Нас не брали в плен. Исповедь политрука - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Премилов cтр.№ 49

Много в дивизии было сделано по развитию и усилению снайперского дела. Все началось внепланово, снайперское дело родилось и развилось здесь из простой случайности. В первые дни моего пребывания в дивизии помощник по комсомолу рассказал о сержанте Зайцеве. Он был в недавнем прошлом башенным стрелком в танке. За самовольную отлучку из части в период формирования его судили, разжаловали до рядового и отправили на фронт, и вот он оказался в нашей части. Скромный, очень выносливый физически, он был примерным бойцом и заслужил звание сержанта. От него и пошло снайперское дело. Шли они с Минкиным в полк и разговаривали. Он сказал, что сам сибиряк, любил охотиться и отлично стреляет. Минкин сразу ухватился за этот повод и предложил Зайцеву стрельнуть по птичке, что сидела на верхушке столба. Тот вскинул свою винтовку и моментально выстрелил — убитая птичка упала со столба. Минкин говорил, что если бы знал, как метко стреляет Зайцев, то не стал бы предлагать ее как цель для стрельбы! Зайцева пригласили в политотдел и предложили открыть охоту на немцев. Он с большим желанием согласился. Там, где недавно немцы свободно разгуливали в траншеях, Зайцев уложил несколько человек и отучил немцев от хождения в открытую. Свое дело Зайцев делал как опытный охотник: выслеживал немцев и бил наверняка. Все его действия контролировались специально выделенным лейтенантом и нашими разведчиками-наблюдателями. Еще в темноте Зайцев выбирал себе позицию и лежал в снегу до рассвета, хорошо замаскировавшись. На нем все было белое, и винтовка обвита белым бинтом. Как только в его прицеле показывался немец, Зайцев делал один выстрел и быстро отползал с места в сторону. Зайцев истребил более двух десятков немецких солдат, когда наша разведка обнаружила, что у немцев появился очень опытный снайпер. Первой его жертвой стал наш лейтенант-снайпер, стрелявший из амбразуры блиндажа. Немецкий снайпер убил его, послав пулю прямо в оптический прицел винтовки. Это было в солнечный день: когда лучи солнца блеснули в прицеле, немец выстрелил. Я сам осматривал этот блиндаж, и разведчики сказали мне, что в пасмурный день из амбразуры можно стрелять, не опасаясь быть обнаруженным, а в солнечный нельзя. Всех на передовой предупредили, что у немцев появился отличный, опытный снайпер, а Зайцеву предложили уничтожить этого немца. В ходе тщательной подготовки Зайцев открыл секрет неуязвимости немца — он стрелял через прорезь в щитке от пулемета, окрашенном в белый цвет. Теперь надо было выманить снайпера для стрельбы, поэтому сделали хорошее чучело — и на него клюнул немец. Позицию для стрельбы по немецкому снайперу Зайцев выбрал сбоку, а не в лоб. Выдвинули чучело, раздался выстрел и тут же второй. Немец ткнулся носом в снег и опрокинул свой защитный щит. Это видели наблюдавшие за стрельбой Зайцева, и снайпера представали к высокой награде. О снайперском успехе узнали во всех частях, и почти в каждой роте нашлись свои снайперы: этим делом увлеклись многие мастера меткого выстрела, и немцы в окопах присмирели. По предложению политотдела был проведен слет снайперов, на который собрали до 40 человек. В большой землянке при штабе дивизии им приготовили по 100 граммов, закуску из сухой колбасы и хлеба. Выступил командир дивизии генерал Латышев, который отметил зачинателя этого дела Зайцева и его наиболее удачливых последователей. Несколько человек выступили с рассказом о своем опыте, а после слета передовиков-снайперов на несколько дней отправили отдохнуть в тыл, в «дом отдыха».

По инициативе заместителя командира дивизии по тылу подполковника Пискунова в тылу дивизии был создан настоящий дом отдыха: с усиленным питанием, баней, хорошим отдыхом, кино. За 4–5 дней фронтовики получали хорошую зарядку здоровья, запасались силами. Наш дом отдыха работал до самого весеннего наступления.

Много пришлось политотделу заниматься организацией нашей разведки. Наши разведчики ходили в тыл к немцам и всегда возвращались с пустыми руками. Пришлось серьезно заняться подбором людей, инструктажем; мы встречали разведчиков после походов в тыл немцев, организовывали им хороший отдых, помогали в оформлении наград. Постепенно назрел перелом: начальнику разведки полка удалось захватить в плен немецкого солдата. Этого для дивизии было мало. Организовывали разведку боем, но захватить пленных не удавалось. Только при Латышеве дело стало поправляться: однажды после налета на немецкие окопы с передовой доложили, что наши разведчики захватили и несут живого немца. Посмотреть на пленного в землянку при штабе собралось несколько человек, был там и я. В землянку вошли четверо разведчиков и втащили на плащ-палатке пленного, вытряхнули его, и все удивились — это был наш советский боец. Когда вынули кляп изо рта, спросили, как он попал к немцам и был взят нашими разведчиками. Он объяснил, что вчера здесь соседняя дивизия проводила разведку боем, но пленных не взяли — немцы перешли в контратаку. Наш боец оказался сзади наступающих немцев, со страха забрался в пустую землянку и просидел в ней весь день. Ночью он собрался уходить, и тут в траншею ворвались наши разведчики, начали осматривать землянки и в первой же обнаружили человека. Ему сунули в рот кляп и потащили. «Я, — рассказал боец, — кричать не стал, боясь, что стукнут по голове». А разведчики на радостях не развернули палатку до самого штаба! Латышев, увидев эту неудачу разведчиков, махнул рукой и ушел, а «нашего пленного» передали соседней дивизии.

Вскоре в дивизию прибыл рядовой боец, сибиряк, Герой Советского Союза (у нас в дивизии Героев не было). Его пригласили в политотдел для выяснения, где ему лучше служить, кто он и что может сделать в нашей дивизии. Я расспросил его, за что получил самую высокую в нашей стране награду. Он рассказал, что служил в 3-й Ударной армии генерала Галицкого. [35] Тот сам занимался делом разведки и узнал о бойце-сибиряке — охотнике на медведей. Вызвал и сказал: «Сможешь притащить живого немецкого офицера — получишь Героя». «Меня не особенно интересовало присвоение Героя, — рассказывал разведчик. — Но притащить немецкого офицера я мог и в этом не сомневался. Действовал один, как в тайге на охоте. Выбрали мне направление, рассказали про офицерский блиндаж, и в ветреную, темную ночь по глубокому снегу уполз я к немецким позициям. След мой хорошо замело. Пролежал остаток ночи и день, изучая режим поведения немцев, запомнил интервал смены постов, их размещение и маршруты движения. Немцы в отхожее место ходят тоже по расписанию. В следующую ночь подполз совсем близко к немецкому блиндажу и стал ждать. Вот вышел немецкий офицер, спустил штаны и стал садиться на бревнышко: я прыгнул, ударил немца кулаком по голове, сунул его в мешок и ушел к своим. Когда хватились немецкого офицера, я был уже в наших окопах. Отвез пленного генералу Галицкому, но когда вытряхнул немца из мешка, то он уже посинел — штаны-то не успел натянуть на себя! Пленным оказался немецкий капитан. Мне передавали, как капитан рассказывал, что пошел «по-большому», чем-то ударили его, и больше он ничего не помнит. Вот за этого пленного я и получил Героя».

Я спросил разведчика, где он хочет у нас воевать. Он ответил, что «хочется и для нашей дивизии достать пленного». Генерал Латышев приказал Героя одного в разведку не пускать, а только с группой. Разведчиков берегли от лишних потерь, тем более такого заслуженного человека. Начали готовить группу во главе с Героем. Мы беседовали с каждым в отдельности, и одного я забраковал — он не был уверен в своих силах.