Елизавета. В сети интриг - читать онлайн книгу. Автор: Мария Романова cтр.№ 42

Цесаревна заулыбалась.

«Глупая ты курица, ну что тебе лезет в голову! Какое там „хранящей“… Наши страны далеки друг от друга, а мы еще дальше… Счастье будет, если этот напыщенный индюк при встрече просто узнает меня… А сейчас не пора ли тебе, милая, спать? Уж утро на носу, а ты все еще звезды считаешь. Спи, наступает непростой день!»

А день действительно наступал на диво непростой – императрица Анна Иоанновна сегодня все-таки отдаст в жены принцу Антону Ульриху свою племянницу, Аннушку. Известно, она сама об этом говорила, не скрываясь, что вовсе не горит желанием выходить замуж, и уж тем более за Антона Ульриха, как бы его тетушка ни привечала, как бы орденами за несуществующие воинские доблести ни увешивала.

«Да и то, Линар племяннице по сердцу, да токмо за него ей не пойти никогда. Ни тетушка ей этого не позволит, да и понятия о дозволенном и недозволенном в голове Анны сидят уж слишком строгие…»

О да, с семнадцатилетия Анне был сосватан Антон Ульрих, принц Брауншвейгский. И княжество-то существовало, почитай, только на бумаге, и доходов не приносило никаких. Однако сие есть достойная партия, а брак был угоден Австрии. Дело решено! А кто такой Мориц Линар?

Да, знатного рода, да, красавец писаный, особливо ежели с вялым и неинтересным Брауншвейгом сравнивать… Однако ж просто посланник. Недостойная партия… Уж как пройдохи при дворе ни пыжились, как его достоинства ни расписывали, а Анна-то Иоанновна, решение принявши, отказываться от него не собиралась…

Сон упорно не шел. Елизавета поняла, что далее спорить с бессонницей глупо. Мысли о прошлом и грядущем изгнали цесаревну из постели лучше любой строгой нянечки.

Набросив на плечи легкую шаль, взяв в руки первую чашку с кофием, до которого она была большая охотница, Елизавета подошла к окну. Июльский день обещал быть солнечным, предвещая паре если не долгую безоблачную жизнь, то уж красивую свадьбу, не омраченную ни тучами, ни дождями.

«Воистину судьба ко мне милосердна! Если бы тогда принц не сбежал из-под венца, лишь услышав мое имя, я бы так никогда и не поняла, что не с чинами и званиями, не с королевским именем жить, а с человеком. И что у королей да принцев душа может быть чернее ночи, а у человека простого – чистая и светлая. Что преданность не царским именем обещана, а только от чистоты души даруется. Что лучше найти человека самого простого звания, но такого, с кем жить будет сладко да спокойно, чем о принцах крови мечтать, которые продать норовят при первой же возможности…»

Словно услышав мысли Екатерины, Алексей еще раз всхрапнул.

«Спи, душа моя, отдыхай. Уж будь уверен – ты для меня лучше и краше, у меня-то достанет разума увидеть под париком черные мысли, а под слоем пудры да мушками – черную душу…»

Мысли Елизаветы вновь обратились к дню наступающему. Она в который уже раз удивилась тому, как мало в жизни правителей и правительниц чистых помыслов и подлинных чувств, но зато сколь много интриг и расчета.

«Словно сеть, они накрывают тебя, спеленывают, не дают ни вздохнуть вольно, ни помыслить здраво, ни шагнуть разумно… Словно сеть, в которую всякая рыбка с радостью ловится, да вот только потом уже никогда на волю выбраться не может. Добро, коль удается ее, сеть эту, разглядеть – когда хватает для этого зоркости сердца или смелости. А коли ни того ни другого нет, то сеть эта невидимкою злою окутывает так, что становится второй кожей, человек словно преображается, выискивая для себя одни лишь выгоды да преимущества. А когда такие люди собираются в компании… Ох, тут жди беды – особливо ежели компании сии из придворных состоят. Тут любая казна любой страны должна опасаться, что сии господа растащат ее в угоду своим интересам, не думая ни о чести державы, ни о благодетеле на троне. Совсем же беда, ежели такой благодетель на троне тоже лишь о выгоде для себя думает…»

Аромат кофе был так силен, что отвлек Елизавету от размышлений, пусть всего на мгновение. Однако мысли цесаревны, хоть и вернулись во дворец, но теперь все же были направлены на троих главных участников грядущей сегодняшней драмы. Да-да, именно на троих. Елизавета твердо знала, что даже отставленный от двора, высланный из страны, посланник Линар все равно жив в сердце невесты. И только в том случае, ежели жениху удастся завоевать душу своей будущей жены, призрак саксонского посланника исчезнет из воспоминаний племянницы, ставшей в крещении Анной Леопольдовной.

Должно быть, из-за невеселого детства Анна мечтала о подлинный чувствах. Должно быть, именно из-за этого напрочь отвергала все мысли о браках по выбору тетушки. Но тут уж, увы, не той она родилась дочерью, чтобы замуж по любви идти.

Менее всего об Анне можно было сказать, что она дитя любви. Супружеская жизнь ее матери Екатерины Иоанновны и отца, герцога Карла Леопольда Мекленбург-Шверинского, ежели вообще подобное можно назвать супружеской жизнью, не задалась с первых дней. Герцог Мекленбургский был сварливым и хамоватым деспотом, который ухитрился за три года превратить в ад жизнь жены и дочери. Не выдержав столь гнусного обращения, Екатерина Иоанновна с дочерью бежали из Ростока. Сначала они поселились при дворе Прасковьи Федоровны в патриархальном Измайлово – здесь господствовал прошлый век, почитались старомосковские традиции. Маленькая принцесса ожила – теперь она была там, где ее любили, о ней заботились… Ну пусть вокруг были карлики и уроды, пусть старинные традиции правили здесь всем. Сие оказывалось важным для взрослых, а для Анны тишина и благость стали елеем.

После вступления на российский трон Анны Иоанновны жизнь девочки изменились самым решительным образом. Желая сохранить престол за своим родом, бездетная императрица приблизила к себе тринадцатилетнюю племянницу и окружила ее наставниками, учителями и воспитателями. Их усилия не пропали втуне: уже через год принцесса свободно говорила и писала на русском, немецком и французском языках, запоем читала историческую, мемуарную и приключенческую литературу. Но более всего ей по душе были французские и немецкие романы.

Однако и плоды патриархального воспитания были налицо – Анна была глубоко религиозна и серьезно наставлена в православии. Уже упоминаемая нами госпожа Рондо, которой повезло попасть не только в парадные, но и в личные покои семнадцатилетней принцессы, писала: Анна «ставила образа во все углы своих комнат, следила, чтобы везде были зажжены лампады».

Императрица Анна, бездетная, назвала принцессу своей наследницей и потому всерьез думала о династическом браке для своей племянницы – о браке, дети которого могли бы стать подлинными наследниками и тем самым уже навсегда избавить тетку и мать от призрака Петровской крови.

А чтобы законодательно закрепить это хлипкое построение, был издан указ, согласно которому Анна Иоанновна объявляла своим наследником будущего ребенка племянницы – принцессы Мекленбург-Шверинской Елизаветы-Екатерины-Христины, в крещении Анны Леопольдовны. После этого все подданные были приведены к присяге на верность будущему наследнику.

Для поисков жениха на Запад отрядили генерал-адъютанта Карла Густава Левенвольде. Тот, проведя в Европах около года и всласть навыбиравшись, сыскал двух относительно достойных наследников: маркграфа бранденбургского Карла и принца Антона Ульриха Брауншвейг-Беверн-Люнебургского.