И будем живы - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Горбань cтр.№ 62

А за этим ящиком стоял другой, огромный, как сундук деревенского богатея, в который прапорщик-морпех и помогавшие ему веселые ребята в выцветших тельняшках высыпали с десяток ведер самых разных гранат.

— Двести штук как одна копеечка, — гордо сказал при этом хозяин склада и, ухмыльнувшись, спросил: Пересчитывать будем?

Гранаты, правда, были без запалов. Серебристые «карандаши» с элегантными предохранительными скобами ехали отдельно, в запаянных банках. Но какое это имело значение в данной ситуации? Ведь за этим «сундуком» громоздились ящики с гранатометными выстрелами. А еще дальше, постукивая Пушного сзади под коленки, поленницей лежали упакованные в полиэтилен «Шмели», «Мухи» и прочие одноразовые реактивные изделия, способные превратить в обугленную консервную банку бронетранспортер и даже танк.

НШ пытался отвлечься от неприятных мыслей тем, что стал про себя подсчитывать количество взрывчатки, в окружении которой он возвращался в комендатуру.

— Так, начнем с тротиловых шашек. Двести граммов на сорок, это будет восемь кило. Плюс сто граммов на пятьдесят, это — еще пять. Итого — тринадцать. Число-то какое нехорошее…

Но вот, наконец, и первый блокпост на въезде в город. Как сигнал «отбой тревоги», дружно прозвучали щелчки предохранителей на автоматах. До этого, несмотря на тряску, все ехали именно так: патрон в патроннике, предохранитель снят. Чтобы в случае чего оставалось только нажать спусковой крючок…

Омоновцы с блока, узнав коллег, проверять машину и груз не стали. Но перекурить с братишками, поболтать и обменяться новостями — дело святое.

Этот пост, на котором вместе несли службу военнослужащие внутренних войск и сотрудники ОМОН, по праву считался одним из самых опасных в городе. За спиной — полукруг выгоревших при штурме города многоэтажек, пустых днем, но оживающих и мстительно плюющихся автоматными очередями каждую ночь. Слева от дороги — изрезанная просеками, нашпигованная минами лесополоса. Любимая позиция для снайперов, хладнокровно пробиравшихся через смертоносные ловушки, чтобы сделать один-два выстрела по федералам с верной дистанции. А справа — высокие, покрытые сплошной зеленью холмы, с которых по блоку в любое время суток могли неожиданно ударить минометы или крупнокалиберные пулеметы боевиков. Не было недели, чтобы с этого блока кто-нибудь не отправлялся в госпиталь или прямиком на родину, в сопровождении угрюмо молчащих у заколоченного ящика товарищей. Те, кто нес здесь службу, чувствовали себя смертниками, живыми мишенями, постоянно гуляющими из одной сетки вражеского прицела в другую. Слабые скисали мгновенно, впадая в истерики, или просто сходя с ума. Сильные быстро усваивали сложившуюся на блоке залихватскую, лихорадочно-жизнерадостную манеру поведения камикадзе. Только вместо саке для поддержания сил они использовали более привычные напитки. Благо машины с пивом и водкой проходили через пост регулярно. Поскольку не думающие о завтрашнем дне бойцы лишнего не брали, запасов не делали, и торговлю добычей не устраивали, снующие туда-сюда торгаши к этому оброку относились как к должному. Они даже регулярно подбрасывали на пост разные продукты и выполняли мелкие заказы парней, которым некогда было мотаться по рынкам. Так что этот блок был одним из немногих, на который никто не жаловался и бойцов с которого в мародерстве никогда не обвиняли. В конце концов, чеченцы тоже регулярно получали с него свою дань, кровью.

Братья-федералы, проезжая через этот КПП, в знак уважения к своим отчаянным товарищам обычно старались сделать для ребят что-нибудь доброе: поделиться информацией, подарить что-то полезное.

Пушной не стал нарушать традицию. С видом мецената, навестившего подшефный театр, и сияя от собственного великодушия, он подарил братишкам новенький, в упаковке, «Шмель», понятное дело, не удержавшись от армейского каламбура:

— На этом «Шмеле» еще и муха не… сидела!

— Хорошо эт-живете, — с завистью проговорил голый по пояс, до черноты обугленный солнцем, весь в потных дорожках на запыленном теле омоновец. — Ну, эт-спасибо! На сколько он ептит? На шестьсот?! Ну, эт-епть, класс! Вон с той пятиэтажки, эт-епть, козлы бородатые каждую ночь по нам ептят. Вот я им седня уептю! Бороденки эт-поджарю! Вам, эт-епть, через Минутку ехать? Вы, эт-епть, осторожно там. Лазят, суки, эт-епть каждый день. Про собрят эт-слыхали?

Пушной кивнул головой. Веселое настроение, вызванное собственной щедростью, угасло, вновь уступив место настороженности.

Да, Змей вчера, приехав с очередного совещания, рассказал о том, как группа собровцев, слегка опередившая на уазике свой БТР прикрытия, была расстреляна в бетонном коридоре под мостом на площади Минутка. Услышав стрельбу, их товарищи немедленно рванули на помощь. Но все уже было кончено. Стрелявших и след простыл, а под мостом парил пробитым радиатором изрешеченный УАЗ. Всего лишь несколько секунд! Несколько точных прицельных очередей с высоты бетонных бортов. И один из отважных, опытных, прекрасно вооруженных и не раз выходивших из самых горячих переделок парней поедет домой в цинке. А еще двоих, истекающих кровью, их друзья уложили на броню бэтээра и отвезли в госпиталь.

Запрыгнув в кузов и постучав по кабине, Пушной крикнул высунувшемуся из дверцы водителю:

— Поехали! Ты не забыл: что бы ни случилось — не останавливаться?!

А затем повернулся к бойцам. В сопровождение он взял четверых своих старых товарищей, с которыми когда-то, еще до создания ОМОНа, вместе работал в патрульно-постовой службе.

— Расстановку помните?

Те молча покивали головами. К чему вопрос, если всю дорогу сюда ехали, «держа» каждый свой сектор: право-вверх, право-вниз, лево-вверх, лево-вниз?… Но раз спрашивает, значит — неспроста. И вторым ответом, вслух, прозвучали щелчки вновь снимаемых предохранителей на автоматах.

Волчок, сидевший на самом конце левой скамейки, удовлетворенно улыбнулся. Еще перед выездом из комендатуры он заменил магазин своего автомата с обычными патронами на другой, набитый «трассерами». Вдруг, и в самом деле, придется на полном ходу стрелять из машины. Хоть видно будет, куда пули летят.

Дорога в этом районе города была относительно неплохой. И «Урал» шел с максимально возможной скоростью, прыгая на выбоинах в асфальте, обдавая грязной водой редкие встречные легковые автомобили чеченцев.

Пушной, перед тем как отъехать от блокпоста, отстегнул переднюю часть тента и закрепил ее на верхней дуге каркаса. Теперь перед ним — не маленькое овальное окно, а широкая полоса обзора. Положив на кабину ствол автомата, он напряженно смотрит вперед и по сторонам.

Вот и Минутка. Под мостом после недавнего ливня — огромная глубокая лужа. В ней застряли красные «жигули» — «копейка». Их хозяин, молодой, крепкий парень, упершись руками в багажник и из-под руки поглядывая на приближающийся «Урал», пытается толкать свою машину вперед.

Но почему вперед, в глубину лужи? А не назад, на сухой участок всего в двух метрах от него?

— Внимание! Слева на дороге «жигули»… Сектора! Держите сектора!