Вождь из сумерек - читать онлайн книгу. Автор: Николай Ярославцев cтр.№ 57

Но на волхва таки нашло озарение, он суетливо отступил в сторону и растерянно улыбнулся.

– А, ну да. Тогда конечно, – зачастил он, виновато разводя руками. – А я той порой еще поволхвую.

Стас вышел на крыльцо и шагнул в сторону, выбирая укромное местечко.

«Надо будет Хмурому намекнуть насчет туалета. Народу тьма тьмущая. Скоро ни в один угол не сунешься», – подумал он, вздыхая от наслаждения и по известной общечеловеческой привычке озираясь по сторонам.

Над головой ясное звездное небо. Тени дозорных на башнях.

Молодец, Хмурый. Следит за службой.

Где-то там Сумерки скрывают от глаз Сумеречную гору. А издалека и не понять – Сумерки это или небо к дождю хмурится.

Скрипнула половица. Пивню на месте не сидится. В кои-то веки его наука вдруг пригодилась. Пациента ждет. Чтобы еще какую-нибудь мерзость вроде лягушечьих сушеных хвостов на нем опробовать.

И снова тишина.

И только россыпь звезд над головой. Чужих. Незнакомых. И где-то та, наша? Затерялась крохотной пылинкой в бесконечной вечности. Попробуй отыскать. Да и стоит ли…

На пороге Пивень с чаркой. Не утерпел все-таки.

И опять без закуси.

Махнул и эту. Молодецки. С плеча. И даже не поморщился. И чарку стряхнул. Последние капли на порог.

Пивень заулыбался.

– И попробуй скажи после этого, что не Волчьего роду-племени. Последнюю каплю – чурам-пращурам. Предкам нашим, давно умершим. Пусть и они порадуются. Душеньку повеселят.

– Сказал бы раньше, так я бы и половины не пожалел.

Глаза снова начали слипаться. Добавил все-таки в питье что-то, чертов лекарь. Он сладко, со стуком зевнул и снова повалился на широкую лавку. Последнее, что запомнил, так это лохматая тень на стене от головы волхва и тонкие нити от его колдовских курений, чернота ночи в волоковом оконце и неуловимо легкое серебристое облачко перед ним.

И сон снова завладел им.

Целиком и полностью.

Без остатка заполнил все уголки его сознания, забрался в каждую клеточку тела.

Но на этот раз сон не был долгим.

Так ему показалось.

Ему вдруг привиделось, что пронзительные, зеленые, огромные до бесконечности, до безобразия глаза пристально и холодно разглядывают его, склонившись к самому лицу.

Годами выработанный рефлекс сработал за него. Он еще не успел открыть глаза, а рука уже стиснула рукоять ножа.

– Не стоит человек-волк, – остановил его мягкий и совсем не злой голос. – Не для того мы много дней искали тебя, идя твоим следом, чтобы утолить свою месть. Да и не сумеешь ты поразить меня своим оружием. То, что ты видишь перед собой – не более чем дух, душа… Вернее, проекция души, если тебе понятно, о чем я говорю. Ведь это так у вас называется? Да и сам ты до сих пор находишься в объятиях сна.

Мягкий звучный напевный голос трепетал в его сознании. Успокаивал и расслаблял его тело.

– Кто ты?

– Трудно ответить на этот вопрос.

– А ты уж постарайся, – с ноткой угрозы потребовал Стас. – Я пойму.

Тонкое благородное лицо. Такие лица можно встретить только на старых иконах. Длинные, серебристые… не седые, а именно серебристые волосы, закрывая уши, стелются по плечам.

– Мы те, кого вы в том мире, из которого ты пришел со своими друзьями, зовут эльфами. Светлыми эльфами. Когда-то давно, так давно, что время сохранило об этом только сказки и предания, мы жили рядом с вами. Но потом люди решили жить сами. И мы ушли.

– И какого черта вам понадобилось сейчас здесь, в этом мире? – не очень приветливо спросил он. – Вы и здесь не очень нужны.

– Твоя правда, человек-волк. Мы не нужны здесь. Так мы и не стремились сюда, – в мелодичном голосе появилась нескрываемая грусть. – Мой древний народ сейчас никому не нужен. А в том, что мы здесь, нашей вины нет.

– И, тем не менее, вы здесь!

– Да, мы здесь. Но повторяю: нашей вины в этом здесь. Ты был прав, когда говорил своим друзьям об умирающем мире. Так оно и есть. Позволь я займу немного твоего времени, чтобы рассеять все твои сомнения.

Стас кивнул головой.

– Валяй! Раз уж ты все равно здесь. Но не знаю, смогу ли я выслушать тебя до конца. Рана в боку может помешать нашей приватной беседе.

Что-то необыкновенно легкое и прохладное, как материнская, почти забытая рука из далекого детства, коснулась ноющего бока, и нудная, унылая, стучащая в виски боль затихла.

– Теперь твоя рана больше нам не помешает… тем более что я не ставлю тебе в вину смерть моих братьев.

– Не я первый начал, – хмуро, словно нехотя, ответил Стас, к удивлению своему все-таки испытывая невольное чувство вины. – И вот что, зови меня просто Стасом… или Славом. Как тебе удобнее. К чему весь этот официоз?

– Хорошо, Слав. Буду звать тебя так, как зовет тебя твой лекарь. Мое имя Рэдэльф.

– Рудольф. Рэд. Рудик. Я запомню, – усмехнулся Стас. – Валяй дальше. Только поторопись. Мои волчата аристократическим манерам не обучались, тонкого обхождения не понимают. А к призракам и прочей колдовской чертовщине относятся, мягко говоря, с предубеждением. Могут и в драку полезть.

– Я это помню, Слав. Постараюсь быть кратким.

– Уж постарайся…

– После того, как мы покинули миры, заселенные людьми, мы разрушили все древние дороги, чтобы навсегда скрыться в новом мире. Людям мало дивной красоты древних лесов, жемчужной чистоты рек и озер, звонкого пенья ручьев, гордого величия горных вершин…

– Мне это известно, Рэд, – нетерпеливо перебил собеседника Стас, который явно старался перебраться в область эпоса. – Читал. Знаю… Человек – царь природы, а поэтому с царственной небрежностью и с царственным же невежеством пытается переделать ее. Мы старый мир разрушим до основания, а уж затем, как водится, свой построим. Чтобы потом переделать. До основания! Что поделаешь, не умеет он обходиться гнездом на дереве… Переходи прямо к марксистско-ленинской сути, Рэд. Не зацикливайся на мелочах.

– Хорошо. Но просто уйти из мира людей оказалось невозможным. Древними путями, Забытыми дорогами вместе с нами проникло и то, что присуще человеческим душам.

– А ты как думал? – усмехнулся Стас. – С кем поведешься, от того и наберешься. Всегда было, есть и будет добро. Но кто бы его разглядел, если бы не было зла? Как увидеть белое, если не будет черного?

– Человеческая прямолинейность. Либо да, либо нет. И никогда посередине, – горькая усмешка появилась на губах эльфа. – Либо друг, либо враг.

– На том стоим…

– Дальше и совсем просто. Мир разделился. Появились темные эльфы.

– Которым было мало уюта лесного гнездышка или свода пещеры над головой? И им захотелось переделать, приспособить этот мир под себя. Извечная борьба единства и противоположностей. Конфликт отцов и детей. Совать свой нос везде и всюду, не спрашивая при этом никого, – лениво процитировал Стас все известные ему лозунги, застрявшие в его памяти со времен комсомольской жизни. – Кому-то надоела зеленая сочная травка и захотелось вкусить не менее сочной телятинки. Плохой пример заразителен. Делать и переделывать – это наш конек. Это мы умеем. Бороться и искать, найти и не сдаваться. А лучше всего – прикарманить. Вот если бы еще знать, что искать? Мы выросли на этом, дорогой Рудик, но все ищем и ищем, боремся и боремся, да так, что кровь на морде никак не засохнет.