Шотландские замки. От Эдинбурга до Инвернесса - читать онлайн книгу. Автор: Генри Воллам Мортон cтр.№ 65

Ветер и дождь сегодня над пустошью и жнивьем.

Небо седое к могилам мучеников склонилось…

Сердце помнит мое!

Для полноты картины вспомним и «Песню канадского лодочника», написанную неизвестным выходцем с Гебридских островов:

И пусть между нами горы встали,

Моря пролегли и душу печаль леденит —

Кровь горяча, сердце помнит Хайленд

И видят глаза очертанья Гебрид.

В эмигрантской поэзии мало радости и солнечного света. А вот чего там с избытком, так это ветра, дождя и тумана. Можно прибавить к ним тоскливые крики кроншнепов и низкие облака, плывущие над вересковой пустошью. Вот она, настоящая Шотландия! Именно такой — серой, промозглой, исходящей осенними слезами — осталась она в памяти изгнанников. Почему-то такие воспоминания особенно больно бередят душу. Шотландцы не только бережно лелеют этот образ, но каким-то таинственным образом заставили полюбить его и чужеземцев.

Я въехал в Инвернесс. Залив Мори-Ферт напоминал своей голубизной Тирренское море в районе острова Капри, а улицы заливал солнечный свет, не менее яркий, чем в Танжере. Все это выглядело очень приятно, но как-то неправдоподобно!

Мне хочется привести здесь одну подлинную историю, которая поможет вам лучше понять Инвернесс.

Речь пойдет о старом горце, вожде клана, чье имя ассоциируется со звоном шотландских мечей. Как-то раз, оказавшись в Инвернессе, этот старик остановился перед витриной автомагазина. Он был бы не прочь обзавестись собственным автомобилем, но вопрос упирался в деньги. К сожалению, вождь был беден, как только может быть беден горец, отказавшийся продать свои наследственные земли американцам. Долго стоял он, разглядывая выставленные модели и обдумывая ситуацию. Наконец старик решился зайти в автосалон. И здесь с удивлением узнал, что любую машину можно купить в рассрочку. Надо только сразу внести небольшую сумму, а остальное выплачивать позже по частям. Обрадованный горец очень тщательно выбрал себе автомобиль и уже намеревался выписать чек для оплаты начального взноса, когда продавец положил перед ним какую-то бумагу.

— Что это? — поинтересовался вождь.

Продавец пояснил, что это кредитный договор, который он должен скрепить своей подписью. Старик до глубины души был оскорблен такой формалистикой.

— К чему все это? Неужели вам недостаточно слова горца, вождя клана? — воскликнул он и в негодовании покинул магазин.

Я хочу сказать, что город, в котором возможно подобное, — нечто большее, чем просто скопление зданий. Совершенно очевидно, что такой город, одной ногой шагая в будущее, другой прочно опирается на прошлое.

В этом отношении Инвернесс вообще выгодно отличается от остальных шотландских городов. Он представляет собой такое же уникальное явление, как и наш английский Йорк. И хотя, в отличие от Йорка, Инвернесс не утруждает себя заботой о памятниках старины (увы, здесь с ними расстаются так же легко, как и в Данди), но каким-то непостижимым образом ему удается сохранять характерную атмосферу глубокой древности. Создается впечатление, будто сама почва, на которой стоит Инвернесс, пропитана многовековой историей. Внешний вид города наводит на мысль, что основал его какой-нибудь член Королевской академии, увлекавшийся пейзажной живописью. Эдинбург, Стерлинг, Данди, Перт и Инвернесс — всем этим шотландским городам несказанно повезло с ландшафтом. Я не знаю другого такого места на земле (может, за исключением горных городков Тосканы), где бы столь удачно сочетались горы, равнины и море. Мне кажется, это отличительная черта мятущейся, беспокойной юности. Мирные, законопослушные государства обычно предпочитают строить города в надежных, укрытых со всех сторон местах, и лишь такая дикая страна, как молодая Шотландия, могла предпочесть защиту гор. Прошли века… Моря, некогда бушевавшие у подножия гор, отступили, и сегодня эти шотландские города выглядят древними ковчегами, осевшими на своих Араратах.

Инвернесс расстроил и смутил меня. Прежде — еще до знакомства с ним — я считал Эдинбург самым романтичным городом Шотландии. Теперь я уже не так в этом уверен. Мне даже кажется несправедливым, когда в одной стране существуют два таких замечательных кандидата. Эдинбург, несомненно, более роскошный и величавый город, зато в Инвернессе больше романтики. Он обладает тем преимуществом, что стоит на реке: широкая красивая река, протекающая по центру города, дарит ему особенную прелесть. Можно ли себе представить более очаровательное зрелище, чем вид, открывающийся на береговую линию Мори-Ферта — там, где он, изгибаясь, уходит на север к полуострову Тарбат-Несс и затем далее к Бургхеду. В голубой воде отражаются еще более голубые холмы. Узкие, со всех сторон окруженные сушей морские заливы Инвернесса и Бьюли выглядят очень живописно. С возвышенных участков города можно разглядеть лежащую на юго-западе долину, по которой неспешно катит свои коричневые воды Несс. А вокруг раскинулся бесконечный Хайленд: гора громоздится на гору, холм наползает на соседний холм, один лес переходит в другой. Инвернесс по праву может называться сторожевой башней Хайленда. Стоящий на вершине Инвернесский замок (кстати сказать, я все же не верю, что он принадлежал Макбету) служит своеобразным окном для наблюдения за северо-западом Шотландии. Отсюда открывается потрясающий вид на окрестности города: куда ни повернись, всюду ждет величественная гора, безбрежное море или причудливый морской залив. Если окажетесь в Инвернессе, обязательно поднимитесь на закате в одну из замковых башен и понаблюдайте, как солнце опускается за кромку западных холмов. Поверьте, из всех закатов, какие только можно увидеть в Шотландии, этот самый незабываемый.

— Мне хотелось бы еще раз подняться сюда, — сказал я юноше, который сопровождал меня на вершину башни.

— Нет ничего проще, — ответил он. — Надо просто позвонить у входа и сообщить о своей просьбе моему отцу, мистеру Макбету.

— Мистеру Макбету?

— Ну да!

Оказывается, смотрителем Инвернесского замка является человек по имени Макбет! Хотел бы я видеть того озорного фантазера, который принял такое решение.

Никогда за время моих скитаний по Англии, Шотландии и Ирландии мне не доводилось видеть более обольстительного городского парка, чем в Инвернессе. По реке разбросана целая куча маленьких, заросших лесом островков. Узкие каменные мостики соединяют их с берегом и между собой — так, что вы можете переходить с одного островка на другой и все время наслаждаться видом реки и громкой музыкой, доносящейся с берега. Узнав, что вечером в парке состоится праздник, я пришел туда с наступлением темноты. С деревьев свешивались гирлянды китайских фонариков. Облаченные в клетчатые килты и белые гетры волынщики разгуливали по парку в обнимку со своими инструментами, и бархатная ночь оглашалась непрекращающейся музыкой.

Я расхаживал по толпе в поисках знаменитого инвернесского акцента (мои знакомые шотландцы в Лондоне утверждали, что он единственный достоин внимания в Шотландии). Сначала меня постигла досадная неудача. Я самым внимательным образом прислушивался к тому, как разговаривает девушка за гостиничной стойкой. Ее акцент и интонации показались мне просто прелестными. Девушка проговаривала слова четко и ясно, речь ее лилась нежно и переливисто, словно горный ручеек по склону холма. Совершенно очарованный, я сделал ей комплимент: сообщив, что ее английский выше всяких похвал.