Чингисхан. Повелители стрел - читать онлайн книгу. Автор: Конн Иггульден cтр.№ 70

Хачиун тяжело вздохнул. Цзиньцам удалось собрать огромную армию. Поле перед ущельем было словно дном гигантской чаши, образованной горными хребтами, дорога из которой вела в императорский город. Цзиньские воины заполнили равнину и дорогу, насколько хватало глаз. Белые горы скрывали часть войска, но Хачиун уже и так понял, что никогда не видел столько людей сразу. И всего через несколько коротких часов Чингис двинется по ущелью им навстречу.

Неожиданно Хачиун ощутил укол страха: что, если его людей заметят? Вокруг наверняка полно вражеских дозорных, нужно быть глупцом, чтобы оставить лагерь без охраны. А тут он со своими воинами на заснеженном склоне, на самом виду у цзиньцев. Еще немного — и не было бы никакого внезапного нападения. В знак благодарности за бдительность Хачиун похлопал Тарана по плечу. Юноша улыбнулся счастливой улыбкой.

Хачиун принял решение и передал по цепи приказ: отступить подальше и ждать рассвета, пока не заметили зоркие враги. Посмотрел на ясное небо и пожалел, что нет снега — засыпал бы следы. Близился рассвет. Хачиун надеялся, что Хасар в безопасности. Монголы медленно и осторожно повернули назад, к леску на склоне горы. Поднимаясь, Хачиун вспомнил детские годы — он скрывался тогда с семьей в родных горах, в шаге от голода и смерти. Он снова спрячется, только в этот раз бросится на врагов с победным криком, и Чингис будет рядом.

Хачиун мысленно обратился к Отцу-небу, прося, чтобы Хасар выжил, не замерз где-нибудь среди горных вершин, потерянный и одинокий. Представив Хасара, Хачиун улыбнулся. Остановить его братца совсем непросто. Уж если кому и суждено уцелеть, так это Хасару.

Хасар провел ребром ладони по горлу, требуя, чтобы идущие за ним воины замолчали. Метель наконец утихла, и сквозь облака можно было разглядеть звезды. Луна освещала безжизненные склоны. Хасар подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. У него перехватило дыхание, когда прямо под ногами он увидел черную башню цзиньской крепости, до которой был всего один прыжок в темноту на острые, как клыки, камни. Вокруг крепости громоздились огромные валуны, скатившиеся с соседних вершин. Хасар сомневался, хватит ли у его людей сил спуститься и проникнуть в крепость, возвышающуюся над ущельем и набитую, вне всякого сомнения, смертоносным оружием, способным уничтожить любого, кто рискнет приблизиться. Впрочем, цзиньцы наверняка не ждут нападения с тыла, со стороны скал.

Хорошо, хоть луна светит, подумал Хасар по дороге в лагерь. Ветер затих и уже не ревел, а еле слышно подвывал, и Хасар шепотом велел всем поесть, немного отдохнуть, а также собрать веревки и передать в голову колонны. Последняя тысяча, которую он увел за собой, была из тумена Хачиуна: Хасар не знал воинов по именам, но командиры шагнули вперед и послушно кивнули, услышав приказ. Вскоре первые десять человек уже связывали веревки и укладывали их кольцами у края обрыва. Руки у воинов закоченели и плохо слушались, и Хасару пришло в голову, что он, возможно, посылает людей на верную гибель.

— Сорветесь — молчите, — шепотом предупредил он первую группу. — Иначе ваши крики перебудят всю крепость. Может, кому и удастся выжить — снег нынче глубокий, падать мягко.

Услышав его слова, двое или трое воинов заглянули в пропасть и лишь усмехнулись.

— Я пойду первым, — произнес Хасар.

Он снял меховые рукавицы и, скривившись от холода, взялся за толстую веревку. «И не с таких круч приходилось спускаться», — сказал он сам себе, признавая, однако, что тогда не был ни замерзшим, ни усталым. Хасар напустил на себя уверенный вид и подергал за веревку, привязанную к стволу упавшего дерева. Веревка казалась вполне прочной. Хасар повернулся спиной к обрыву, стараясь не думать о бездне под ногами. Похоже, оттуда живым не выберешься, решил он.

— Не больше троих на одну веревку, — предупредил Хасар, соскальзывая вниз. Он повис, а затем уперся ногами в обледеневшую скалу. — Спустите еще несколько веревок, иначе провозимся всю ночь.

Он отдавал приказы, чтобы скрыть собственное волнение, прятал страх под маской невозмутимости. Монголы столпились у обрыва, смотрели, как Хасар медленно ползет вниз. Те, кто стоял ближе, готовили еще один спуск, связывали вместе несколько арканов, а один из воинов кивнул товарищам, лег на живот, схватился за дергающуюся веревку, на которой висел Хасар, и тоже исчез за краем обрыва.

Чингис с нетерпением ждал рассвета. Он послал к ущелью своих людей, велев проникнуть как можно дальше, и некоторые вернулись с арбалетными стрелами, застрявшими в кольчугах. Последний лазутчик прискакал в улус на закате, из его спины торчали две стрелы. Одна пробила железные доспехи, кровь из раны текла по ноге воина, капала на вздымающиеся бока лошади. Чингис выслушал донесение и только потом разрешил перевязать рану.

Цзиньский военачальник оставил проход через ущелье открытым. Прежде чем лазутчика ранили, он успел заметить две огромные крепости, нависшие над тропой. Чингис не сомневался — воины в них готовы уничтожить любого, кто дерзнет приблизиться. И все же почему ущелье не перекрыли? Видимо, командующий цзиньской армией уверен, что Чингис бросится в лобовую атаку, монголы попадут в окружение и будут разбиты.

Хан знал, что в самом начале ширина прохода примерно два ли, но потом проход сужается, и под крепостями расстояние между скалами можно измерить парой десятков шагов. От одной мысли, что его войско застрянет в таком узком месте и не сможет прорваться вперед, Чингису стало нехорошо, он с трудом подавил тошноту. Хан сделал все, что мог, и его братья неожиданно нападут на врагов, как только станет светлее. Их уже не отзовешь назад, даже если в последнюю минуту Чингис придумает что-нибудь получше. И Хасар, и Хачиун далеко, скрыты горами и снегом.

По крайней мере, метель стихла. Чингис посмотрел на небо, перевел взгляд на толпу пленников, которых согнал к устью ущелья. Они пойдут перед его войском, примут на себя цзиньские стрелы и дротики. Если из крепостей будут лить раскаленное масло, в первую очередь оно попадет на пленных.

Стояла глубокая ночь, но Чингису не хотелось спать, он несколько раз глубоко вдохнул морозный воздух и почувствовал, как холод проникает в легкие. Рассвет был уже близок. Хан еще раз мысленно вернулся к своим планам, проверяя, все ли сделано как надо. Люди хорошо накормлены, так сытно они не ели уже несколько месяцев. Сначала в ущелье войдут опытные воины в прочных доспехах. В первые ряды Чингис поставил копьеносцев — они будут гнать пленников. За копьеносцами двинутся Волчата Субудая, потом — тумены Арслана и Джелме, двадцать тысяч закаленных ратников, которые не побегут назад, каким бы жестким ни было сражение.

Чингис вытащил отцовский меч, рукоять в виде волчьей головы блеснула в свете звезд. Крякнув от усилия, хан резко взмахнул мечом. В улусе было тихо, но за происходящим наверняка наблюдали сотни глаз. Чингис начал серию упражнений, которым его научил Арслан, — они помогали растянуть мышцы и укрепляли тело. Похожим образом монах Яо Шу тренировал ханских сыновей, закалял их, подобно клинкам. Чингис взмок, пока выполнял определенную последовательность взмахов. Его движения уже не отличались прежней стремительностью, но тело все еще было гибким, несмотря на застарелые шрамы, и хан стал сильнее и ловчее.