Великие битвы великой страны - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 141

– Ах, название. Теперь понятно, – сказал Говоров. – Значит, селение так называется?

– Так точно, товарищ командующий, селение, – послышалось в трубке.

Закончил Говоров разговор, повернулся к своим помощникам:

– Поздравляю, товарищи, первый успех наметился. А вот и первый трофей. – Генерал сделал паузу, посмотрел на помощников. – Порожки.

– Что порожки? – кто-то не понял.

– Порожки. Деревня с названием Порожки, – сказал Говоров. – Вот первый населенный пункт, который взят в наступлении нашими войсками.

– Порожки! – вырвалось у генералов.

– Порожки, – повторил Говоров. Улыбнулся: – Ну что же – если порожки перешагнули, можно и дальше.

Пошло гулять по фронту:

– Перешагнули через порожки. Переползли.

– Переехали.

– Через порожки прыгнули.

Пошли войска за Порожки дальше. Ударили с севера, ударили с востока. Стремительно развернулось наступление советских войск. Прорвали они полностью фашистскую блокаду города Ленинграда. Погнали врага на запад. Пошли богатырским шагом.

Весной 1945 года советские войска подошли к столице фашистской Германии городу Берлину.

16 апреля 1945 года началась последняя из грандиозных битв Великой Отечественной войны – битва за Берлин.

Ночь. Три часа по берлинскому времени. Неожиданно мощный огненный шквал обрушился на фашистскую оборону. Это 1-й Белорусский фронт под командованием маршала Жукова начал прорыв на Берлин.

Укрылось, прижалось к земле все живое. Молчит, не отвечает фашистская артиллерия. Да и где тут ответить, тут голову трудно под нять, рукой, ногой, даже пальцем и то шевельнуть опасно.

Прижался вместе со всеми к земле и солдат Рушке. Лежит гадает.

Что такое? Ночь. Три часа по берлинскому времени. И вдруг артиллерийский обстрел. Будет прорыв?! Но какой же прорыв ночью? Как идти в темноте в атаку? Как справятся танки?

Они-то и днем почти ничего не видят. Как будет стрелять полевая артиллерия? А как в атаку пойдут солдаты? Как?

Силится, но не в состоянии ничего понять Рушке. Может быть, русские так – попугать решили. Может, спутали просто время.

Ничего не могут понять и другие. В недоумении генералы.

А артиллерия бьет и бьет. Загадочное что-то затеяли русские.

30 минут длился ураганный, испепеляющий все огонь. Но вот так же неожиданно как он начался, так и оборвался огненный шквал. Замерло все. Затихло. Тишина над позициями.

Высунулись из-за своих укрытий уцелевшие фашистские солдаты. Высунулись офицеры. Высунулись генералы. Смотрят.

Что случилось, поначалу никто не понял. В глаза фашистам вдруг ударили, брызнули, ослепили десятки невиданных солнц.

Закрыли глаза фашисты. Что такое?! Снова открыли. Светло впереди, как днем. «Что такое?» – в недоумении Рушке. Свет шел, жег, пепелил глаза. Забегали страшные тени. «Что же случилось?» – гадает Рушке.

Так и не понял солдат. Не узнал. Ударил в этот момент снаряд. Не осталось даже пятна от Рушке.

Сообразили наконец фашисты – так это же прожекторы!

Да, это были мощные советские прожекторы. На многие километры протянулись они вдоль линии фронта. И вот теперь, вспыхнув все разом, ночь превратили в день.

Слепит неприятеля свет, бьет фашистам в глаза.

Помогает свет нашим войскам. Освещает дорогу танкистам, помогает артиллеристам, пехотинцам и всем другим.

В растерянности фашисты. Да, не бывало еще такого!

Катится на них несокрушимо победный вал.

А в воздух уже поднялись, уже гудят советские самолеты. Довершают они удар. Невиданной силы удар! Невиданной дерзости.

Городок их стоял на восток от Берлина. Был он маленький-маленький. Словно игрушечный. Городок с ноготок. Городок-горошина.

Прожил старик Хофакер здесь семьдесят лет. Песчинку любую знает.

Наступают с востока русские. Понимает старик Хофакер: не устоит перед русскими город. Если дунуть на этот город – кажется, он развалится.

И вдруг прибегают к Хофакеру внуки:

– Крепость! Крепость!

– Что такое? – не понял Хофакер.

– Наш город – крепость! – кричат мальчишки.

Пришли соседи и тоже про крепость ему сказали. Пришел бургомистр, то есть старший над городом, и тоже сказал про крепость.

– Какая же крепость? – моргает старик глазами. Прожил здесь Хофакер семьдесят лет. Любую песчинку знает.

Развел бургомистр руками:

– Крепость, Хофакер, крепость! – Крикнул: – Хайль Гитлер! Фюреру лучше знать.

Да, таков был приказ фашистов. Все города, которые находились на восток от Берлина, объявили они крепостями. Был строгий приказ: советским войскам не сдаваться. Сражаться всем до последнего, и старикам, и детям.

Приказ есть приказ. Стали готовиться жители к защите родного города. Пришли к Хофакеру. Забирают в солдаты внуков.

И вдруг Хофакер:

– Не дам я внуков.

– Да что ты, старый! Приказ же фюрера!

– Не дам! – уперся старик Хофакер.

Погибли все на войне у Хофакера. Было три сына. Было три зятя. Было – теперь не стало. Весь род как метлой смело. Остались одни лишь внуки.

– Не дам! – прокричал Хофакер.

Оказался старик упрямым. Рядом с городом – русские. Вывесил белый флаг. Посмотрели другие. Прав Хофакер. Зачем же всем погибать напрасно?! Появились белые флаги и на других домах.

Узнали фашисты. Примчались в город. Убили Хофакера. Худо пришлось бы жителям. Да тут подошли советские части. Бежали фашисты.

В Анкламе, в Грейфсвальде, в Фрейбурге, в целом ряде других городов Германии поднялись тогда горожане. Воспротивились они приказам фашистов. Спасли города от гибели.

Погиб Хофакер, а внуки остались. Сохранился их давний род. Выросли внуки. И ныне живут в Германии.

Капитан Садовский – артиллерист. И вдруг в один день, в один час превратился в танкиста артиллерист. Вот как случилось это.

Юго-восточнее Берлина советские войска окружили большую фашистскую группировку. Много фашистских дивизий оказалось в «котле» у наших. Стремились фашисты вырваться из «котла». На одном из участков окружения стали готовить они удар. Собрали сюда артиллерию, пригнали танки, собрали пехоту. Ждут фашисты рассвета, с рассветом и ринутся в бой.

И вот стал пробиваться рассвет. Янтарной полоской прорезалось утро.