капитализм довольно рано освободился от таких препон, как границы: вексель позволял перемещать любые суммы денег без использования наличности. Наученные примером Жака Кёра, который пал жертвой своего непомерного богатства и, соответственно, зависти, торговцы-банкиры стремятся оградить свое состояние от военных и политических потрясений, а также алчности владык, всегда готовых отобрать то, что не могут взять взаймы. Так поступают герои романа — л'Эстуали, Бовуа и Сассоферрато. Новая торговая буржуазия, сознающая свое значение для королевства, с горечью видит, как налоги — часто разорительные — уходят на бесплодные военные авантюры, подобные абсурдным попыткам завоевать Неаполитанское королевство и Миланское герцогство. Эти попытки вплоть до 1525 года предпринимают с огромным ущербом для казны короли династии Валуа и особенно Людовик XII.

Точно так же, как католическая церковь потеряла половину христианского мира вследствие Реформации, европейские короли потеряли доверие банкиров из-за войн.

Вместе с тем это эпоха, когда книгопечатание и открытие Америки потрясают самые основы средневекового общества и его представления о мире. Политическая и религиозная иерархия пошатнулась благодаря свободному распространению знаний, находившихся прежде в руках монахов-переписчиков. Открытие Нового Света нанесло смертельный удар европоцентризму Старого. Когда Бальбоа пересек пешком Панамский перешеек, надеясь найти проход в Индию, и взору его предстал Тихий океан, у него голова пошла кругом.

Трилогия моя представляет собой, разумеется, не роман-идею, а скорее иллюстрацию событий.

Мне показалось, что смелая и энергичная молодая женщина являет собой, с точки зрения человека XXI века, лучший пример того, как реагировало общество на все эти глубинные изменения. Так родилась Жанна де л'Эстуаль.

Почему именно женщина? Потому что она занимает в ту пору гораздо более важное место, чем принято считать, исходя из условных представлений о Средневековье в целом и его завершающем периоде в частности.

Средние века рисуются то Великой Тьмой, то эпохой религиозного просветления. На самом деле ни то ни другое. Прежде всего, это период бесконечных кровавых стычек, развязанных алчностью мелких вождей: каждый из них мечтал создать себе королевство побольше, а из присущих суверену качеств обладал только презрением к формирующимся нациям, которыми стремился управлять.

Ни одно военное преступление не может быть оправдано за давностью лет: к примеру, девятнадцатого февраля 1512 года, когда Гастон де Фуа вновь захватил итальянскую Брешию, его войска вырезали все население, разграбили и сожгли город. Это варварство предвещало ужасы в Пфальце столетие спустя.

Во время Столетней войны, когда мужчины забросили и земледелие и торговлю, французское общество выжило только благодаря женщинам, которые поддерживали жизнь в стране, несмотря на бесчинства солдатни и эпидемии. «Мужской» характер Жанны д'Арк или какой-нибудь Жанны Лене [59] был, несомненно, рожден этим отступничеством мужчин.

Жестокость Жанны де л'Эстуаль, возможно, кое-кого удивит. Ибо эта женщина без колебаний пускает в ход нож и отправляет в мир иной тех, кто угрожает жизни или благополучию семьи. Однако эта жестокость является отражением эпохи. Человеческая жизнь стоит дешево, и безопасность каждый обеспечивает себе сам.

Возможно также, что читатель воспримет как романический вымысел отдельные подробности, которые, однако, либо подтверждены историческими фактами, либо представляются правдоподобными.

Это относится к некоторым обстоятельствам жизни Франсуа Вийона. Я старался объяснить их по ходу дела в кратких примечаниях, поскольку в тексте романа они выглядели бы чужеродной вставкой. Бабник, сутенер, грабитель, убийца, отъявленный мошенник — это все хорошо известно; однако о его гомосексуализме предпочитают не говорить. Но в его стихах на воровском жаргоне содержится слишком много аллюзий на обычаи и нравы гомосексуальной среды.

Это касается и изобретения книгопечатания, которое все реже и реже теперь приписывается Гутенбергу. В истории этого открытия остается еще много лакун, однако печать на основе сменных литер была, судя по всему, создана корейцами, затем усовершенствована во Фландрии и Германии. Генсфлейшу, получившему известность под именем Гутенберг, принадлежат два важных новшества: наборная форма и пресс.