Черное солнце Афганистана - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Свиридов cтр.№ 74

В седых горах Афганистана

Мы служим доблестно стране

На этой непонятной, странной

И необъявленной войне!

Но мы друзей не позабыли,

Погибших гордо в дни войны,

Кто был частицей эскадрильи,

А стал частицей тишины.

Отставить не имеем права,

А только молча и — до дна!

Поскольку общая держава,

Да и судьба у нас одна!

Замолкли последние аккорды. Все встали. Не чокаясь, молча выпили и стали торопливо заедать горечь огненной жидкости, понимая, что горечь потери заглушить не удастся.

— Да, судьба у нас одна, — произнес Сергей Паршин, ни к кому не обращаясь, думая о чем-то своем.

— Общая! — согласился командир звена капитан Павел Серебров, краснея от выпитого. — Ты прав, Серега!

Он расстегнул ворот и стукнул кулаком по столу. Подпрыгнули тарелки, звякнули стаканы.

— Мы им, гадам, этого не простим! Ни-ког-да!

— Верно, Паша! — поддакнул ему капитан Кулешов, вылавливая вилкой из баночки последние шпротины. — Никогда не простим!

В столовой, несмотря на раскрытые окна, становилось жарко и душно. Табачный дым плавал прозрачным облаком. Постепенно нарастал шум. Чем больше становилось опустошенных бутылок, тем громче звучали голоса.

Александр Беляк медленно и механически жевал твердую колбасу, любимую сырокопченую, которую он так давно не ел, но сейчас не чувствовал от нее никакого удовольствия. Он задумчиво смотрел на летчиков. Одни офицеры громко что-то доказывали. Другие, их было большинство, молчали. Тягостное ощущение пережитого горя делало их лица задумчиво-строгими и мрачно-серьезными.

Александр всматривался в каждое лицо, осознавая простую истину. Эти люди для него не просто сослуживцы и однополчане, а нечто большее и значимое. Здесь, в Афганистане, вдалеке от дома и родины, на этой скрытой войне, они были для него всем. Они заменяли ему отца и мать, родных и близких, весь советский народ. И в то же время именно они становились источником той неодолимой духовной силы, которую дает русское воинское братство каждому своему бойцу.

Поглощенный мрачными размышлениями, Беляк машинально придвинул к себе тарелку с нарезанной колбасой. Пить не хотелось и есть не хотелось. Он обратил внимание на командира полка, который о чем-то разговаривал с комэском. Екимов утвердительно кивал. Подполковник Белозерский вышел, а Екимов тут же поднялся со своего места и направился к их экипажу.

— Сергей Иванович, ты как, свою норму уже перебрал или еще нет? — спросил он Паршина.

— Пока еще нет, — меланхолически ответил Паршин.

Беляк быстро встал, уступая место командиру эскадрильи. Екимов сел.

— На ногах держишься? — он положил руку на плечо капитана.

— Не только держусь, но и вертолет повести могу, если будет надо, — ответил Паршин.

— Без шуток?

— А какие тут к черту шутки, когда душа от боли разрывается и злость разбирает!

— Как ты думаешь, откуда они могли стрелять? — перешел к делу майор.

Он отодвинул тарелки и положил два ножа, изображая ими взлетно-посадочные полосы.

— Только вот с этой стороны, где ближний кишлак, — ответил Паршин не задумываясь, словно давно ждал этого вопроса, и стал пояснять, показывая пальцем. — С этой стороны не могли, потому что там пустырь и охрана аэродрома все просматривает и простреливает. А здесь камыши и река, не проберешься. Только из кишлака, больше неоткуда. Стреляли с близкого расстояние и со стороны заходящего солнца. Стрелял, полагаю, очень опытный стрелок и с хорошо замаскированного места, — пояснил капитан и грустно добавил: — И нет у нас никакой гарантии, что подобное не повторится в ближайшее время, если срочно не дать им по сопатке, не наказать, не отбить охоту на подобные штучки раз и навсегда! Чтоб запомнили, зарубили себе на носу, что возмездие наступает незамедлительно!

— Это ты верно сказал, Серега, чтоб раз и навсегда отбить охоту. Чтоб знали, что возмездие неотвратимо!

— Так наш штаб полка на такую инициативу не решится, — усмехнулся Паршин. — Пока не согласует и не заручиться сверху поддержкой…

— А если без согласований и без приказа? — майор посмотрел ему в глаза.

— Когда? — решительно спросил Паршин.

— Да хоть сейчас, — серьезно ответил Екимов. — У тебя же есть допуск на ночные полеты.

— Вроде самоволки? — уточнил Паршин.

— Точно, — утвердительно сказал Екимов. — Но мы будем прикрывать твою самовольную инициативу всеми способами.

Беляк и Чубков находились рядом, они слышали весь разговор. И быстро трезвели. Александр радостно улыбался, он по молодости лет и своей натуре всегда был готов на любой отчаянный поступок. А сейчас тем более! Бортовой техник отпивал из бутылки кока-колу и сосредоточенно молчал.

— Отработаете и сразу сюда за стол, — повелел Екимов.

— Есть отработать и сразу за стол! — ответил Паршин.

Екимов поднялся и пошел на свое место. Капитан обратился к своему экипажу.

— Слышали?

— Да, командир, — утвердительно произнес бортовой техник.

— Выходим тихо и по одному, — приказал Паршин. — Иван первый, ему вертушку заправлять горючим надо.

Они вернулись через двадцать восемь минут.

Совершили над кишлаком три захода на предельно малой высоте, сбрасывая кассеты бомб, обстреливая блоками неуправляемых ракет. Сыпанули изрядное количество «лягушек» — противопехотных мин, какими усеивали горные тропы.

Внизу бушевало пламя, и громыхали взрывы.

— Это только начало! — приговаривал Александр, сбрасывая новую порцию смертоносного груза.

Спецназовцы, из роты охраны аэродрома, быстро сообразили, в чем тут дело, и со своей стороны дали по кишлаку несколько залпов из самоходных орудий и минометов.

На подходе к аэродрому Паршин и его экипаж увидели, как в темноте ночи на короткое время вспыхнули желтой цепочкой посадочные огни. Их ждали. Этими электрическими огоньками руководство полетами приветствовало их и как бы одобряло действия экипажа.

Оставив вертолет на стоянке, скорым шагом направились к столовой.

— Заходим по одному, — велел Паршин. — Первым Беляк!

— Я двинусь кругаля, — предложил Иван Чубков.

— Разбегаемся! — сказал капитан.

Около столовой в темноте кучковались летчики. Курили. Многие заинтересованно смотрели в сторону кишлака, где раздавались взрывы и пробивались в темное небо языки пламени.

— Спеназовцы шарахнули, а мы отсиживаемся! Как трусливые зайцы! — Павел Серебров к каждой фразе добавлял смачное ругательство. — Счас сам пролечу и врежу!