Первая роза Тюдоров, или Белая принцесса - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 130

— И ты действительно чувствуешь себя счастливой?

Она улыбнулась, кивнула и сказала:

— Мой муж — хороший человек, и я рада, что мы с ним вместе. У него спокойный и тихий нрав, он верен королю, он верен мне, а я в своей жизни видела слишком много неверности и испытала слишком много тревог и волнений. Я не вижу для себя лучшей судьбы, чем возможность спокойно растить своего сына, заодно помогая и твоему сыну стать настоящим принцем Уэльским и научиться управлять замком Ладлоу, как ты и сама хотела бы, а потом, когда он вырастет, приветствовать его невесту и ввести ее в наш общий дом.

— Расскажи, как там Артур? — попросила я.

Мэгги опять улыбнулась.

— О, Артур — настоящий принц! Ты можешь им гордиться, — сказала она. — Щедрый, справедливый. Когда сэр Ричард берет его с собой в суд, чтобы он набирался опыта, наблюдая за работой судей, то его главное желание — всегда быть милосердным. Он отлично ездит верхом, но частенько выходит на прогулку пешком и, оказавшись за воротами замка, приветствует каждого, как своего друга. В нем уже есть все то, что ты хотела бы в нем видеть. И Ричард старается научить его всему, что знает сам. Он хороший воспитатель и хороший страж для твоего мальчика. И я не сомневаюсь, что когда-нибудь Артур станет очень хорошим правителем, возможно, даже великим!

— Если только «этот мальчишка» не предъявит свои права на английский трон.

— Возможно, «этот мальчишка» уже решил, что ему вполне достаточно любить свою жену и свое дитя и жить спокойно, — сказала Мэгги. — Возможно, он поймет, что даже принцу вовсе не обязательно становиться королем. Возможно, ему больше по вкусу быть просто влюбленным мужчиной. Возможно, когда он увидит свою любимую жену с сыном на руках, он поймет: это и есть величайшее из царств, какое только может пожелать для себя человек.

— Если бы я могла все это ему сказать!

— Нет, и не проси. Я даже собственному брату не могу передать письмо, а ведь он совсем рядом, чуть ниже по реке, в башне лондонского Тауэра! Разве можем мы с Робертом так рисковать, передавая письмо твоему брату?

Сперва жители Корнуолла ворчали из-за непосильных налогов, затем стали громко возмущаться, считая, что король украл их права на добычу олова. Там живут люди жесткие, работающие много и тяжело и каждый день лицом к лицу встречающиеся с опасностью в тесных подземных туннелях и шахтах; и говорят в Корнуолле на своем языке, и живут там по своим законам, скорее как язычники, а не как настоящие христиане. И Лондон оттуда далеко — Корнуолл ведь на самом западе. Тамошние жители охотно верят разным снам и слухам, верят в добрых королей и ангелов, в существование духов, в чудеса. Мой отец всегда говорил, что люди там особенные, не такие, как все прочие англичане, и управлять ими можно только с помощью доброты, словно они не люди, а зловредные эльфы, которых там, впрочем, тоже полно.

Жители Корнуолла способны в течение нескольких дней или даже минут из вполне приятных, спокойных людей превратиться в яростных безумцев; их мятежи проносились по западу страны, точно летний пожар, вспыхивая ярким пламенем, выжигая одно поле за другим и разгораясь со скоростью пущенной галопом лошади. В общем, когда возмущение политикой Генриха достигло предела, Корнуолл вновь взбунтовался, а вскоре к нему присоединились и другие западные графства. Бунтовщики создали крупные боевые отряды из жителей Сомерсетшира, Уилтшира и Корнуолла, а во главе этой армии встал корнуоллский кузнец Майкл Джозеф по прозвищу Щипцы; по слухам, это был настоящий великан десяти футов ростом, поклявшийся, что не позволит себя разорить — тем более королю Тюдору, отец которого и королем-то вовсе не был и который все пытается устанавливать какие-то новые порядки, забывая, что здесь ему не Уэльс, а старый добрый Корнуолл.

В итоге все это вылилось в нечто большее, чем просто бунт бедных невежественных людей; на сторону мятежников перешли йомены, рыбаки, фермеры, шахтеры, а затем, что было хуже всего, и знать. Во главе восстания выразил желание встать сам лорд Одли.

— Я вас оставлю здесь, в Тауэре, — тебя, мою мать и детей, — поспешно объяснял мне Генрих, которого уже ждал боевой конь и целый отряд гвардейцев-йоменов, выстроившихся в боевом порядке за воротами Белой башни. Ворота были закрыты, на стены вкатили пушки, все было готово к войне. — В Тауэре вы, по крайней мере, будете в безопасности и даже в случае осады сможете продержаться не одну неделю.

— Осады? — Я посадила Мэри себе на бедро, точно крестьянка, и растерянно смотрела на мужа, который уходил на битву с врагом. — Как же так? Неужели они могут подойти так близко к Лондону? Они ведь из самого Корнуолла идут! Их еще там, на западе, надо было остановить. Неужели ты уедешь и оставишь нас практически без охраны? Да и останется ли Лондон верным тебе?

— Я сейчас направляюсь в Вудсток. Там я смогу собрать войско и отрезать повстанцев, если они двинутся сюда по Большому Западному Пути. Для этого мне придется как можно скорее отозвать свои войска из Шотландии. Я же почти всю армию послал на север, чтобы мы могли противостоять этому мальчишке и шотландцам. Я никак не ожидал мятежа на юго-западе. Я отзываю лорда Добни с его войском и уже послал им приказ немедленно поворачивать к югу. Если гонец вовремя их разыщет, они должны вскоре прибыть мне на помощь.

— Но лорд Добни из Сомерсетшира, — заметила я.

— Что ты хочешь этим сказать?! — закричал вдруг Генрих с каким-то бешеным отчаянием, и маленькая Мэри, вздрогнув от его крика, жалобно заплакала. Я покрепче прижала к себе ее теплое пухленькое тельце и немного покачала малышку, переступая с ноги на ногу.

Стараясь говорить тихо, чтобы больше ее не тревожить, а заодно и не вызывать ненужного беспокойства у личной охраны Генриха — его йомены стояли неподалеку с мрачными лицами, — я сказала:

— Я всего лишь хочу сказать, что его светлости будет тяжело идти в атаку на своих соотечественников и стрелять в своих же соседей. Ведь жители Сомерсетшира заодно с мятежниками, а лорд Одли с лордом Добни знакомы с детства. Я не думаю, что Добни может тебя подвести, но он житель Запада, так что невольно будет симпатизировать тем, кого хорошо знает. Тебе бы следовало окружить его другими людьми. Где твои остальные лорды? Где сородичи лорда Добни, где равные ему пэры, способные удержать его на твоей стороне?

Генрих издал какой-то странный звук — почти стон отчаяния — и оперся рукой о плечо своего коня, словно ему трудно было стоять на ногах.

— В Шотландии! — прошептал он. — Я почти всех послал на север, всю свою армию и всю артиллерию. Я почти все свои деньги в это вложил!

Некоторое время я молчала, осознавая, в каком опасном положении мы оказались. Все мои дети, включая Артура, находились в Тауэре, а мятежники тем временем приближались к Лондону, и наша армия была слишком далеко, чтобы ее можно было быстро отозвать. Если Генриху с небольшим войском не удастся преградить мятежникам путь, мы вскоре окажемся в ловушке.