Дикие пчелы - читать онлайн книгу. Автор: Иван Басаргин cтр.№ 64

Макар подошел к трофею. Колонок еще сильнее заверещал, начал бросаться, загребая лапками, попытался укусить.

– Вот ить как, мелкая тварюшка, а перед смертным часом и на медведя в бой пойдет. Так и человек, коль что, то и царя-батюшку может пребольно укусить. Может…

В седьмой ловушке собрат съел собрата, одна голова под давком осталась. Дальше снова пошло хорошо. За день снял десять колонков и соболя. Попутно сбил с веток пять белок. Заспешил домой. Почти бегом подбежал к дому. Открыл дверь, пес радостно взвизгнул. Запросился на улицу. Макар вынес его на руках. Пес, тяжело наступая на три лапы, заковылял по снегу.

У Макара появилась небывалая страсть к рассуждениям, чего раньше за ним не водилось, даже когда жил среди своей братии. Вот зашли они в избушку, пес занял место на нарах, а Макар на стуле. Топилась печь, варился обед, а Макар говорил, между делом свежевал шкурки белок:

– Я хочу сказать вот что. Для ча рожден человек? Для мира и дружбы. В любом деле заглавное – дружба. Так, чтобы один за всех, все за одного. В этом мастаки староверы. Народ дружный, только та дружба-то на строгости и на вере держится. И часто идет наперекосяк. Ну ин ладно. Помнится, был я парнишкой, когда наши пошли из Сибири в Забайкалье. Поставили деревню, обжились, а тут к нам под бок подселили мирских. Тогда я еще по скитам бродить начал, веру Христову крепить в людях. Потом женился, а потом мирские почали наших теснить, и шибко. Церковь под боком поставили. Дела круто завернулись. Мы собрались, церковь опалили, хохлам морды начистили и ушли сюда. Хохлов было раз в пяток боле, но они бежали от нас. Пошто? А пото, что не было у них дружбы, не было твердой веры. Дрались у нас мал и стар. А там разнобой. Взять Ивайловку, будь здесь мирские дружнее, можно бы рай земной создать. Все скопом делать: дома рубить, рыбу ловить скопом, зверя бить в один котел. Зажили бы куда с добром. Но рази такое будет? Разбогатеет ивайловец и нищему куска хлеба не подаст. А вот староверы, те в беде своего не оставят, ежли ты не отступник божий. Дом сгорит – тут же миром новый построят. И чудно то, что Степка Бережнов всем дает укорот, чтобыть в богачество не шибко лезли. По нашей вере-то оно так и должно быть. Для ча лишняя деньга, мельницы одноличные? Здесь мельница общая. Много общего, общественный амбар например. Но предвижу я, Буранушко, что вскорости там будет большая кровь. Рвется Тарабанов в богатеи. А староверы не хотят его туда пущать. И рванулся бы, ежли бы то богачество шло через чистые руки, а то ить идет через убивство. Во! Мирские часто поругивают староверов и все за то, что те живут ровно, один чуть лучше, другой чуть хуже, но все сыты и одеты в лаковые сапожки и красные рубахи. Захоти Степка Бережнов стать богатеем, то тут же бы стал. У него золото крынками в подполье. Стоит, а он его в дело не пущает. Пусть стоит, авось сгодится. Хотя сам-то Степка стал зверем. Наломает он дров.

Пес слушал Макара, чуть постукивая хвостом по доскам, иногда позевывал. Начал уже привыкать к этому человеку.

– Но будя языком молоть. Давай обедать.

После обеда Макар снимал шкурки с колонков, которые не были мерзлыми, обивал мездру, чтобы пушнина пошла первым сортом.

– Каждый человек в своем деле должен быть мастером. Раз ты охотник, то должен знать все таинства таежные. Ловушку не просто надо ставить, где бог на душу положит, а на ходках колоночьих, в мышковых местах. Вот я даже свои насторожки выварил в валерьяновом корне. Дажить они и то приманивают зверьков. Взять изюбра, ить его добыть – это плевое дело, а вот ивайловцы не могут. То он убежит от них, то ранят. Э, что говорить – не таежные люди. На этого зверя надо ходить сторожко. А те ходят по тайге будто медведи.

Макар говорил и говорил, время шло быстро, работа спорилась.

– Кто отвадил тигра от Ивайловки? Не буду хвастать – мы. Ить там тоже сейчас охотников прорва, но все перед тигром-то струсили…

Макар обработал последнюю шкурку уже к ночи, дунул на свечу и лег спать. Утром собрал свою добычу и отнес все это Хомину. Тот собрался ехать в Спасск, чтобы продать Макарову добычу. Макар ему наказывал:

– Себе что хошь бери на вырученные деньги, ты им хозяин. Мне же купи мешок конфет, ящик берданочных патронов, белого сатину на белье и голубого на рубаху, яловые сапоги на лето, чтобы ноги не мочить, плисовые штаны. Все это будет тебе стоить три десятки. Выполни в точности. Без нужды не просил бы.

– На кой тебе конфет-то мешок?

– Для дела. Пришел я, к примеру, в деревню. Ко мне дети, я им гостинец. Дед Макар для них живет. Своих нет, так хошь на чужих насмотрюсь. Да смотри, еще раз упреждаю, по всей строгости выполни мой наказ. Понял ли?

– Понял. Выполню, – уныло уронил Евтих.

– Да за пушнину торгуйся, будто все сам добыл, сам в тайге потел, а не кто-то другой. Валяй…

Хомин уехал. Через две недели вернулся. Пять коней тянули молотилку на широких санях. Конный привод к ней. Следом шли четыре коровы, десяток овец. Хомин возвращался сказочно богатым. Молотилки на деревне ни у кого не было. У сельчан рты набок повело от зависти. Был в то время Макар в Ивайловке, и даже он тихо ахнул. Евтих подбежал к Макару, радостно обнял его, расцеловал. Загремел густым басом:

– Живем, Макар Сидорыч! Вот, понакупил тягла, машину, коров и овец. Живем! Молотилка даст преогромный барыш. Люди пойдут ко мне молотить? Пойдут. За обмолот – четверть. Хорошо? Хорошо!

Макар грустно улыбнулся, спросил:

– А мне купил, что я наказал?

– Ты уж прости, Макар, все вышло тютелька в тютельку. Копейки не осталось.

– Мог не покупать одну корову, а меня не забыть.

– Ну как же, все ить симменталки, разве упустишь, да и последние были, а народ рвет из рук этих коров.

– Ну пару овец бы недокупил.

– Больно уж овцы хороши.

– Недобрал бы коней, – уже в сердцах заговорил Макар.

– Жаль, что ни конь, то паровоз. Ты уж прости, второй раз закуплю, что закажешь.

Макар молча повернулся и побрел на пасеку, Хомин пришел к нему вечером. Шагнул в домик и тут же попятился. На него в упор смотрел пес. Евтих узнал его, сжался. Макар заметил оторопь Хомина, забеспокоился, спросил:

– Може, знаешь, кто его хозяин? – пытливо посмотрел в глаза мужику.

– Дык ить это же… – заикаясь заговорил Евтих, но тут же прикусил язык, прикинул в уме, что пес может сослужить хорошую службу Макару, а Макар ему. – Нет, обознался. Не знаю хозяина собаки. Мало ли их черных бродят в деревнях. Дворняга чья-то.

Сели за стол. Выпили по кружке медовухи, которую лучше Макара никто не варил. Тут и настой лечебных трав, тут мед липовый, перга.

– Ты уж прости меня, Макар Сидорыч, ей-бо, забыл я о тебе. Закрутился.

– Видно, забыл, чьими шкурками торгуешь? Я же просил все сполнить в точности. Вот патронов берданочных осталось чутка, а как медведь навалится, чем буду отбиваться? Могу сгинуть.