Броневержец - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Коротких cтр.№ 38

— А что она из низа течет?

— Теплообменник там. Для охлаждения системы на плаву. У нас же БТР — 60 ПБ, что означает — плавающий, башенный. Сзади крышку видал?

— Видал.

— Вот. Там водометный винт стоит, небольшой, как пропеллер у Карлсона. Так что это, — Леха стукнул кулаком по рулю, — шхуна, бригантина! А если, к примеру, тебе еще и весло в руки дать, то считай, что галера! Гребаная! Нам сюда еще алых парусов, бляха, не хватает! Тогда бы мы с тобой так и порулили с попутным ветром! Эх! Я же моряком стать мечтал! Вот теперь, можно сказать, что мечта наполовину уже сбылась! А ты, Шурик, про что мечтал?

— Бухгалтером стать хочу. — серьезно сказал Рахимов.

— О?! Считаешь хорошо?!

— Хорошо считаю. Когда школа учился, то на районный олимпиада всегда по математике призы брал! — Рахимов поднял указательный палец. — Мой фотография на школьный доска почета висела. О!

— Да-а-а-а?! Моло-о-оде-е-ец! — восхитился Леха. — Молодец, Шурик! А чего учиться не пошел?

— Пошел. В заочный институт пошел. Два курса кончил и армия взяли! — с сожалением отвечал Рахимов, качая головой и цокая языком. — Потом доучусь.

— Я смотрю, талантов у тебя немерено, хотя ты и жутко скромный! Как до места доберемся, тогда назначу тебя своим заместителем. Будешь материальный учет в роте вести! Так Иванову и скажу, что, мол, с образованием уже человек! Надо к делу пристроить! Согласен?

— О-о-о-о! — воскликнул довольный Рахимов. — Как не согласен?! Согласен!

— Вот и молодец! Только шапку надень! Чего ты без шапки шлындаешь? Простудишься! И люк свой плотней закрой, дует на ходу!

Рахимов виновато развел руками:

— Нету, потерялся шапка.

— Когда потерялся?! Ты куда, заместитель, казенное имущество замухорил?!

— Там, когда в тумане по ущелью ехали. Я на броня лазил, про дембель кричал! Ваш газовал?! Газовал! Шапка слетел!

— Ага! Значит, это я виноват, что ты казенное имущество прошляпил?! Рахимов! Где мы теперь ее искать будем?! А?! Портянку тебе на башку навернуть надо и черный флаг с костями в руки! Ну, Рахимов! Я ж тебе новую шапку выдал! Как сознательному бойцу! Вся страна работала, чтоб тебя шапкой обеспечить! А ты ее уже умудрился халатно просрать! Теперь какая-нибудь местная чувырла ее найдет и на свою необразованную башку напялит, а еще хуже, если шпионам отдаст! Представляешь, что будет?!

Рахимов молчал.

— Нет, брат, дело серьезное! Ответ держать придется по всей строгости, как ни крути!

— Меня на поруки возьмут, дядя поможет! — Рахимов рассмеялся. — Балшой человек дядя! Зачем обижаешь, товарищ командир?! Рахимов шапка случайно терял! За что судить?!

— Да это я так, шучу несерьезно! Вообще-то ты прав. Надо на это дело веселей посмотреть. С другой, с хорошей стороны подойти надо!

— С какой хороший сторона?! — хитро спросил Рахимов. — Тюрьма рядом с домом сидеть буду?!

— Да хрен с ней, с тюрьмой, воспрянь! Масштабно глянуть надо! Вот, например, лет этак через двадцать, уже в двухтысячном году, представляешь? В двухтысячном! Нам с тобой тогда уже по сорок два будет! Хари потрепанные, в морщинах, котелки лысые — жуть! Я уже на пенсии буду, а ты самый главный в своих краях бухгалтер! Будет у тебя кожаный портфель, как у начфина, а в нем счеты из слоновой кости и золотой портсигар со встроенной зажигалкой. Представляешь?!

— Ага! Хорошо представил!

— Война давно кончится и здесь уже, пожалуй, вполне всенародное счастье может наступить, как у нас. Вот тогда-то в том самом ущелье, где ты свежее казенное имущество по ветру пустил, будут афганские пионеры лазить, окурки собирать и, как полагается, втихаря покуривать. Вот тут-то они и наткнутся на твою шапку! Она к тому времени уже историей пахнуть будет, не меньше чем вороньим говном. Представляешь, как ее за двадцать лет вороны засерут? А сознательные пионеры отряхнут, отскоблят ее, постирают да и прочтут — Ра-хи-мов. Ну, и конечно, быстро ее в музей. А ученые музейщики уже и запросы разные куда следует направят и тебя, стало быть, разыщут. Пригласят тогда в Москву, в посольство, премию большую дадут, машину иностранную — «Мерседес» подарят, а пионеры ихние на твоей трудовой шее галстук завяжут. Почет и сплошное уважение народа тебе враз обеспечены! Такой расклад нравится?

— Ага! — хлопнул в ладоши Рахимов. — Кан-не-е-е-е-ешна нравится! На машина кататься буду, на премия дом ба-а-алшой куплю!

— Вот, я так и знал! Несознательно ты себя ведешь, товарищ Рахимов! А кто тебе шапочку подписал? Товарищ прапорщик Шашкин — добрый человек! Между прочим, крупно и разборчиво подписал! Как предчувствовал, что ты эту шапку намерен для истории пожертвовать! Я-то думал, что ты неграмотный! А ты на поверку оказался даже оч-ч-чень грамотный, да еще и жадный! Скупой! Ты там, в посольстве, про меня смотри не забудь! Я даже на горбатого «Запорожца» согласен. На худой конец, пусть вызовут и сто граммов поднесут. Хоть прокачусь до столицы за их счет.

— Зачем так говоришь, командир?! Рахимов совсем не жадный и тем болше совсем не скупой!

— Да, не один ли черт, жадный или скупой?

— Не-е-е-е, командир! Жадный человек — смешной человек! Скупой человек — болной человек! Совсем болной! — Рахимов покрутил указательным пальцем у виска.

— Да это одно и то же! Че ты тут мне рассуждаешь? Что морква, что морковка!

— Не-е-е-е, командир. Жадный человек — смешной! Он, например, много конфета имел, а никому не дал! Сам весь конфета съел! К нему понос пришел! Все люди в кино ходил, с девушка гулял, а он на горшок сидел! Все смеются — жадный человек! А скупой человек — болной человек! На голова плохой! Он конфета тоже много, много имел, никому не дал, но и сам не ел! С голода умер!

— А-а-а-а?! Да что ты?! Вон оно, оказывается, как?! Значит, так и подох? Надо же, сука какая! Ладно! — Леха махнул рукой. — Тогда ты, Шурик, выходит, просто жмот!

— Зачем жмот?! Рахимов командира ни за что не забудет! Тоже «Мерседеса» командиру будет просить! Даже два! Хорошо ты рассказал, командир! Хорошо! — Рахимов потирал ладони.

— А ты больше слушай! Я набрешу, дорого не возьму! Зато ведь скажи, весело едем?! А, Шурик?!

— Хорошо едем!

Леха снял с себя шлемофон, протянул его Рахимову, а сам надел свою шапку.

— Держи! И учти, он у нас единственный! Только для рации, больше нету! Надевай его, один хрен, рация нашу полковую волну давно уже не берет! Горы мешают.

Рахимов быстро надел шлемофон и застегнул на подбородке ремешок.

Леха посмотрел на Рахимова и долго хохотал. Прекратив смеяться, он серьезно сказал:

— Сдалась тебе, Шурик, эта бухгалтерия? Да тебе в таком головном уборе запросто можно вьетнамским летчиком работать!

Рахимов, смеясь, вытянул вперед руки, сжал кулаки, имитируя штурвал: