Морпехи - читать онлайн книгу. Автор: Натаниэль Фик cтр.№ 57

— Вот и мы, сэр. Вы хотите позволить им умереть прямо здесь, перед вашей палаткой? Доктор Брайан аккуратно опустил носилки перед майором Бенелли, которому в первый раз в жизни было нечего сказать. Столкнувшись с маломасштабным бунтом и начиная осознавать последствия, которые обрушатся на головы офицеров морской пехоты, спокойно сидевших и смотревших на детей, умирающих от огнестрельных ран, нанесенных морскими же пехотинцами, он встал, повернулся и пошел будить полковника.

Феррандо приказал немедленно эвакуировать мальчиков в военно-полевой госпиталь ПБГ-1, там ими займется специальный взвод. Доктор Брайан полетел с ними для оказания непрерывной помощи, он передаст их в руки хирургов. Я вернулся ко взводу, пытаясь сообразить, что рассказывать парням, а что нет.

Когда доктор Брайан вернулся, я собрал морских пехотинцев. Взводы — это семьи. Даже в самых плохих взводах морские пехотинцы любят своих сослуживцев. Но и в самых лучших люди любят своих сослуживцев. Наш взвод один из самых лучших. Я не хочу, чтобы все это разрушилось. Нужно прояснить конфликт и разногласия, а не то они осядут на дне и будут портить взаимоотношения, и, конечно же, все это в первую очередь отразится на боеспособности. Мы должны были поговорить о происшедшем. Мне пришлось быть психиатром, наставником и отцом; никто об этом не подозревал, но сейчас я был кем угодно, только не командиром взвода.

— Друзья, день сегодня выдался дерьмовым. Мы не можем влиять на операции или полностью контролировать их, мы просто должны делать все, от нас зависящее, — сказал я. Объяснил, что у батальона есть обязательство перед генералом Маттисом, обязательство предоставлять ему информацию, наши извинения ему не нужны. Мы на войне, здесь свои правила. Невозможно предугадать и исключить все риски, касающиеся как нас, так и людей, находящихся в непосредственной близости от нас.

— Позволив вам в это утро действовать в соответствии с указанием о «зоне свободного огня», я вас подвел. Обстоятельства вылились в трагедию, огонь по двум пострадавшим мальчикам, увы, полностью соответствовал нашим предписаниям.

— Первое. Сегодня утром мы совершили ошибку, — произнес я. — Не беря во внимание технические детали, мы являемся морскими пехотинцами США, а морские пехотинцы — профессиональные воины, сражающиеся за величайшую демократию в мире. Мы не стреляем в детей. Если это все-таки происходит, мы признаем трагедию и делаем для себя соответствующие выводы. К сожалению, я не могу ручаться, что такого больше не произойдет.

Второе. Я хочу, чтобы вы остаток дня посвятили прокручиванию данной ситуации в голове. А потом я посоветовал им выкинуть ее из своей головы. Эти мысли не помогут им завтра выжить. Я хотел, чтобы они сделали для себя выводы, а сделав, убрали бы эту ситуацию подальше от своего сердца.

Третье. Никаких если бы да кабы. Мы всегда должны были принимать решения быстро. Иногда они были верными, иногда нет. Мы не можем позволить себе сомневаться завтра из-за ошибки, сделанной сегодня. Тогда нас убьют.

На Квалат-Суккар опустилась ночь, я сидел один.

Душа болела за моих морских пехотинцев, американских парней с добрым сердцем, которые будут нести этот груз всю свою жизнь. Я оплакивал себя. Нет, это не было жалостью к себе, было моей душе жалко ребенка, приехавшего в Ирак. Его больше нет. Яразмышлял в темноте, я далек от своего взвода, потому что боевой командир — самая одинокая работа в мире.

Я спал глубоким сном, впервые за несколько дней.

Утром после трех дней, проведенных в Квалат-Суккаре, мы отправились дальше.

Утро было прохладным и солнечным. Я был рад смене места дислокации.

После нашей изоляции командный пункт полка выглядел как крупный город. Сотни танков, гусеничных транспортеров для подвоза боеприпасов, грузовиков и «Хаммеров» растянулись по обеим сторонам автострады. Вертолеты «Кобра» и «Хьюи» сели рядом с автобензоцистернами. Мимо палаток и антенных полей проходили тысячи морских пехотинцев. Мы въехали в этот временный город и припарковались в укрытии, образованном высокой песчаной обочиной, благодаря этому кордону безопасности пехотинцы решили этой ночью не рыть окопов.

Через час я вошел в батальонный штаб для инструктажа по операции, ожидающей нас завтра утром. В центре стоял полковник Феррандо.

До освещения новой операции он подвел итоги боев и всей нашей деятельности за последние десять дней.

— Джентльмены, плохая психологическая установка распространяется так же быстро, как инфекция. Мне нужно, чтобы вы задали тон. Именно вы подаете пример, и люди следуют вашему примеру. У нас всего лишь хорошая передышка, но завтра мы опять выдвинемся в путь, и боев будет больше. Удача — вещь несистемная, на нее не стоит надеяться. Нужно работать, и работать усердно.

Итак, Первый разведывательный пойдет по автостраде на север, пересечет мост через реку Эль-Гарраф и обследует периметр, за ним подтянется ПБГ. Мы должны будем справиться со всеми ситуациями своими силами. Прикрывая фланг, мы будем проезжать через поля и маленькие деревни. Нашей целью будет к сумеркам дойти до города Эль-Хай — до него около пятидесяти километров пути. У нас не будет танков, только ограниченная поддержка с воздуха. На военном жаргоне это называется «сближение с противником».

Когда я вернулся и проинструктировал взвод, реакция парней была более чем определенной: «Понятно, сэр. Нужно ехать, пока не начался обстрел».

Наш марш на север начался без особых событий. Батальон проехал по шоссе и, как планировалось, пересек мост. Мы въехали в пасторальный мир ферм, рек и деревьев. Фермеры пасли свой скот, а дети, когда мы проезжали, махали нам рукой. «Идти Америка! Идти Джордж Буш! Дать мне денег!»

— Миш, иди поговори с этими парнями, узнай что можешь, — произнес я, отправляя переводчика горстке иракских мужчин на обочине дороги. Он подошел, что-то пробурчал им, а они молчали, переминаясь с ноги на ногу. Потом они начали говорить, но Миш сразу перестал их слушать и вернулся к моему «Хаммеру».

— Они говорят, что они фермеры, но врут.

Я уже и сам знал это. Иракские фермеры носили сандалии и национальную одежду. Эти же парни были в кожаных туфлях и чистых футболках и брюках а-ля западный мир. На их руках не было мозолей.

— Регулярная армия или федаины?

— Я думаю, регулярная армия. Местные парни — они как ваша Национальная гвардия. Они увидели нас и стали форму. У них взгляд бойцов, а не взгляд крестьян.

Впереди нас был Третий взвод, их командир рапортовал нам по рации: «Мы наблюдаем за дюжиной мужчин, кидающих в реку какие-то сумки. Они от нас убегают. Идем посмотреть, что там».

Мы прибавили скорость и въехали в облако пыли, оставленное за собой Третьим взводом. Наверное, они бы и сами справились, но мы решили следовать золотому правилу пехотинцев: оружие хорошо, больше оружия еще лучше.

Иракцы остановились, они молча пялились на окруживших их военных с пулеметами. Я присоединился к морским пехотинцам, вылавливающим из реки джутовые мешки. Взрезав их ножом, мы обнаружили кипы иракских денег, динары с портретом Саддама Хусейна.