Наследница Кодекса Люцифера - читать онлайн книгу. Автор: Рихард Дюбель cтр.№ 52

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Наследница Кодекса Люцифера | Автор книги - Рихард Дюбель

Cтраница 52
читать онлайн книги бесплатно

– Годы между этими периодами, – заметил Киприан, который, как правило, мог догадываться о мыслях Андрея, – и были настоящей жизнью. У нашей борьбы была одна цель: позволить нам и нашим близким жить такой жизнью.

– Хорошо бы на сей раз дать последний бой, – ответил Андрей.

– Тогда нам следует хорошенько подготовиться к нему. – Киприан ткнул большим пальцем на восток. – Давай нанесем визит аббату Райгерна, как мы и планировали. Пока мы доберемся туда, он успеет прочитать послание, которое мы отправили ему сегодня в полдень голубиной почтой, и прийти к собственным выводам. Если случай Анны Моргин действительно был таким безобразным, то его монахи наверняка что-то о нем записали. В Райгерне слышат, как трава растет, с тех пор как Вацлав там за старшего. Если нам повезет, мы сможем даже узнать что-нибудь о судьбе мальчика. Если шпионы Вацлава совершенно не в курсе, то значит, здесь замешаны происки дьявола.

– Происки дьявола в этой истории случаются на каждом шагу, или ты забыл?

Киприан хлопнул Андрея по плечу.

– С каких это пор мы сдаемся, еще не вступив в битву? Вацлав – умная голова, а нам с тобой уже приходится сильно напрягаться, чтобы ранним утром сходить облегчиться. Знаешь, иногда я смотрю на твоего сына и просто жду, когда же с ним случится что-то странное, как это всегда бывало у старого кардинала Мельхиора. Вацлав превратился в наш мозговой центр, и дяде Мельхиору не приходится краснеть за своего наследника.

– А я иногда смотрю на Вацлава, – ответил Андрей, – и жду, чтобы хоть какие-то его черты напомнили мне о лице Иоланты, так как мне уже не удается вспомнить его. Только тогда я снова вспоминаю, кто он, и я… – Андрей умолк.

– Да, – задумчиво произнес Киприан. – Ты тогда поступил правильно, друг мой. Мы все научились полагаться на твоего сына.

Книга вторая
Колдовской огонь
Декабрь 1647 года

Omnes vulnerant, ultima necat. [37]

Надпись на солнечных часах


1

Сон снова вернулся…


…пронизанные шумом борьбы. Нападающие, кажется, отошли, чтобы перестроиться, но отдельные выстрелы все еще звучали, поскольку стрелки считали, что смогут попасть во врага – или поскольку умирающие с вывороченными внутренностями, брошенные в одиночестве между линиями сражающихся, наваливались на спусковые механизмы своих мушкетов и делали последний милосердный выстрел, обрекающий их душу, если верить священникам, на вечное проклятие, но избавлявший их тела от невыносимых мук, в которых они извивались. Было ли это равновесием? Но нет, это происходило как раз из-за того, что равновесие было утеряно – так как все забыли, что свет должен отбрасывать тень, так как свет без тени – не что иное, как огромный костер, пожирающий все вокруг…


…сон! Сон мерцал в его личной тюрьме: три стены, тяжелая дверь, обнесенное решеткой окно, через которое падала дорожка света. Боль снедала его тело, но ее можно было выдержать. Гораздо хуже было осознание надвигающейся катастрофы. Он догадывался, что с ней ему не справиться. Семь тысяч дней, семь тысяч ночей… но и этого было мало. Однако если он не справится, то знание погибнет вместе с ним, и тогда продолжится то, что длилось уже в течение тех семи тысяч дней, которые он здесь провел. Замурованный заживо? Ха… Эта мысль теряла весь свой ужас перед лицом требования жить по ту сторону клетки, по ту сторону стены – в мире, который потерял равновесие. Дети взяли крест, чтобы освободить Святую землю, и высшие представители духовенства позволили им пуститься в путь, так как втайне приходили в отчаяние от того, как бароны, герцоги и короли извратили крестовые походы на Иерусалим. Возможно, невинным душам удастся совершить то, что старые грешники оказались не в состоянии совершить.

Невинные души… Десять тысяч невинных душ из Немецкой империи угасли в снегах на перевале Мон-Сени, пять тысяч невинных душ из Франции были проданы в рабство торговцами их собственной страны…

И, за пару лет до того – разве Бог помог своим приверженцам, когда французы сражались против окситанских рыцарей за истинную веру, а город Безье горел, и вместе с ним – двадцать тысяч душ, как еретики, так и католики, мужчины, женщины и дети, даже когда они искали защиту в церквях? Вот что происходило, когда свет превращался в огонь.

По сравнению с этим… его жребий был скорее не наказанием, а вознаграждением. Однако в нем была и ложка дегтя: он слишком походил на отказ.

Узник потер руками лицо, не обращая внимания на то, что оставляет черные полосы туши, потер глаза, пытаясь успокоить их, поморгал, уставился на огромный пергамент на пюпитре.

Абсолютный ужас.

Охваченный паникой, он достал другие страницы. Вот… вот тут все началось. Неровные буквы, сильно склоненные набок, размазанные строчки, кляксы… К тому моменту, когда буквы появились на том листе, над которым он сейчас работал, они стали совсем неразборчивыми. Зрение его ухудшалось, как и сила в его руках. Что же ему теперь делать? Так он никогда не закончит… Может, это наказание за его прегрешения (огни, запертая дверь, приглушенные крики о помощи)? Nil inultum remanebit – ничто не останется не отомщенным? Но причем здесь такие мелочи, равновесие должно действовать в куда большем масштабе.

Его пальцы пробежали по кипе огромных пергаментов. Почему он не проверил раньше? О Господи, сжалься, это же повсюду. Он писал самое важное завещание в мире, и никто не сможет его прочитать!

Что же ему делать?!

Равновесие… его панические мысли уцепились за представление о равновесии. Если знание – свет, является ли глупость его тенью? Если знание – тьма, является ли чистая невинность безумцев светом?

Равновесие…

Он вскочил с табуретки и, спотыкаясь, бросился к двери, заколотил в нее кулаками, крича и зовя аббата. Холодный ужас пронзил его насквозь, когда он осознал, что сам тогда ожесточил свое сердце по отношению к стуку в запертую дверь… Он бил в дверь, пока у него не заболели руки…


…на какое-то мгновение сон стал тонким, как прозрачная пряжа, а громкий стук не стихал, чем бы он ни был в действительности: стаккато мушкетных выстрелов, дробью лошадиных копыт… Потеря ориентации и подозрение, что кончик сознания только что выскользнул… запах пороха, плотной и едкой пеленой висящий в воздухе…

– Они прорываются через укрепления!

2

Пение спускалось с восточного фланга городских стен Вюрцбурга, будто смутно знакомый запах чего-то хорошего, но со временем прогнившего.

Quem pastores laudavere, quibus angeli dixere, absit vobis iam timere, natus est rex gloriae.

Агнесс внезапно остановилась.

– Поют Quempas, – пробормотал писарь и стянул с головы шапку. – Наверное, там идет процессия.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию