Форсированный марш - читать онлайн книгу. Автор: Лео Кесслер cтр.№ 34

— Но, господин гауптшарфюрер, — попытался возразить терпеливо слушавший его Шульце, — возможно, господин оберштурмбаннфюрер Гейер просто не в состоянии отдать вам сейчас приказ отправить эти танки на помощь батальону «Вотан». Насколько мы можем судить, он находится в самом центре кровавой заварушки в Бельвилле, и вполне вероятно, что не может поднять даже головы — вокруг него так и свистят британские пули.

Метцгер громоподобно испустил газы. Было видно, как его желудок раздирают страшные конвульсии.

— Оставьте меня в покое, — прохрипел он, — я чувствую, как приближается очередной приступ. — Он вцепился руками в стенки сортира, словно боясь, что его самого в любой момент может сдуть собственными газами. На лбу Метцгера вздулись вены. Глядя на взмокшую от пота рубашку Мясника, облепившую все его огромное тело, Шульце видел, как под ней конвульсивно сокращаются мышцы живота.

— Святый Боже! — благоговейно произнес шарфюрер. — Мне кажется, ты вот-вот родишь, Метцгер!

— Если бы я только мог найти того дрянного француза, который сварил это пиво, из-за которого меня сейчас разрывает на части, — всхлипнул Мясник, — я бы расколол одну из тех бутылок, в которые он наливает свое пойло, и отрезал бы ему яйца этой «розочкой»! — По его измученному лицу струился пот.

— А ведь какой бы это был шанс для тебя, Метцгер! — воскликнул Шульце, старательно маскируя истинное выражение своего лица. — Давай все же поговорим о танках, которые имеются в твоем распоряжении. Я уже понял из твоих объяснений, что их экипажи — сплошь необстрелянные необученные юнцы, у которых еще молоко на губах не обсохло. Но ведь здесь собрались мы — три опытных танкиста. — Шульце ударил себя кулаком в грудь. — И мы могли бы сами сделать все как надо. — Он подался вперед, буравя Метцгера пылающими глазами: — Только представь себе: ты мог бы благодаря этому навсегда войти в историю батальона СС «Вотан»! О тебе бы писали потом: гауптшарфюрер Метцгер, в тот момент, когда он мучительно страдал поносом, бесстрашно бросился в битву под Дьеппом. Когда взрывом ему оторвало одну ногу…

— …То он поднял ее с земли и, размахивая ею, как дубинкой, врезался с ней прямо в гущу отвратительных британских томми, — подхватил роттенфюрер Матц.

— А когда новым взрывом оторвало его белокурый кочан, то он зажал его себе под мышкой и замер по стойке «смирно»…

— И оторванная голова прокричала: «хайль Гитлер!», перед тем как он покачнулся и уже окончательно упал замертво — гауптшарфюрер Метцгер, единственный победитель грандиозной битвы под Дьеппом!

— Ну что, герой, ты хочешь жить вечно? — воскликнул Шульце.

Однако Мясника было не так-то просто убедить одними лишь словами.

— Вы можете трепаться, пока у вас не отвалятся языки, — буркнул он. — Но я не позволю этим проклятым танкам хотя бы на сантиметр сдвинуться с места, пока не получу на этот счет совершенно ясный и четкий приказ оберштурмбаннфюрера Гейера — и точка!

Стало ясно, что все усилия Шульце и Матца пропали даром. Шарфюрер с грустью взглянул на своего приятеля:

— Я вижу, что у нас совсем ничего не получается, Матци. Поэтому давай-ка побыстрее выберемся отсюда, пока этот ублюдок, лицо которого уже позеленело от собственной вони, не отравит нас своим бздохом!

Они выскочили из унтер-фюрерской уборной. Выйдя на улицу, Шульце остановился и взглянул на побережье. Солнце уже вставало над горизонтом, окрашивая его в ярко-розовый оттенок. На фоне этого розового неба в воздух поднимались два огромных столба черного дыма — в том самом месте, где располагались основные здания и сооружения Бельвилля. Позади же, в подернутых легкой туманной дымкой морских просторах, можно было явственно различить серо-стальные силуэты военных кораблей. Было очевидно, что операция британских коммандос по высадке на французское побережье была в самом разгаре, а части батальона СС «Вотан» еще не успели достичь расположения батареи Геббельса.

— Послушай, Матци, — вдохновенно произнес Шульце, — ты знаешь, как великий поэт Гёте однажды высмеял тех, кто вопит о проблеме изнасилования женщин мужчинами?

— Что? — недоуменно уставился на него роттенфюрер.

— Великий поэт сказал, что женщина с задранной юбкой в любом случае должна бегать быстрее мужчины со спущенными штанами!

Глаза Матца округлились:

— Гёте действительно сказал это?

— Да нет же, дурак! — расхохотался Шульце. — Конечно, нет!

— Тогда почему же ты рассказываешь мне это? — протянул Матц.

— Потому что это высказывание — кому бы оно в действительности ни принадлежало — блестяще доказывает одну вещь.

Матц потряс своей головой:

— Ты знаешь, Шульце, иногда мне кажется, что у тебя там, — он постучал согнутым указательным пальцем по собственному виску, — не все дома. И порой это становится заметно и окружающим.

Шульце презрительно взмахнул рукой, демонстрируя, чего на самом деле стоят все слова Матца:

— Ты просто подумай, идиот: если мы возьмем под свою команду эти танки со всеми их экипажами необстрелянных юнцов, кто сможет остановить нас в этом случае?

— Мясник, — без колебаний выпалил Матц.

— Правильно! Но только где сейчас находится Мясник?

— Он сидит в своей персональной уборной и пердит.

— Так подумай сам, идиот: насколько быстро он сможет гнаться за нами со спущенными штанами? — На лице Шульце мелькнула торжествующая улыбка. — Теперь-то ты наконец понял?

Покрытое глубокими морщинами лицо Матца засветилось от оживления. Он подмигнул старому приятелю:

— Ага, врубился. Ну что ж — вперед! Хватит терять время, Шульце! Пошли, пошли, неповоротливый ты гамбургский осел!

Они торопливо пересекли двор казармы и подошли к тому месту, где в укрытиях стояли пять танков Pz-IV. Все они были плотно закутаны в специальные маскировочные сетки, чтобы их не заметили с воздуха. Всего пять — а ведь весной этого года таких танков в батальоне СС «Вотан» было тридцать. До боев в России…

Когда Шульце и Матц приблизились к танкам, они увидели, что вокруг них сгрудились их молодые необстрелянные экипажи. На лицах юнцов, напряженно прислушивавшихся к шуму разгоравшейся невдалеке от них битвы, был написан страх — и одновременно горячее желание что-то сделать, чтобы прийти на помощь своим соотечественникам, которым предстояло сразиться с огромной британской армией, уже высаживающейся на французское побережье.

— Внимание, вы, сопляки, — я сейчас буду разговаривать с вами! — зычно прокричал Шульце, обращаясь к юным танкистам. Его голос перекрыл грохот доносившихся до них разрывов артиллерийских снарядов.

Эсэсовцы повернулись к Шульце и Матцу и уставились на странную парочку — роттенфюрера с морщинистым, страшно обожженным лицом и с одной деревянной ногой и огромного верзилу-шарфюрера, руки которого были неестественно-белого цвета и походили на гигантские клешни какого-то ракообразного.