Дарующие Смерть, Коварство и Любовь - читать онлайн книгу. Автор: Сэмюэл Блэк cтр.№ 28

— Вы надеетесь, что я отдам вам эту клетку? — спросил я. — Чтобы вы заперли в ней другую птицу?

— В общем, да, — иронически усмехнувшись, заявил он, — а для чего же еще ее можно использовать?

Я решил сохранить ее как символ. Пустая клетка с открытой дверцей — символ вновь обретенной свободы. Хотя я не стал ничего объяснять ему. Это могло бы вызвать очередные саркастические замечания. Я просто молча удалился, а люди глазели, как я прохожу мимо них с загадочным видом и с пустой клеткой в руке.

Зима и весна прошли в этой темной комнатенке. Зима и весна прошли в упорных уединенных трудах.

Я проснулся днем. Оделся и причесался. Спросил о новостях — и мне их сообщили. Спросил о деньгах, мне выдали дукаты. Я писал письма, строил планы. Изучил все нужные карты, набрал новых капитанов.

Настало мое время. Величайший год в моей жизни. Этот год способен перевернуть все. Стать моим Рубиконом. [26] Моим Иссом. [27]

Так предсказали звезды, поведал мне астролог. И в любом случае я уже чувствовал струящийся в воздухе фимиам славы. Я буквально ощущал ее… сияние славы согревало мне душу.

Да, зима и весна прошли в детальной проработке планов. Моих тайных замыслов. Моих блестящих замыслов. Пороховая дорога — длинный огнепроводный шнур. И я запалю его. Скоро раздастся… ВЗРЫВ!

Подступил вечер. Я выглянул в укрытый синеватыми тенями двор. Прошелся по комнате. Выглянул в сумеречный сад. Контуры деревьев темнели на фоне темно-лилового неба.

Я выслушал донесения моих шпионов. Прочел их рапорты.

Рапорт из Имолы. Рамиро свирепствует, народ Романьи ненавидит его. Это хорошо. Он подавляет преступность, насаждает дисциплину. А добивается этого тем, что сжигает дома и убивает детей. Восстановление порядка будет моей заслугой… он же возьмет на себя всю вину.

Рапорт от кардиналов. Делла Ровере сбежал в Савону. Он строит козни против нас. Наш опаснейший враг. Он мечтает стать Папой. Мечтает сбросить клан Борджиа. Мы посылали убийц, но опоздали. Очень плохо. Теперь он свободен. И находится в безопасности.

Рапорт из Тосканы. Армия Вителлодзо вышла на подступы к Ареццо. В этом городе его приверженцы спровоцировали бунт. Город восстал против Флоренции. Я назначу Вителлодзо его правителем. Это хорошо. Флоренция придет в смятение, а Вителлодзо обвинят в измене.

Стук в дверь. Явился Микелотто. Он сообщил мне, что получил плохие новости… и хорошие новости.

— Давай сначала плохие, — сказал я.

Он сказал, что Катерина Сфорца свободна. Освобождена из замка Сант-Анджело — согласно приказу Папы. Она прибудет во Флоренцию для спокойной тихой жизни. Ей известно, что если она выступит против нас, то умрет.

— Ох, неладно, — проворчал я. — Нам следовало покончить с ней — для пущей безопасности. Но сейчас поздновато. Переходи к хорошим новостям.

Захвачен один клеветник. Безумец, распространявший дикие измышления на мой счет. Микелотто вырезал ему язык и пришил к его лживому уху — символ клеветника. Этого человека повесили на стене замка Сант-Анджело, где он и умер от горячки — медленно, безмолвно.

Я кивнул. То, что надо. Весть о таком наказании быстро распространится. Распространится и страх. Подобно кровавому ужасу… подобно пожару.

Лучше пусть боятся, чем любят. Порой мне хотелось, чтобы все сложилось по-другому. Чтобы жизнь в Романье стала лучше, чем в Риме. И быть любимым, конечно, приятнее. Ло надежнее сеять страх. А с римлянами это единственный способ. Они высмеивают доброту. Глумятся над правосудием. Страх — единственный понятный им язык.

К счастью для меня, я говорю откровенно.

Ближе к полудню я добрался до остатков лагеря. Основная часть войск уже покинула его. Меня привели в палатку военачальника, самую большую из тех, что еще стояли на склоне холма, и представили Вителлодзо. Этот бородач с бычьей шеей похож на Иуду в моей «Тайной вечере». Выражение его глаз — сначала равнодушное, почти презрительное. Потом ему сообщили мое имя, и его глаза блеснули иным голубым светом — видно, впечатлительная когда-то душа этого юноши покрылась за долгую солдатскую жизнь крепкой и толстой коркой. Его голос оказался удивительно приятным и спокойным:

— Леонардо да Винчи… знакомство с вами для меня большая честь.

Странная магия славы…

Он предложил мне сесть и налил прохладного сладкого вина:

— Это мальвазия из Венеции — волшебный напиток.

Я кивнул и смущенно улыбнулся. Вокруг нас гомонили уходящие в поход воины (слышались громкие приказы, лязг доспехов, топот лошадиных копыт), но Вителлодзо, уже наполовину закованный в броню, казался невосприимчивым к этому шуму. Он выглядел как человек, задумавший почитать интересную книгу, — спокойный, полный радостного предвкушения, как будто был готов посвятить нашей беседе весь отпущенный ему срок земной жизни.

Я сделал глоток вина, которое оказалось изрядно хмельным, и мы начали разговор (не знаю, как всплыла вдруг эта тема) о древних полководцах и античных мудрецах. Разволновавшись, Вителлодзо вскочил, порылся в своих пожитках и вернулся с томиком Ливия.

— Я вот как раз читал прошлой ночью, — сказал он, показав отрывок об осаде Сиракуз, — как Архимед с помощью своих метательных машин сотрясал корабли и спалил их мощными зеркалами, защитив стены своего города от могучей римской армии.

Мизинцем мог он войско уничтожить. (Дали бы ему точку опоры, и он перевернул бы мир…)

Я упомянул, что искал латинский перевод одного математического труда Архимеда, том которого имелся в библиотеке Борго-Сан-Сеполькро. Вителли пылко пообещал мне, что после взятия этого города, которое произойдет очень скоро, он отправит ко мне курьера с этой книгой.

Я принялся благодарить его, но он прервал меня.

— Уверяю вас, что вы гений уровня Архимеда, — заявил он и, не дав мне высказать возражения, продолжил: — Любой командир почел бы за великую честь привлечь такого ученого, как вы, на свою сторону.

Что-то в его поведении смущало меня. Почему он использовал сослагательное наклонение? И почему у него такой жаждущий нервный взгляд? Я ответил, что надеюсь полностью оправдать надежды герцога Валентинуа.