Сапер, который ошибся - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Афанасьев cтр.№ 8

В конце октября 1983-го года пересёк границу с Афганистаном. Замечательное время — золотая осень. Только что закончился сбор второго урожая, в кишлаках праздник, но душманы оживились. Им было легче оставить своё хозяйство, для того чтобы продолжить священную войну с неверными, т. е. Советской армией и церандоем.

Когда наша полковая колонна окружила Сартосан, то вместе с передовой группой въехала в кишлак и наша БМРка. Пехота стала «шмонать» дувалы, а меня молодого сапёра, поставили на углу дувала охранять.

Зашёл за угол и пригрелся на ярком солнце. Осенние ночи в Афганистане холодные, пронзительные ветры — ледяные, но стоит затихнуть ветру и выйти солнцу, как начинает припекать по-летнему. Вот и я стоял за высокой стеной дувала и грелся, щурясь от яркого солнца, любуясь неровной цепью гор, опоясывающих долину Сарде.

Вдруг из-за другого угла дувала прямо на меня выскочила молоденькая девочка лет 12–14ти, в тёмно-синем платье с тканым орнаментом на плечах и груди. Поверх платья был накинут чёрный передник. Нижнюю часть лица скрывал платок, поверх которого блеснули прекрасные, испуганные, карие глаза.

Здесь, в высокогорье, женщины не носят паранджи, а подвязывают тёмные платки так, чтобы уголком можно было скрыть лицо. В мгновение девочка развернулась и сделала стремительный шаг, чтобы убежать. Я был на столько очарован ею что, забыв обо всём на свете, с восторгом любовался её красотой. Она оглянулась и, заметив моё восхищение, замедлила шаг и остановилась около угла. Посмотрела на меня, наклонив голову, серьёзными глазами. Потом посмотрела за угол и, убедившись, что там никого нет, сделала шаг в мою сторону.

Моё сердце в этот момент замерло, но я продолжал, не отрываясь, смотреть на неё. Нас разделяло несколько шагов, и стремительно летели секунды нашего молчаливого свидания, а может быть, наоборот, время замерло, позволяя насладиться видом этой милой афганки. Она иногда опускала глаза и молчаливо пальчиком гладила стену, потом стремительно поворачивала головку и поднимала свои обжигающие карие глаза в тёмном обрамлении длинных, пушистых ресниц. Её взгляд проникал в мои глаза, и что-то задевал внутри сердца, заставляя его судорожно биться в тесной груди.

Потом она коснулась рукой своего платка, что-то поправила и та часть платка, которая закрывала лицо, неожиданно для меня упала. Я глубоко вздохнул от внезапности происшедшего, а она повернула лицо в мою сторону.

Личико было очень милое, кругленькое, молочной спелости. Девочка была молоденькая и хрупкая, но взгляд не по годам серьёзный. Под горячим солнцем юга невесты созревают быстрее. С наслаждением любовался её лицом, и она без труда читала все, что кипело у меня на сердце. Сладкий миг взаимопонимания.

Мы нравились друг другу, несмотря ни на что. Мы страшно рисковали своими жизнями, но не в силах были прервать полёт мыслей и желаний, забывая о том, что идёт война, и я непримиримый враг её многострадального народа. Вероломный чужестранец из далёкой страны — презренный неверный. Короткое время мы неотрывно смотрели в глаза друг друга. Я терял голову, и в душе росла твёрдая уверенность в том, что я люблю эту девочку. А её глаза отвечали согласием и ласково манили.

Женщины всегда осторожнее, быстрее реагируют и острее чувствуют опасность. Она вздрогнула и в ту же секунду покраснела от смущения, схватив край платка, мгновенно закрыла лицо и грациозно упорхнула за угол дувала. Я бросился за ней, но она пробежала вдоль стены и скрылась за углом. Забежав за угол, увидел, как она впорхнула в дувал, у входа в который стояло несколько церандоевцев и наши командиры.

Сердце радостно стучало. Мысли были только о девушке. О том какая она чудесная, и что всё у нас с ней получится, и мы сможем, на зло всем врагам, наладить отношения. При случае постараюсь найти повод для встречи, а м.б. даже удастся договориться с её родителями, и они отдадут её мне в жёны.

Потом лёжа на солдатской кровати в палатке думал о том, как мать встретит меня со службы с молоденькой афганочкой. Но это были только мечты. Служба меня ожидала суровая, и в пылу борьбы забыл свою афганку и даже, где находиться этот дом в Сартосане. Хотя после этого мне приходилось бывать в тех местах, но ничего подобного со мною не происходило.

Память об этом замечательном событии жива и до сих пор наполняет сердце радостью и умилением.

Прекрасная пора молодость, когда верх над рассудком и страхом берут порывы, восторги и любовь!

Афганистан. Газни. Прохладная осень 1984 года.

2400 метров над уровнем моря. Яркие контрасты высокогорья. Ледяная ночь и жаркий день. Буквально коченел на посту, любуясь, как над хребтом, прямо на хвосте, стоит созвездие Большой Медведицы. Медведица крупнее и ярче, чем в наших краях. Потом выходит солнце, освещая долину ярким светом, и только спустя несколько часов, отступает мороз. Небо становится светлее и быстро набирает насыщенный пронзительно бирюзовый цвет, и на его фоне веселее смотрятся голые скалы и уступы светло-коричневых дувалов. Солнце греет, но пронзительный ветер с гор обдувает ледяным холодом.

Обстановка.

Афганистан в это время переживал пик классовой борьбы, отторгая насаждаемую им демократию. Наиболее показательны в этом плане два кишлака — Сартосан и Рамак — непримиримые враги. Оба они вызывали у меня уважение; Рамак за то, что смело, противостоял зажиточным соседям, а Сартосан за то, что отчаянно сопротивлялся новой власти.

Рамак находился в 30-ти километрах от нашего полка, и проехать к нему можно только мимо окраин Сартосана. Сартосан широко раскинулся в глубь долины. Просторные дувалы были раздвинуты полями, огороженными глиняными заборами, и только ближе к центру было что-то похожее на площадь. Рамак находился у подножия хребта. Плотно скученные дома, поля маленькие на узких террасках. На ближайшем к хребту, дувале был установлен прожектор и крупнокалиберный пулемёт.

Конечно же, относительная близость русского полка и несколько пулемётов — слабое утешение для небольшого кишлака, живущего в тисках единоплеменных врагов.

Бумбашер.

Километрах в 8–10-ти от Рамака находилась крупная душманская база — под названием Бумбашер. Передовые позиции её были видны из нашего полка, но силы нанести удар и разгромить, находились только в начале весны, когда сойдёт снег. В основном, мы устраивали засады на караваны, которые шли в её сторону, и на отряды, которые спускались с гор на отдых в кишлаки, или для того чтобы нанести удар по Рамаку и другим сторонникам новой власти.

Рейды на Бумбашер всегда сопровождались большими потерями. Однажды духи сбили два вертолёта, одна из вертушек везла нашего нач. арта и солдат, собиравшихся поступать в военные училища, а другой вертолёт — «крокодил» из группы прикрытия. Пилоты из «крокодила» катапультировались. Колонна из полка прибыла на место трагедии буквально через час, но пилотов не обнаружили.

На следующее утро начали штурм Бумбашера, но духи свалили накануне нашей стремительной атаки, оставив заминированные позиции. Их предупредили или сами почувствовали, чем им это отольется. Месть была страшной; «грады» буквально снесли с лица два кишлака, один из них назывался Арабат.