Крест и меч - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Сенькин cтр.№ 2

Хоть много было у Алании врагов, особую опасность во времена Оса Багатара составляли пришлые хазары. Это был очень непонятный народ: с недавних пор неизвестное кочевое племя, гонимое восточными ветрами, прочно осело на Кавказе и в прикавказских южных степях. Поначалу они казались дружелюбными соседями — земледельцы, рыбаки и виноделы. Как торговцев среди них не было равных. Затем они заключили союз с гильдией могущественных еврейских купцов и стали проводником их интересов на Северном Кавказе. Большие деньги потекли в руки хазар. В союзе с аланами они смогли остановить бешеный натиск арабов, рвавшихся на север. В этом союзе они олицетворяли злато, а аланы — булат. Арабы были остановлены и отброшены далеко на юг. После этого соседи стали с интересом присматриваться друг к другу. Хазары с аланами и начали тот долгий спор, разрешение которого еще впереди: что сильнее — злато или булат?

В каганате власть реально принадлежала бегам — заместителям каганов, хотя заместителями и они были только по названию. Беги стояли во главе войска, а также ведали сбором налогов, — то есть сосредоточили в своих руках всю власть. За почетную должность правителей каганы нередко платили самую высокую цену. Неудачи государства приписывались не плохому правлению бегов, а греховности самого кагана — бывшего в Хазарии «священной коровой», которую никому не дозволено было трогать, но которую можно было принести в жертву в особых случаях. Например, из-за неурожая беги могли приказать сжечь кагана заживо, чтобы успокоить народ. Никто из простых подданных каганата не мог видеть кагана — даже во время великих праздниках его лицо скрывалось от людских глаз шелковым покрывалом. Каган жил в просторном роскошном дворце, окруженный почетом и принимающий почти божественные почести от многочисленных слуг. Но из дворца он не мог никуда выйти. Беги обычно брали дочерей кагана себе в жены, сами же именовали себя хазарскими царями.

Свою столицу хазары поставили возле устья великой реки и назвали ее, как и реку, — Итиль. Они быстро прибрали к рукам все окрестные торговые пути и сосредоточили в своих городах огромные богатства. Затем началась борьба за Дербентский проход, которая закончилась успехом — опять же с помощью булата алан. После громких побед хазары начали облагать данью слабые народы и воевать с сильными, впрочем, сами они не воевали, предпочитая нанимать мужественных воинов со стороны. Злато сильнее булата — так думали правители каганата. Часто приходилось воевать за Хазарию и аланам, которые, впрочем, искали возможности показать хазарам, что булат не слабее злата, зачастую вмешиваясь во внутренние дела каганата. Но в целом отношения соседей были ровными. Вскоре Итиль превратился в преуспевающую степную столицу. Шелк и бумага из Китая, имбирь и другие изысканные пряности с Востока, ковры из Персии, оружие и драгоценности — все стекалось сюда со всех сторон света, и предприимчивые хазары буквально купались в золоте.

Булат был в руках христиан-алан и мусульман-арабов, а злато — в руках иудеев. Современник Оса Багатара, жестокий бег — хазарский царь Аарон II принял иудейскую веру, как и его отец и дед. Принял всем сердцем — подтверждением тому был его недавний приказ: в ответ на разрушение синагоги в одном арабском городе разрушить минареты итильской мечети и повесить на базарной площади муэдзина. Аарон II был менее терпим к исламу, чем его предшественники. У виселицы он с презрением качнул бездыханное тело муэдзина и сказал:

— Если бы я не боялся, что все синагоги, находящиеся в странах ислама, будут разрушены, я бы разрушил и саму мечеть…

Аарон II щедро оплачивал службу преданных и храбрых аланских воинов, разрешал аланам селиться вблизи границ каганата и вообще выказывал Осу Багатару большой почет и благоволение, называя его своим возлюбленным братом. Аланский правитель тоже старался выказывать уважение могущественному бегу как своему ближайшему соседу.

Все было бы хорошо, если б в последнее время Аарон не начал склонять аланского правителя к принятию иудейской веры. Кроме того, он просил выдать любимую дочь Оса Багатара, отраду его сердца, луноликую Русудан за своего наследника — младшего сына Иосифа, который не отличался ни красивой внешностью, ни благородным нравом. Рыжая голова Иосифа напоминала печеное яблоко, хотя в ней и было много знания и хитрости. Под сросшимися густыми бровями бегали туда-сюда умные холодные глазки, загоравшиеся только при виде золота. Толстые обвисшие губы, с которых нередко непроизвольно текла слюна, придавали ему вид не вполне здорового на голову человека. Его маленькие, как у обезьяны, руки плели интриги и сети, которых не могли избежать и самые достойные мужи. Он был злопамятен, как дьявол, и богат, как Крез…

Иосиф, конечно же, знал, что не пара кареглазой Русудан, и это воспаляло его самолюбие, ведь он считал, что за деньги можно купить все — красоту телесную и даже душевную.

Молодой бег, будучи частым гостем в Алании, с первого взгляда безумно влюбился в луноликую серну Русудан, но сам он вызывал в ней непреодолимое отвращение. Ее сердце занял могучий Сослан — преданнейший служитель государя из царского рода ахсартагата. Ахсартагат Сослан был силен и благороден, во многом напоминая Русудан отца. Они ни разу не говорили друг с другом, все за них сказали их сердца и глаза — зеркала душ.

Царь все понимал, но он сознавал и то, что для теснимой со всех сторон неприятелями Алании бег предлагал могущественную дружбу, которую не могли предложить ему даже греки, давшие аланам веру. Лишь вместе с хазарами аланы могли выдержать отчаянный натиск воинственных арабов. Одного Ос Багатар никогда не мог принять сердцем — бег постоянно склонял его отречься от Христа.

— Представляешь, царь, что будет, если Алания на равных вольется в наш каганат? Тогда ни ромеи, ни коварные булгары, ни воители нового пророка с зеленым, как увядающая листва тополя, знаменем не смогут противостоять нам и подавлять наши умы своим хитрым чародейством. Твое царство самое сильное и крепкое среди всех народов, что окружают нас. Наслышан, что некоторые из алан уже живут по Торе. Это очень хорошо для всех нас. Иудейство — истинная вера, которую необязательно прививать твоему гордому народу, воинам и черни. Это вера немногих — настоящего народа Божьего. Пусть остальные наши подданные, если хотят, остаются язычниками, поклоняющиеся деревьям, камням или священным рощам, пусть чтят своих волхвов и унылые святилища, пусть правят тризны по павшим воинам. А кто хочет, пусть остается христианином или мусульманином. Ты же знаешь, что в Итиле есть семь судей: двое для евреев, двое для мусульман, двое для христиан и один для язычников — славян и русов. Хазарский каганат открыт для всех вер и народов…

Но на мой взгляд, лишь царская кровь и приближенные к власти люди достойны стать настоящими иудеями — детьми истинного Бога, чье имя нельзя произносить вслух. Наши братья есть повсюду — и в Иберии, и в Персии, и в Византии. Мы приближены ко всем правителям земным и ведем обширную торговлю, помогая друг другу по всему миру. И наш Бог хранит нас до того часа, когда вся земля покорится нам и цари земные принесут к ногам нашим все сокровища, как учат наши пророки. Так будь же с нами, о благородный Ос Багатар… Покрой главу святым талесом и замени скверный трефный крест на менору; пройди древний и дивный обряд обрезания, чтобы твое могучее древо плодоносило еще больше. И распространит Всевышний твой род во веки и веки…