Тайна генерала Багратиона - читать онлайн книгу. Автор: Алла Бегунова cтр.№ 69

Багратион с сожалением покачал головой:

— Я приложил старания, ваше величество. Но не вышло.

— Да, вы рискнули. И все-таки не вышло. Что делать, в разведке слишком велика роль случайностей. А так бы герцог Кадорский и его заносчивый повелитель-выскочка получили бы от нас сильнейшую оплеуху. Мы, воспользовавшись секретным франкоперсидским протоколом как поводом к действию, наверное, замахнулись бы на этот проклятый Тильзитский договор, кабальный, абсолютно невыгодный для России.

— Копия документа, конечно, не имеет той силы и не подходит для серьезного дипломатического демарша, — согласился генерал, собирая листы со стола и сворачивая их в трубочку.

— Нет, оставьте это мне, — распорядился император. — Мы посоветуемся, как использовать такие ценные бумаги. Может быть, они пригодятся для конфиденциальной работы.

— Какие приказания вы дадите мне, ваше величество?

— Поскольку Тильзитский договор пока не расторгнут, то я должен делать вид, будто письма из Франции меня по-настоящему заботят, будто я разгневался на вас, мой дорогой Багратион, — император остановился перед Петром Ивановичем и ласково улыбнулся ему.

— Сие понятно, государь, — кивнул генерал.

— Само собой разумеется, никакого суда не будет. Нелепое требование герцога Кадорского есть вмешательство во внутренние дела Российской империи. Пусть Наполеон отдает подобные приказы своему тестю, немощному Францу Габсбургу! — Александр Павлович, видимо, начал сердиться при одной мысли о беспредельном французском нахальстве. — Сто лет нога вражеского солдата не ступала на землю России. Наш народ, в отличие от европейцев, не привык склонять голову перед иностранными завоевателями. Да, мы готовимся к войне с ними. Реформы в армии идут, но они далеко не закончены. Нам многое предстоит сделать, а времени так мало!

Государь, расхаживая по комнате, принялся рассказывать потомку грузинских царей то, что тот знал сам, о чем догадывался или уже слышал. Перебивать самодержца не рекомендовалось. Да и аудиенция не была закончена. Багратион еще не удостоился окончательного царского вердикта. Наконец Александр Павлович вспомнил об этом и сказал:

— Вас, любезный князь, я попрошу пока не появляться ни при дворе, ни в свете. Займитесь лейб-гвардии Егерским полком. Потом попросите новый отпуск, поезжайте в Москву. Кажется, у вас там есть родственники. Новое назначение последует. Поверьте царскому слову, оно будет соответствовать вашему таланту полководца, авторитету в армии, вашей, известной всем, приверженности к службе и любви к обожаемому Отечеству.

Новости, особенно — скандальные, связанные с каким-нибудь известным человеком, распространялись в столичном обществе с небывалой скоростью. О них судачили в гостиных, шептались в театрах и на концертах, болтали на балах. Когда герой очередной сомнительной истории появлялся в свете, это вызывало бурное оживление у сплетников. Тут уж каждый старался высказать свое мнение, часто ни на каких фактах не обоснованное.

«Князь Багратион вернулся в Санкт-Петербург, но нигде не принят» — донесли осведомители послу Франции в России Арману-Августу Коленкуру, герцогу Виченцскому, и он не замедлил передать сие интересное известие в Париж. За три года пребывания в нашей стране этот французский аристократ и наполеоновский генерал создал-таки вполне заслуживающую доверия сеть конфидентов. Кое-кто работал за деньги, которые герцог платил щедро. Кое-кто — по идейным соображениям, преклоняясь перед всем иностранным и радуясь союзу Франции и России, двух великих государств на европейском континенте.

Может быть, Коленкур отчасти и завидовал коллеге — консулу Леду в Бухаресте, сумевшему быстро провернуть лихое дельце, принесшее столь блестящий результат. Однако огромная северная империя — не княжество Валахия, населенное безалаберными румынами и цыганами, где продажные, ради корысти способные на любой поступок бояре никак не могут решить, что лучше. Толи им оставаться под дикими османами, то ли покориться грозным русским, то ли пресмыкаться перед французами, кои якобы есть новые завоеватели мира.

Нет, в России климат иной. Здесь так широко наполеоновской разведке не развернуться. Действовать нагло, цинично, без оглядки на общепринятые правила нравственности и морали русские ей не дадут. Они сами пристально следят за великолепным герцогом Виченцским. Герцог даже не уверен, что среди конфидентов нет двойных агентов, что кто-нибудь из слуг, например, полотер или буфетчик, по какому-то чуду зная французский язык, не просматривает корреспонденцию у него на письменном столе.

На вопрос, в чем причина опалы прославленного полководца, никто из знакомых Армана-Августа точного ответа не дал. Некоторые вспоминали его мимолетный давний флирт с младшей сестрой императора, великой княжной Екатериной Павловной. Однако она уже вышла за принца Ольденбургского и прекрасно чувствовала себя в роли замужней дамы. Другие упирали на события Русско-турецкой войны, поскольку осенью 1809 года Главнокомандующий Молдавской армией без санкции царя перевел войска с правого берега Дуная на левый.

Последний повод был гораздо весомее. Но война ныне продолжилась и именно на правом берегу Дуная. Генерал от инфантерии граф Каменский легко исправил промах своего предшественника.

Коленкуру ничего другого не оставалось, как делать выводы самому. Он понял, что история с перебежчиком Игарри, захваченном в Бухаресте с двумя рекомендательными письмами князя Багратиона, с точки зрения русских, является тайной. Гневная нота французского министра иностранных дел уйдет в архив безо всяких последствий и пребудет там вечно. Лишь какие-нибудь пытливые исследователи лет через сто или двести случайно откопают старинный документ сей среди залежей таких же пожелтелых и пыльных бумаг, прочитают его и удивятся смелым деяниям предков.

По-видимому, такова воля самодержца Всероссийского. Он дает сигнал послу Франции: мы расцениваем все случившееся как досадное недоразумение и не будем предавать огласке ни поступок генерала от инфантерии князя Багратиона, ни конфиденциальные действия консула Леду в княжестве Валахия. Потому что, в принципе, одно другого стоит, и осложнять отношения между нашими странами не должно.

Поначалу Армана-Августа Коленкура приняли в Санкт-Петербурге холодно. Ведь он командовал одним из отрядов, прикрывавших захват в немецком городе Бадене молодого герцога Энгиенского, и, следовательно, был причастен к этому политическому убийству. Хитрый француз приложил немало усилий, чтоб исправить невыгодное мнение о себе.

Познакомившись с русскими ближе, он оценил силу и самобытность их национального характера и полюбил огромную северную страну. В конце концов, герцог Виченцский даже вошел в число тех немногих советников Наполеона, которые предсказывали крах вторжения «Великой армии» императора в Россию.

Вчера, с девяти утра до двенадцати часов дня, первый, или шефский, батальон лейб-гвардии Егерского полка проводил строевые учения на плацу в присутствии своего шефа генерала Багратиона. Такого не случалось почти полтора года, и лейб-егеря очень старалась. Офицеры отдавали команды громкими, резкими голосами, солдаты четко печатали шаг.