Юность воина - читать онлайн книгу. Автор: Марик Лернер cтр.№ 55

— Власти Империи не навязывали насильно язык. Зачем? Стандартный имперский и без того давно превратился в язык чиновников, судей, администрации, закона, армии и торговли. Не зная его, невозможно сделать карьеру, и это давно осознали все. Ну кроме крестьян и им подобных. Даже ремесленникам проще сбывать товары, имея возможность объясниться с приезжими или жителями имперских поселений. Многих южан не первый век расселяли с более привычных мест в стратегические точки, обеспечивая контроль за цивилизованным миром и ничего не тратя из государственной казны. Достаточно освободить на время от налогов — и желающие найдутся без долгих поисков и труда. Всегда имеются готовые рискнуть.

— Какие еще причины для вытеснения местных наречий? — Полненький, низенький и заметно облысевший господин с огромным носом, вызвавшим бы зависть у императорского орла на гербе, требовательно нажал голосом.

— В имперском отсутствуют артикли, — уныло сообщила смуглая девушка. Данные высокие материи ее занимали крайне мало, но наука под названием «этикет» всегда нагоняла тоску. Так что уж лучше научные штудии, раз все равно удрать не удастся. — И почти не употребляются предлоги. Он достаточно прост, и местная элита не испытывает серьезных затруднений в изучении. А где власть говорит на определенном языке, невольно идет распространение и ниже.

Сидящая возле окна женщина лет сорока, старательно вышивающая нечто, хмыкнула с отчетливой издевкой. Няня всегда имела Свое Самое Верное Мнение на любой счет. И достаточно часто оно оказывалось более правильным, чем извлеченные из книг сведения. Уж слушать ее иногда было одно удовольствие для желающих оказаться в курсе событий в доме и вне. Побуждения людей и мотивы она вскрывала с поразительной точностью и не стеснялась об этом говорить. Естественно, в определенном кругу. Что позволительно и нет, женщина впитала давно и прочно.

Клодина принадлежала к нескольким семьям, давно и крепко связанным с фем Кнаутами. Какой смысл набирать для услуг со стороны, когда рядом уже не первое поколение знакомые и добросовестные слуги? На смену родителям приходили дети и внуки, и некоторые умудрялись не просто подняться во внутренней иерархии, но и встать над нею.

Конечно, собственной деревни ее семья на имела, зато жила зажиточно и честно заработала приставку фем к фамилии. Ее старший брат Уоррен всюду следовал за господином, и тот ему всецело доверял. И ничего удивительного, что в свое время ее приставили к Жаклин в качестве кормилицы и няньки.

Обычно это было две должности, но тут удачно совпало с ее собственными родами. Молока хватало и на собственного сына, и на девочку. А позволить воспитывать ее, допустив кого-то еще? Скандал! Престижное и доходное место возле детей хозяина принадлежало ее роду по давней традиции. Отпихнуть Клодину никому не позволительно, включая и самого фем Кнаута.

— И вот, — тоном жестоко пытаемой продолжала Джеки, — там рано или поздно начиналась порча языка и приспособление его к чужим правилам. На чистом если где и беседовали, то в домах аристократов и столичном округе. А прочие давно научились обходиться самыми разными диалектами. Выросшие из одного корня, но посаженные в разную почву диалекты сегодня широко распространены в цивилизованном мире.

— И почему нельзя нормально объяснить? — вроде бы ни к кому не обращаясь, а на самом деле метя прямо в учителя, спросила Клодина. — Проще и понятнее.

— Вот как? — вскричал учитель Граверо, уязвленный очередной попыткой подорвать его авторитет. Род его относился к ремесленникам, и учитель всегда крайне болезненно реагировал на уколы со стороны низкостоящих, но считающих себя выше по происхождению. Должность его достаточно ответственна, и знания, без сомнения, высоки. — Сделайте одолжение. Просто и понятно.

Джеки мысленно рассмеялась. Он не в первый раз попадался в ловушку, мог бы и поостеречься лезть в обычный капкан. Клодина зря говорить не станет. А что гораздо приятнее — пока они переругиваются, можно обдумать свое.

— Откуда берутся артикли в разговорном языке, — ехидно сказала няня, — легко догадаться, хоть раз побывав на обычном рынке.

Молчание было достаточно красноречивым.

— Я не поняла, — созналась Джеки, невольно заинтересованная. Хихикать по поводу учителя было бы неуместно, но, судя по отсутствию возражений, до него тоже не дошло.

— Когда человек хочет что-то купить, он тычет пальцем в предмет и произносит — «этот», «эта» — ille, illa. Вот и появляются le и la. На западе — el и la, а на востоке — il и la. Не порча языка! Так легче.

— Упрощение и есть коверканье, — пробормотал Граверо.

Сейчас это было лишь для проформы. Не возразить своему вечному оппоненту и конкуренту за воспитание леди он просто не способен. Но в глазах поселилось хорошо знакомое домашним выражение.

Сейчас ему не до ученицы. Новая идея для трактата, который непременно вызовет восхищение и признание в самой столице. Нечто вроде «Влияние географии на постановку артикля перед каждым существительным в зависимости от рода». Кому такое способно оказаться интересным, Джеки представить в принципе не могла.

С периодичностью в полгода он регулярно принимался кропать что-то помимо Хроник Рода Кнаутов, написание которых входило в его прямые обязанности. Пока приглашений от аристократов в результате не последовало. Да и вряд ли он бы согласился уехать. Не тот характер, чтобы искать карьеры на старости лет. Он давно вжился в обстановку и искать нового места не собирался, вопреки вечным намекам.

— Странно, — сказала Клодина, глядя в окно. — Эрл Клейн с утра заявился.

В его отсутствие она обязательно подчеркивала реальное звание. Вся провинция давно и прочно именовала того лордом, что совершенно не соответствовало истине, но вполне отвечало влиянию данного господина. Уж очень она относилась неодобрительно к его достаточно прозрачным брачным намерениям.

Для девушки считалось приемлемым как минимум остаться на «своем» уровне или подняться «наверх». Замужество «вниз» считалось, мягко говоря, не самой удачной партией и бросало тень не только на девушку, но и на всю ее семью. Кнауты относились по рангу к лордам, что для провинциального фемства совсем неплохой уровень. Выше по положению находилось совсем мало семейств, относящихся еще к доимперским правителям городов.

Но это в идеальном варианте. На практике все гораздо труднее. Бем фем Клейн, к сожалению, родился младшим из четырех сыновей. То есть рассчитывать на наследство никак не мог после введения сто с лишним лет назад имперским указом майората.

То есть нечто подобное существовало всегда, но раньше еще были возможны варианты в зависимости от воли родителей. В результате старые владения, за редким исключением, давно не представляли собой чего-то значительного. Слишком многие земельные участки дробились, и Император пожелал поставить этому заслон.

Вследствие наличия старших братьев, кроме громкого имени у Бема осталось пожизненное право сохранять апартаменты в родительском доме и питаться там. Многие так и делали, позволяя главе семьи иметь под рукой лично обязанных родственников, на которых он мог всецело рассчитывать. Они жили за его счет, и предавать благодетеля не имело ни малейшего смысла. Хотя случалось всякое.