Секретные объекты "Вервольфа" - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Пржездомский cтр.№ 69

— Но я не знаю, где этот бункер! Как я его найду?

— Не волнуйтесь, вам его покажут завтра же.

— Все равно это как-то…

— Я еще раз говорю вам: не беспокойтесь! Если вы сделаете, как мы говорим, все будет в порядке.

— Хорошо, о чем я должен еще рассказать русским, кроме бункера на Штайндамм?

— Расскажите все, что знаете: что СД вывезла все основные ценности из Кёнигсберга в Саксонию, что Янтарную комнату последний раз видели в северном крыле замка, что некоторые ценности спрятаны где-то в пригородах Кёнигсберга…

— Но они же начнут искать!

— Ну и пусть ищут! Они ничего не найдут, потому что никогда не узнают точно, где спрятаны ценности. Они будут их искать везде — здесь, в Восточной Пруссии, в генерал-губернаторстве, в Саксонии и Тюрингии… Но им никогда не узнать, где конкретно спрятано достояние рейха! Даже если они, как кроты, перероют всю землю!

— Господин оберштурмфюрер, вы говорите так, будто русские навсегда останутся здесь!

— Ну что вы, доктор, мы вышвырнем их, как только подойдут наши дивизии из Курляндии!

— Дай бог, дай бог!

Крайхен и Роде проговорили еще минут двадцать. Как раз ровно столько, сколько потребовалось солдатам, чтобы вынести все мешки во двор Геолого-палеонтологического института и разжечь там огромный костер. В этом костре погибли все учетные и инвентарные книги Прусского музея и Художественных собраний Кёнигсберга, дела с перепиской между отделом реквизиций и просмотра Оперативного штаба рейхслейтера Розенберга, Министерством оккупированных восточных областей и кёнигсбергскими музейными учреждениями. Именно тогда, третьего апреля 1945 года, навсегда были утрачены многие документальные свидетельства нахождения в Кёнигсберге многочисленных культурных ценностей из самых разных стран мира, и уже никто не может точно сказать, сколько их было на самом деле.

Грохот стоял неимоверный. Повсюду рвались снаряды, слышался леденящий душу вой «сталинских оргáнов» [191] , не прекращающийся ни на минуту гул артиллерийской канонады, треск пулеметных и автоматных очередей. В середине большого окна, заложенного совсем недавно красным кирпичом, зияла узкая щель амбразуры. Оттуда при каждом близком разрыве в комнату влетал поток горячего воздуха и кирпичной пыли. При этом чувствовалось, как содрогаются стены, готовые вот-вот рухнуть и завалить всех тех, кто находился в данный момент в помещении. При этом с потолка то и дело осыпалась штукатурка, а иногда падали целые куски потолочного покрытия, засыпая пол мелкими обломками.

Оберфюрер Бёме, одетый в камуфляжную куртку грязнокоричневого цвета и грубые серые штаны, заправленные в высокие горные ботинки, в каске с застегнутым под подбородком ремешком, опустил руки с биноклем, в который он в течение нескольких минут рассматривал полыхающий город.

— Все. Надо уходить. Русские уже на Кайзер-Вильгельм-платц. Если мы…

Он не успел договорить. Страшный грохот поглотил все вокруг. Как будто гигантская кувалда с размаху ударила по потолку, стены заходили ходуном, откуда-то сверху посыпались обломки кирпича. В примыкавшем к комнате коридоре послышался чей-то истошный крик.

В помещении Королевского замка, в котором был оборудован наблюдательный пункт, вместе с оберфюрером Бёме, командиром сводного полка, сформированного из подразделений полиции, СД и СС, дислоцированных в Кёнигсберге, и получившего название «полка Бёме», находились несколько офицеров его штаба, а также генерал-майор ОРПО [192] Шуберт и майор охранной полиции Фойгт, командовавший остатками 31-го полицейского полка.

Во второй половине дня девятого апреля стало очевидным, что падение Кёнигсберга — дело нескольких часов. Части Красной Армии, четвертый день штурмующие город, практически уже заняли столицу Восточной Пруссии. В руках обороняющихся оставалось всего несколько опорных пунктов в центре города — бастион «Штернварте», казармы «Троммельплатц» и «Кронпринц», башни «Дер Врангель» и «Дер Дона», район площади Парадеплатц [193] , где располагался штаб коменданта крепости генерала Ляша, здание правительства на Миттельтрагхайм [194] и, естественно, сам Королевский замок. Силы были неравными. Атакующие были воодушевлены близкой победой, а воля к сопротивлению уже и так деморализованных частей вермахта и фольксштурма была окончательно сломлена.

— Уходим! Теперь уж точно пора!

Эти слова Бёме, несмотря на грохот, услышали все, находившиеся в комнате. Он резко повернулся, что-то сказал своему адъютанту и пошел к двери. Потом еще раз окинул погруженное в полумрак помещение, офицеров и солдат, находившихся в нем, и, обращаясь к верзиле в серо-зеленой форме панцергренадера с перевязанной рукой, сказал:

— Майор Фойгт! Вы остаетесь в замке! Стойте до последнего! Королевский замок — это слава тевтонского духа! Его стены помогут вам выстоять, как помогли выстоять нашим доблестным предкам семьсот лет назад! Да поможет вам Бог! Хайль Гитлер!

— Хайль! — Майор полиции Фойгт неожиданно резко выбросил вверх руку и замер в нацистском приветствии.

«Да, этот будет сражаться до последнего. Умрет, но не уйдет из развалин замка», — отметил про себя Бёме. Понимая, что оставляет этого фанатичного майора, а с ним еще около двухсот солдат и офицеров полицейских и эсэсовских частей, прорвавшихся утром в замок, на верную гибель, Бёме вместе с тем не испытывал к ним никакой жалости. Более того, он в каком-то смысле даже презирал их, считая примитивными и глупыми существами, наивно верящими в идеалы национал-социализма и гениальность фюрера. Сам он уже давным-давно разочаровался в нацистском движении, а Гитлера считал бездарным политиком, который не смог воспользоваться ни захваченной им властью, ни завоеванными победами, ни громадными территориями порабощенных государств. Правда, это нисколько не мешало Бёме служить в СД, беспощадно расправляться с «врагами рейха» и постоянно демонстрировать свою преданность «великому вождю германского народа Адольфу Гитлеру».

Из книги Отто Ляша «Так пал Кёнигсберг. Борьба и гибель восточпопрусской столицы». Мюнхен, 1958 год

«…Прямой атаки замка со стороны русских вообще не было, а недостаток связи с внешним миром привел к тому, что факт капитуляции не сразу стал известен в замке. Только уяснив безнадежность положения, командир фольксштурма предложил своим людям пробиваться по отдельности…