Эсэсовский легион Гитлера. Откровения с петлей на шее - читать онлайн книгу. Автор: Леон Дегрелль cтр.№ 42

Когда наступил день, они с неизбывным славянским фатализмом принялись обшаривать трупы своих товарищей, погибших ранее. Примерно через час все трупы оказались раздеты догола. Пленники не только взяли себе гимнастерки и шинели мертвых, но даже их носки и белье. Когда колонна пленных направилась в тыл, они оставили нам длинные ряды голых трупов, блестевших под сильным дождем.

* * *

Ливень длился три дня. Снег с дождем валил густыми хлопьями. Мы пытались разводить маленькие костры в наших палатках, но дерево также промокло. В результате мы получали клубы едкого дыма, который драл глаза и горло. Весь день и всю ночь ливень хлестал без единой передышки, снося палатки и поливая нашу одежду. Причем у нескольких солдат не было даже таких палаток, и кое-кому приходилось забиваться в какие-то норы.

В первый вечер мы сумели-таки затащить наших лошадей на вершину горы. Нещадно поливаемые холодным дождем, они жалобно смотрели на нас. Вспоминая, что именно происходило в то утро, я вижу, как они падают, мертвые от утомления и страданий.

Трупы русских продолжали гнить. Их животы постепенно становились зелеными, цвета молодой травы. Постоянное присутствие множества голых трупов в конце концов взбесило нас. Пинками мы подкатили их к обрыву и сбросили вниз. Один за другим они летели в ущелье глубиной 500 метров и шлепались на дне в грязную воду.

Наше изнурительное восхождение, дни и ночи, проведенные на исхлестанной ливнями вершине, оказались совершенно бессмысленными. Мы получили приказ отступить к дороге на Туапсе и вернуться в южные леса, но другим путем. Теряя сознание от усталости, мы снова пересекли трубопровод и устроили лагерь в долине.

Шоссе, ведущее к морю, было усеяно сожженными русскими повозками. Повсюду валялись дохлые лошади, раздавленные немецкими танками. От них не осталось ничего, кроме плоских шкур. Артиллерия грохотала непрерывно. Советские самолеты пикировали на нас, сбрасывали бомбы, но чаще всего мазали. Слева от нас текла по огромным серым и красным камням большая река Пшиш. Мы пересекли ее на лодках, привязанных к тросу, протянутому через поток, причем нам пришлось проявить акробатическую ловкость. В результате мы оказались перед большим железнодорожным туннелем.

Туннель имел длину около километра. Красные не только взорвали большой мост, перекинутый через реку перед входом в туннель, но также они устроили внутри большие завалы. Целые поезда громоздились друг на друга. По крайней мере, сотня вагонов забила этот темный коридор.

Пехота могла пробраться через завалы лишь с большим трудом. В течение четверти часа люди шли в полной темноте, стараясь руками нащупывать камни. Затем им пришлось проползти под двумя перевернутыми вагонами, чтобы добраться до другой стены туннеля. А потом все начиналось сначала, причем в непроглядной темноте. Солдатам приходилось перекрикиваться, чтобы определить, кто где находится. Лишь через полчаса мы увидели впереди тусклое свечение. Красные взорвали вход в туннель, пробив дыру в потолке, через которую мы и выбрались, пройдя по этому спуску в ад.

Колонна поднялась на вершину горы, потом снова пустилась по тропе, поспешно проложенной саперами по опушке грязного леса. Животным потребовался целый день, чтобы проделать этот путь, однако они хотя бы не валились в пропасть и не утонули в грязи.

У входа в туннель мы нашли обломки второго моста через Пшиш, и нам пришлось перебираться по ним. Только после этого мы вышли на железнодорожную линию. На ночь пришлось устраиваться снова в огромной луже вонючей грязи.

Однако вскоре мы сочли грязь благословением, так как противник открыл огонь. Снаряды сыпались непрерывно, однако они всего лишь с хлюпаньем уходили в жидкую глину.

На следующий день нам пришлось пересекать долину. Огромный железнодорожный мост висел над пропастью. Артиллерия красных методично обстреливала деревню, через которую нам пришлось пройти, чтобы добраться до очередного дубового леса. Избы вокруг нас взлетали в воздух на 10 метров. Любая попытка пройти дальше была безумием.

Мы прождали до наступления ночи, а потом прошли по заболоченной низине, усеянной трупами, потом поднялись на огромную гору, так как повсюду вокруг была липкая грязь. Мы начали подъем незадолго до полуночи, навьючив на себя все свои пожитки и оружие, как легкое, так и тяжелое.

Склон горы, на который нам пришлось подниматься, был крутым, словно лестница. Земля была скользкой, как навощенный паркет. Мы постоянно падали в своих изношенных башмаках, не подбитых гвоздями. В качестве направляющей пришлось использовать телефонный провод, который не давал сбиться с пути в темноте. В любой момент мы рисковали скатиться на головы русским. Если бы наша нить Ариадны хоть немного ушла в сторону, вся колонна разбилась бы. Наши молодые солдаты были уже наполовину мертвы от усталости. Самым сильным из нас пришлось забрать оружие у самых слабых, чтобы хоть немного помочь им. На шее я нес свой автомат, а еще один повесил на плечо. Нервным шепотом многие произносили такие клятвы, которые могли обречь нас на вечные муки.

Последние несколько сот метров оказались невыносимо трудными. Многие просто падали, не в силах подниматься дальше. Они цеплялись за стволы деревьев, чтобы не скатиться в пропасть. Влажный мрак был настолько густым, что мы не могли видеть ни ног, ни камней, ни упавших людей.

Только в 04.00 мы сумели добраться до вершины. Там мы поспешно устроили пулеметные гнезда, а на самые высокие утесы отправили автоматчиков. Первые серовато-голубые отблески рассвета наконец разогнали темноту. Мы с ужасом смотрели на деревья, мотающиеся на ветру в серых ущельях.

Дни шли. Вернулось солнце. Хотя вершины Кавказа были плохим насестом для солдат. Природа не раз демонстрировала свое величие с высоты этих гор, что невольно утешала нас в наших трудах и страданиях. Коричневые и красно-коричневые цвета спускались на километры к белым водам, прыгающим в ущельях по зеленым камням. В 05.00 рассвет касался вершин наших перевалов. Туман на долгое время опускался в извилистые долины. Плотный и молочно-белый, он перетекал с места на место, словно вода в цепочке озер. Над этой белой пеленой горы возвышались, подобно золотым и ржаво-красным островкам. Примерно час мы жили, словно в сказке. Из глубин туманных озер поднимались новые островки, это проявлялись более низкие вершины, подобно легендарным землям, поднявшимся из глубоких вод в незапамятные времена.

* * *

С рассветом началась артиллерийская дуэль. Немцы и русские принялись яростно обстреливать друг друга. Наша гора торчала как раз между орудиями, а наши позиции — словно гнездо аиста на крыше.

Ночью мы и советские пехотинцы совершали вылазки. Днем мы сидели тихонько. А затем энергичные артиллеристы возобновляли свою дуэль. Сплошная струя снарядов неслась у нас над головами, а от адской канонады, длившейся часами, можно было оглохнуть. Мы слышали свист снарядов буквально над самыми вершинами деревьев. Очень часто на нас сыпались срезанные ветки.

Мы были отданы на милость любого шального снаряда. В результате наши бедствия начались прямо сразу: один из постов взлетел на воздух. Еще один 120-мм снаряд, совершенно свихнувшийся, шлепнулся в 80 сантиметрах от меня, и я полетел кувырком, сбитый воздушной волной. Когда я опомнился, то обнаружил, что лежу в куче мусора. Вокруг меня все в радиусе 20 метров было разнесено в щепки. Правая сторона моего шлема была вдавлена и расколота напротив уха. Мой пулемет, лежавший под рукой, разлетелся на мелкие кусочки.