Король говорит! - читать онлайн книгу. Автор: Марк Лог, Питер Конради cтр.№ 19

30 октября. Диафрагма укрепилась, отчетливый прогресс.

16 ноября. Всестороннее улучшение, регуляция гораздо лучше. Диафрагма почти полностью под контролем.

18 ноября. По мере улучшения щелчок в горле стал очень отчетливым. Может при помощи диафрагмы протолкнуть воздух через горловые мышцы.

19 ноября. Не делает ни одной ошибки за весь час, несмотря на сильную усталость.

20 ноября. Увеличилась подвижность нижней челюсти.

Согласно счету, представленному Логом 31 марта 1928 года, между 20 октября 1926 года и 26 декабря 1928 года герцог приходил на прием восемьдесят два раза. Первоначальная консультация обошлась в 24 фунта 4 шиллинга; другие занятия в целом — в 172 фунта 4 шиллинга. Лог назначил плату в 21 фунт за «урок, данный по случаю поездки в Австралию». Всего это составило 197 фунтов 3 шиллинга — примерно 9000 фунтов сегодня.

Упомянутая «поездка в Австралию» была основной причиной визитов герцога на Харли-стрит. В январе следующего года ему и герцогине предстояло шестимесячное заграничное путешествие на военном крейсере «Ренаун». Кульминацией путешествия должно было стать 9 мая, когда герцогу предстояло открыть новое здание парламента Британского Содружества в Канберре. Это было в высшей степени символическое событие. Газета «Дейли телеграф» утверждала, что речь герцога на открытии будет столь же исторически значимой, как и знаменитое воззвание королевы Виктории в качестве императрицы Индии в 1877 году. На глазах и, что еще важнее, на слуху у всех Берти не мог рисковать повторением своего фиаско в Уэмбли.

Событие, ставшее поводом для путешествия, было отделено от него четвертью века: тогда австралийские колонии, преобразованные в штаты, объединились в федерацию во главе с правительством доминиона. Это правительство и парламент, перед которым оно было ответственно, обосновались в Мельбурне, в штате Виктория. Это было, однако, временное решение: население Виктории хотело, чтобы столица их штата стала столицей федерации, однако Сидней, столица Нового Южного Уэльса, также желал для себя этой чести.

Спустя десятилетие был наконец достигнут компромисс: правительство приобрело у штата Новый Южный Уэльс, территорию в девятьсот квадратных миль, которая должна была получить статус федеральной и послужить местом для строительства новой столицы Австралии — Канберры. Хотя Первая мировая война разрушила все планы, в 1923 году строительные работы в конце концов начались, а 1927 год был выбран для перевода органов власти в Канберру и созыва первой сессии федерального парламента. Премьер-министр Стэнли Брюс обратился к королю Георгу V с просьбой прислать одного из своих сыновей для проведения церемонии открытия.

Старший брат герцога, принц Уэльский, уже совершил в 1920 году поездку в Австралию, где был принят с бурным восторгом, и король решил, что пришло время и его младшему сыну выполнить важную для империи миссию. Но у него не было полной уверенности, что Берти эта миссия окажется по силам, — и не в последнюю очередь из-за его заикания. У Брюса тоже были некоторые сомнения: он несколько раз слышал, как говорил герцог во время Имперской конференции 1926 года, и впечатление не было благоприятным. Сомневался и сам Берти в том, что выдержит тяжелую программу выступлений, ожидаемых от него. Отправиться в такое долгое путешествие к тому же означало длительную разлуку с герцогиней и их единственным ребенком, принцессой Елизаветой, родившейся в апреле минувшего года.

Несмотря на все эти сомнения, генерал-губернатор послал королю телеграмму с просьбой о том, чтобы герцог и герцогиня открыли сессию парламента, и через пять дней из Лондона пришло официальное подтверждение.

Именно на фоне этих событий, через три месяца после них, герцогу предстояло нанести первый визит Логу — и, по-видимому, этот визит дал ему значительную психологическую поддержку. По словам Тейлора Дарбишира, раннего биографа герцога, «великая польза этой первой консультации состояла в том, что она дала герцогу веру в возможность излечения… После столь тяжких разочарований перемена перспективы, вызванная открытием, что его трудности имеют характер физического, а не душевного — как он всегда опасался — расстройства, восстановила его уверенность в себе и вернула ему решимость» [49] .

Одно дело — установить суть проблемы, совсем другое — справиться с ней. В течение семи месяцев герцог регулярно проводил один час с Логом на Харли-стрит или у него дома, в Болтон-Гарденз. Каждую свободную от своих официальных обязанностей минуту он использовал для того, чтобы практиковаться и выполнять составленные для него упражнения. Если он бывал на охоте, то неизменно возвращался пораньше, чтобы до обеда успеть позаниматься с Логом. Если дела требовали его длительного присутствия, он заранее оговаривал перерыв, позволяющий провести очередное занятие.

«Нация так и не поняла до конца, какой груз тяжкого труда и усилий герцог вынес на своих плечах за эти семь месяцев», — вспоминал много лет спустя друг Лога, журналист из «Санди экспресс» Джон Гордон. Все эти усилия стали наконец приносить очевидные результаты: герцог начал подчинять себе трудные согласные, на которых прежде спотыкался.

Однажды сноб-сосед послал Логу резкое письмо с требованием указать его посетителю, чтобы тот не ставил свою машину возле дома. Когда австралиец ответил, что он попросит герцога оставлять машину где-нибудь в другом месте, сосед мгновенно переменил тон: «О нет, не надо. Я буду только счастлив, если герцог будет по-прежнему ставить ее здесь».

За две недели до путешествия герцогу пришлось пройти проверку своих ораторских способностей. «Общество пилигримов» — клуб, имеющий целью развитие англо-американских отношений, — пожелал дать в его честь прощальный обед. Члены клуба — пестрая смесь политиков, банкиров, бизнесменов, дипломатов и других влиятельных лиц — привыкли слушать лучших ораторов в мире. Председательствовал на этот раз лорд Бальфур, бывший премьер-министром более двадцати лет тому назад, и в списке пожелавших произнести тост были некоторые из самых талантливых ораторов в Британии. Словом, тут таилась опасность и для самого искусного оратора, не говоря уже о человеке, который все еще с трудом подчинял себе звук «к».

Берти решил выйти навстречу этой опасности. Он сам подготовил и выверил свое выступление, а в день банкета рано уехал с охоты для последней репетиции с Логом. Репутация герцога была такова, что присутствующие не ожидали от него ничего, кроме нескольких запинающихся слов. Вместо этого к ним с улыбкой обратился уверенный в себе человек, который хотя и не был великим оратором, но говорил с удивительным самообладанием и убежденностью.

Хотя еще недавно газеты по большей части обходили молчанием деликатную тему речевых затруднений герцога, на этот раз и они выразили удивление, как прекрасно он справился со своей задачей. «Герцог Йоркский делает успехи как оратор, — сообщила „Ивнинг пост“ 27 декабря. — У него хороший голос — несомненно, фамильная черта. Он пока слишком близко следует тексту написанной речи, что несколько сковывает его манеру говорить, но это тем не менее манера настоящего принца». Другая газета добавляет: «Все знают, какой труд для него — говорить. Он практически преодолел свои затруднения с речью, и как заметил его старый личный секретарь сэр Рональд Уотерхауз, когда общество расходилось: „Как изумительно все прошло! Это лучшая его речь“».