"1212" передает - читать онлайн книгу. Автор: Хануш Бургер cтр.№ 68

Старая женщина сидела у окна и ждала кого-то (она действительно ждала сына, от которого не было никаких известий еще с битвы под Курском).

Когда в зале снова зажегся свет, все молчали. На мой вопрос, что они об этом думают, Капулетти ответил:

— Сначала составь фильм, а потом посмотрим.

Целую неделю я работал вместе с Сэмом, чтобы привести в порядок кадры, отснятые в Гамбурге. Получался фильм часа на два. Временами мне казалось, что Сэм слишком слепо следует моим советам. Там, где у меня было два варианта, он использовал оба, говоря, что он и раньше так работал.

Когда фильм был готов, Сэм нетерпеливо спросил, нужен ли он еще, а то возьмется за другую работу.

Я обратился к Юнис. Слащаво улыбаясь, она посоветовала мне набраться терпения. Через несколько дней наш патрон встретится со своим шефом.

— Это кто такой? — спросил я, ничего не понимая.

— Петр, ты же знаешь, что у нас совершенно противоположная точка зрения! Кто-то же должен нас рассудить, а?

Мне казалось это абсурдом. Разве у меня в кармане не было документа с печатью двенадцатой группы армий? Собственно, только Эйзенхауэр может отклонить это…

16 августа я, как обычно, вошел в дом на Хорт-Одли-стрит. Мне показалось, что девушки посмотрели на меня с каким-то особым сочувствием.

Рядом с Майком Потером за стаканом виски сидел какой-то мужчина в сером элегантном выходном костюме.

— Хелло, лейтенант! — окликнул он меня.

Его лицо я не раз видел в «Иллюстрирте». Это был голливудский режиссер Марк Виктор. Это он сделал фильмы «Любовь со второго взгляда», «Страхование от смерти» и веселую комедию, название которой я никак не мог вспомнить.

Марк Виктор небрежно пожал мне руку, продолжая рассказывать свой анекдот.

Когда они вдоволь насмеялись, Майк Потер обратился ко мне:

— Марк прилетел из-за океана, чтобы помочь нам. И мы все очень рады этому!

— Ну, так легко вы не отделаетесь! Сначала они хотели произвести меня в майоры, так как Капра и Дилер начинали именно с этого. Но я сказал им: «Дудки! Согласен только на полковника! Иначе — не сделаю ни шага!» А ну, лейтенант, щелкните каблуками!

— В американской армии это не удастся, — заметил я. — У нас каблуки резиновые.

Майк Потер засмеялся:

— Итак, гражданское лицо Марк Виктор имеет чин полковника, что в первую очередь выражается в его окладе… и в диете… и, в-третьих, в обращении — на случай, если он попадет в руки к противнику…

— В руки вервольфовцев, — уточнил Виктор. — Но ведь они не считаются с Женевской конвенцией, не так ли, лейтенант?

Майк закашлялся. Он явно пытался что-то сказать.

— Мы, Петр, обратились к нашему руководству, поскольку сами не пришли к единому мнению. Вот к нам и прислали Марка. А он прекрасный кинематографист, не так ли, Петр? Он, разумеется, не снимет с твоих плеч большую ответственность…

Слово «ответственность» сразу же насторожило Виктора.

— В Вашингтоне я обещал обязательно посмотреть этот винегрет и высказать свое мнение. А уж после этого вы можете делать что угодно. Вся ответственность лежит на ваших плечах. Мое дело — только высказать свое мнение.

Так вот оно что! Оказывается, меня для того и посылали на континент, чтобы выиграть время. Значит, Юнис и ее шеф давным-давно работали под таким девизом. И тогда, когда дискутировали со мной!

Казалось, все уже потеряно, но я еще не терял надежды.

Мне было известно, что Виктор — уроженец Вены. А ведь Гитлер смял его страну. И быть может, именно поэтому Виктора заинтересует подлинный документ о фашизме? Я смутно припоминал, что до войны он долгое время работал над одним серьезным фильмом. Кажется, это был «Один раз в неделю» или что-то в этом роде.

Кроме того, войну Виктор пересидел в Голливуде. Кто знает, может, в нем заговорит самолюбие и он захочет все же внести и свой вклад?

Завтракали мы в отеле «Клэридж», где остановился Виктор. Вел он себя шумно и говорил так громко, словно выступал перед большой аудиторией.

После завтрака он повел меня в зрительный зал, где собралась небольшая группа его друзей, которым он хотел показать копию своего последнего фильма. Фильм назывался «Твое и мое». В нем рассказывалось о судьбе одного клептомана. Режиссер, без сомнения, был тонким психологом и умел видеть драматическое в жизни маленького человека. Виктор по-человечески сочувствовал своему герою, который постоянно оказывался жертвой сенсаций.

Однако вскоре я познакомился с другой чертой характера этого человека. Мы зашли к одному из лучших сапожников Лондона: Виктор хотел купить себе туфли. В витрине я увидел пару очень простеньких домашних туфель. Вовсе не собираясь покупать их, я спросил, сколько они стоят, и чуть было не упал в обморок, когда хозяин, который как раз обслуживал Марка, назвал сумму в пять гиней. И в этот момент Марк Виктор громко заявил:

— Упакуйте мне три пары. Я могу позволить себе это, ведь я один из самых богатых людей в Голливуде.

Покупатели так и остолбенели. Марк вел себя циничнее, чем он был на самом деле. Видимо, в нем прочно укоренился голливудский стиль поведения. Когда не было посторонних, Виктор был серьезнее. Я невольно подумал, что его фильмы, сценарии к которым в большинстве случаев писал он сам, намного симпатичнее и больше внушают доверие, чем сам Марк.

В пять часов состоялся просмотр моего фильма. В маленьком зале уже сидели Майк, Капулетти и Юнис. На последнем ряду — Сэм и его ассистентка Гвэн.

Марк сел в первом ряду. Обернувшись к нам, он выдал целый фейерверк метких острот в адрес ассистентки Сэма, скромной девятнадцатилетней девушки, влюбленной в одного лейтенанта, который служил в Берлине.

На экране появились первые кадры.

Марка Виктора хватило ненадолго. Когда на экране замелькали сцены из концлагеря, он демонстративно повернулся к экрану спиной, сосредоточив свое внимание на Гвэн.

— Когда лагерные сцены кончатся, скажите мне, — прокартавил он и с шумом пересел на предпоследний ряд, откуда ему лучше были видны ноги Гвэн.

В зале зажегся свет. Все встали, и Виктор шепнул мне:

— Достаньте мне телефон ассистентки.

А в кабинете Потера он открыл дискуссию, которая у нас и не возникала.

— Какова длина фильма сейчас?

— Семь тысяч футов!

— Лимит — тысяча двести. Всю чепуху убрать. Оставить только самое необходимое. Больше я этого смотреть не стану. Сэм, ты же знаешь, как это делается: шок, слезы, потом еще раз шок, а в заключение успокоительную пилюлю, что, мол, подобное больше никогда не повторится, на то есть гарантии Эйзенхауэра и Черчилля и, на мой взгляд, также Сталина. Все это ты сделаешь за одну неделю. Если потребуется, я посмотрю фильм еще раз. До свидания, господа. Лейтенант Градец, не забудьте, что у вас есть задание…