Последний час рыцарей - читать онлайн книгу. Автор: Нанами Шионо cтр.№ 109

Парад в темно-синем море под голубым средиземноморским небом поднял боевой дух армады. А молодой дон Хуан был особенно впечатлен зрелищем.

Симпатии главнокомандующего союзного флота постепенно менялись, хотя двое испанцев, которые в соответствии с приказом Филиппа II никогда не оставляли дона Хуана, казалось, ничего не заметили. В тот день перемены сыграли решающую роль. Гранд Реквезен несколько переоценивал собственные полномочия, возложенные на него испанским королем. Дон Хуан, в свою очередь, больше пекся о личной славе, нежели об интересах Испании, навязываемых ему сводным братом в Мадриде и обоими советниками в Мессине.

Но Реквезен и Франсиско не были единственными, кому монарх доверил свои интересы. Имелся еще генуэзец Андреа Дориа, руководивший королевской эскадрой. Дориа как раз попросили выступить первым на военном совете завтрашнего дня.

Капитану было всего тридцать два. Его имя «Джованни Андреа» можно толковать как «Андреа-младший». Действительно, он унаследовал мантию великого капитана морских наемников двенадцать лет назад, когда ему самому было всего двадцать. Джованни Андреа был мужчиной тучным, в чем совершенно отличался от дяди, который и в свои девяносто напоминал черного сокола. Рано облысев, Дориа-младший (видимо, из стеснения) никогда не снимал шлем во время сражений, а в мирное время всегда оставался в головном уборе. Но в присутствии дона Хуана ему все-таки приходилось его снимать.

Как генуэзский наемный командующий, Дориа располагал собственными военными кораблями, матросами и солдатами. Испания, которую с трудом можно было назвать морской державой, заключила с ним соглашение, по которому он обеспечивал страну реальным флотом.

Для Дориа в военном деле важными были не только победы. Военное дело являлось его профессией, лишь смерть могла положить конец этой карьере. Он получал тайные указания от Филиппа II. Поэтому претензии, предъявляемые Дориа на военных советах, касались двух основных пунктов. Он утверждал: во-первых, на венецианских кораблях катастрофически не хватало людей, с таким малочисленным составом нечего было и надеяться на победу над турками. Во-вторых, он заявлял, что уже идет середина сентября, а значит, сезон для морской войны завершился.

Оба испанца, советники дона Хуана, тоже мотивировали свое несогласие с венецианцами нехваткой солдат. Прошлогодняя эпидемия и пять тысяч бойцов, так и оставшихся в Венеции, привели к тому, что на каждом венецианском судне находилось по восемьдесят солдат. Для сравнения — на каждой испанской галере имелось по двести воинов.

Венецианцы отвечали, что их гребцы — свободные граждане, которые тоже могут сражаться во время боя. Но этот аргумент оказался малоубедительным, когда речь пошла о схватках вплотную между галерами. Тем временем венецианцы, с нетерпением ожидавшие отплытия союзной армады, более не желали терять время на споры. Когда дон Хуан выступил со своим предложением, им ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Главнокомандующий предложил, чтобы испанские корабли передали часть своих солдат венецианцам. Это означало, что на судах, экипированных исключительно преданными республике людьми (венецианскими дворянами, служащими офицерами, рядовыми матросами, плотниками и гребцами из Далмации), появились бы чужаки. Веньеро утверждал, что такое моральное единство поддерживало людей, он до последнего не одобрял идею дона Хуана. Но близилась поздняя осень. Даже Веньеро чувствовал, что выбора нет.

И когда решение уже было принято, Дориа настаивал, что отплывать в этом году слишком поздно. В ярости Веньеро вскочил со стула. Хотя корабль, на котором они заседали, изначально предназначался для королевской фамилии, потолок в каюте был низкий. Казалось, что Веньеро, самый высокий из присутствовавших, готов проломить его головой.

— То есть вы предлагаете начать все сначала? — воскликнул пожилой венецианский офицер. Он по отдельности оглядел всех сидевших в комнате, и даже дона Хуана, после чего добавил низким голосом, от которого у всех пробежали мурашки по коже: — Есть ли здесь еще кто-то, кто намерен продолжать этот и без того затянувшийся грязный фарс?

Никто не ответил. Наконец заговорил Колонна:

— Адмирал Веньеро, мы все вправе открыто говорить. Здесь каждый может свободно высказывать свое мнение. Но когда речь идет о принятии решений, то если двое из нас троих согласны, третий обязан подчиниться.

— Кто дал Дориа право принимать решения? — парировал Веньеро. Затем он снова стал доказывать им необходимость немедленного отплытия. Колонна, явно напуганный этой пылкой тирадой, робко отдал свой голос за отправление.

Все взоры устремились на дона Хуана, сидевшего в центре комнаты. Проголосуй он против — и решение об отплытии будет принято двумя голосами против одного. А поведение испанской стороны давало все основания ожидать от главнокомандующего очередной демонстрации своевольного упрямства. И его голос обладал особой весомостью.

Бледное лицо молодого человека раскраснелось. Когда он встал, показалось, что его лицо горит.

— Мы поплывем, — произнес он.

Эти слова всколыхнули атмосферу в комнате. Венецианские командиры тут же объявили решение принятым.

Двадцатишестилетний принц не забывал, какой значимостью обладал главнокомандующий союзной флотилии из более чем двухсот кораблей. Его молодое сердце сладко сжималось при мысли о том, что, возможно, им наконец-то удастся расквитаться с неверными турками, которые последние сорок лет возомнили себя хозяевами Средиземноморья.

Огонь его надежды еще больше разгорался при виде новых венецианских кораблей — фантастических галеасов. Выстроенные в линию, они напоминали собой плавучие крепости. Дон Хуан находил невыносимым ждать еще год, чтобы наконец пустить в ход эти корабли. К тому же не было никакой уверенности, что в следующем году в главнокомандующие снова произведут незаконного принца (кем он, по сути, являлся). Сейчас же у него был шанс, и дон Хуан готов был поставить на него все.

Реквезен и Франсиско сверлили его горящими глазами инквизиторов, но это больше не имело ни малейшего значения для молодого принца.

Приняв окончательное решение, военный совет сразу же принялся за обсуждение деталей. Отплытие было назначено на 16 сентября. Выбрали именно эту дату, ибо она приходилась на воскресенье — святой для христиан день.

Союзный флот, отправлявшийся из гавани Мессины, состоял из двухсот четырех боевых галер, шести галеасов, пятидесяти разведывательных и тридцати крупных транспортных судов, тысячи восьмисот пятнадцати пушек, тринадцати тысяч матросов, сорока трех с половиной тысяч гребцов и двадцати восьми тысяч солдат.

Большинство крупных пушек, особенно те, которые обладали наибольшей досягаемостью, были размещены на галеасах. Поскольку эффективность боевых галер заключалась в их мобильности, их не нагружали тяжелой артиллерией. Венеция предоставила для флота галеасы и более половины боевых галер: сто двенадцать из общей численности в двести десять.