Валтасар. Падение Вавилона - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ишков cтр.№ 101

— Выходит?..

— Да, многомудрый. Я решил отложиться от Астиага, и ты должен помочь мне. Я обращаюсь к тебе не как к любезному мне человеку, но как к послу великой и богатой страны. Могу ли я рассчитывать на помощь Набонида в борьбе с правителем Экбатан?

Нур-Син ответил не сразу. В душу въелась горечь, в то же время хотелось рассмеяться. Этот рассудительный юноша сумел обыграть его. Смутить, привлечь к сотрудничеству. Сначала проявил любознательность, потом спас от разъяренной толпы, затем подсунул провожатого. Теперь повел переговоры. Как все ловко получилось! Такова и была задумка молодого ищущего сильного? И все это ради грубого и дикого народа, который к тому же отличается гордостью и честью. Плевать на гордость и честь! Нур-Сина более беспокоила храбрость этого племени, их умение обращаться с оружием, справляться с конями.

Посол опустил голову, прикинул так и этак. Собственно, от него теперь мало что зависело. Если на Кира, как в свое время на Навуходоносора, обратили внимание боги, если судьба избрала его своим орудием, что могло изменить согласие или несогласие Нур-Сина. Не повезет этому, явится другой, более удачливый. Не этот, так другой грубый и дикий, храбрый и гордый народ подступит под стены Вавилона. Это была бесконечная дорога, по которой волнами ходили громадные толпы вооруженных, сплоченных в армии людей. Одно войско сменяло другое — ему об этом было известно более чем кому-либо другому. Время, очеловеченное и воплощенное в поступки людей, называлось историей — так учил мудрый Син-лике-унини. Лечь бревном на пути Времени-Зервана глупо и мелко.

Вот чем обернулось бегство Кира. Конфликт между дерзкой знатью и дряхлеющим царем, между упорным и все больше забирающим власть в свои руки Спитамом и другими членами царской семьи, обнажился. Ненависть вырвалась наружу. Если ему, многомудрому Нур-Сину, обидно, что он просмотрел, как это случилось, это пустяк, с которым можно смириться. Да, он допустил оплошность, но его победило Время. Не человек! Не Кир или Набонид!..

Он не сдержал усмешку. С другой стороны, заветной думкой Набонида являлся бунт против Астиага.

— Да, государь, — кивнул Нур-Син. — От имени своего царя я обещаю тебе помощь оружием и деньгами при условии, что в случае твоей победы Вавилон и Мидия вновь будут дружны.

— Я готов в этом поклясться!

— Тогда объясни, почему при первой нашей встрече ты утверждал, что горцы Хуме не посмеют совершить набег на наши северные земли?

— Таково было обещание Астиага. Армия застоялась, мы давным-давно уже не воевали. Когда Гарпаг и сочувствующие ему сильные поставили вопрос о необходимости насытиться добычей, Астиаг был вынужден согласиться. Он дал слово, что в ближайшее время мы обрушимся на Лидию, но только при условии, что Нериглиссар выступит вместе с нами. Со своей стороны сильные поклялись поддержать Спитама, которому Астиаг завещал престол. Это случилось за год до твоего приезда в Экбатаны, когда Нериглиссар крепко держал власть в своих руках. Затем он ушел к судьбе, его сын проворонил трон, к власти пришел Набонид, и Астиаг взял свое слово назад. Видал бы ты, как он гневался, когда ваши промотавшиеся негодяи принесли весть, что Лабаши закололи в собственно дворце. Тоже мне, претендент… — скривился Кир. Астиаг решил затеять большую войну с Вавилоном, что всем нам представляется безумным предприятием. На этом настоял Спитам. Он хочет при жизни царя избавиться от сильных в Мидии и в первую очередь от меня, так как я внук Астиага и имею такие же права на престол, как и он, муж его дочери. Мы не можем позволить губить страну, мы не можем допустить, чтобы на наших землях заправляли маги Спитама. Когда я говорил, что горцы не посмеют напасть на Харран, я был уверен, что Астиаг сдержит слово. Теперь, когда он его нарушил, когда он подтолкнул горцев Хуме на безумие, я больше не считаю себя связанным клятвой Астиагу.

К полночи небо затянуло тучами. На горы опустилась беспросветная тьма, стих ветер. В наступившей тишине особенно звучно потрескивали сучья в маленьком, поддерживаемом персидским царем костерке. Потрескивали все реже и реже, пока их голос совсем не стих. Только угольки еще слабо светились на костровище. Тогда, в подступившей к стоянке тишине послышались редкие шорохи. Скоро они обозначились как ритмичные слабые пошаркивания, словно кто-то невидимый, неспособный оторваться от земли, подбирался к ним из долины, где проходила торговая тропа.

— Слышишь? — вскинул голову Кир.

— Да, — тихо отозвался вавилонянин. — Кто-то ступает по земле, шевелит траву, подбирается…

Кир осторожно потянулся к луку, приладил стрелу. То же самое сделал Нур-Син.

Шорохи стихли. Затем неожиданно близко послышался заунывный дребезжащий голосок.

— Люди добрые, не стреляйте. Пожалейте старика, позвольте погреться у вашего костра. Мочи нет, как устал, и поводырь мой совсем притомился. Дозвольте, а-а?

— Ты кто? — также по-арамейски выкрикнул Нур-Син. — Откуда идешь? Из Вавилона?

— Да, господин, я слеп, иду из Вавилона, блудницы мощной, крупной, многолюдной.

Нур-Син немного опешил, затем выкрикнул.

— Сколько вас?

— Двое, господин. Я и мой поводырь, мальчишка…

Нур-Син и Кир переглянулись, затем царь, прихватив с собой кожаную сумку со стрелами, пригибаясь, отбежал во тьму. Там прилег за каменным выступом, приладил стрелу.

— Хорошо, — вновь крикнул в темноту Нур-Син, — можете приблизиться. Выйдите на свет и идите не спеша, иначе…

Он подбросил в костер сучья. Когда они разгорелись, пламя осветило стоянку, донесся ответ.

— Как прикажешь, господин.

Следом внизу на склоне обозначились две фигуры. Они начали карабкаться в сторону костра. Скоро Нур-Син разглядел старика, который держался за согнутую в локте руку мальчишки, обряженного в рваный халат с длинными, как у кочевников, рукавами. Ходоки наконец добрели до спасительно огня, оба разом присели, старик протянул руки к огню. Также поступил и молоденький поводырь, только вместо рук у него были культи. Кир выбрался из-за камня, вошел в круг света, присел на корточки. Лук по-прежнему держал наизготовку — стрела была прилажена к тетиве, правда, тетива была ослаблена.

Старик размотал покрывало, укутывавшее его голову, расправил ткань, накинул на плечи, блаженно пожмурился. Что-то знакомое было в чертах его лица, но где и когда Нур-Сину приходилось встречаться с этим несчастным изможденным старикашкой, он никак не мог вспомнить. Смущало и другое знание стариком стихов Иеремии, в которых он называл Вавилон блудницей.

Он так и спросил странника — где и когда тот слышал эти слова?

Старик внезапно и жутко улыбнулся и выговорил.

— Далее сказано: «…погрузится Вавилон и не встанет от того бедствия, которое я наведу на него, и они совершенно изнемогут…» Так, Нур-Син?

Вавилонянин отшатнулся, затем резко наклонился к старику, сбоку заглянул в его лицо. Он точно видел его?