Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Першанин cтр.№ 129

– Ловко, – болезненно морщась, Щеглов ощупывал ноющую подмышку. – Кровь так и продолжает идти. Водка у кого-нибудь есть?

Водка, конечно, нашлась. Комиссар сделал несколько больших глотков и через силу усмехнулся. Это было его первое ранение за год войны. Щеглов не предполагал, что пули жалят так болезненно. А может, зажигательная угодила? Тогда точно, без осложнения не обойдется.

– Сейчас мы вас эвакуируем, – суетился комбат Логунов. – Все будет нормально.

– И побыстрее бы, – озабоченно торопил Палеха. – Через пару минут немец мины сыпать начнет.

– Рана, правда, не тяжелая? – тихо спросил у ротного помощник по комсомолу, проявляя положенную заботу о начальстве.

Смуглый, прокопченный за горячее лето сорок второго, взводный Палеха презрительно оглядел мордастого парня с лейтенантскими кубиками. Тебе бы как настоящему мужику воевать, а не бумажки в штабе перекладывать.

– А ты сам не видел – тяжелая или нет? – огрызнулся Василий Васильевич. – Царапина. И уносите быстрее своего генерала.

Не выдержав, крикнул вслед:

– У нас третьим взводом мальчишка-сержант командует. Не хочешь взвод принять?

Но комсомольский работник спешил не отстать от свиты и ничего не ответил.

Про бойца из комендантского взвода никто не вспомнил. В воздухе уже звенела первая мина, за ней вторая, а потом посыпались без счета. Пулеметчики Палехи знали свое дело и наверняка кого-то срезали. Возможно, попали в амбразуру. Теперь в ответ летели мины.

Палеха оборудовал просторный блиндаж под фундаментом разваленного железнодорожного склада. Взвод сидел, прислушиваясь к грохоту наверху. Мины и даже 105-миллиметровые снаряды бетонные плиты и груду кирпича не возьмут.

Хуже придется дежурным пулеметчикам, которых оставили наверху. Немцы рвутся к Волге и, пользуясь возможностью, могут предпринять атаку. Но обошлось без атаки. Зато на одного бойца во взводе стало меньше. Мина разметала бруствер прямо над головой пулеметчика. Каску сорвало вместе с верхушкой черепа, а искореженный «дегтярев» отбросило в угол траншеи.

– Сходите за парнем, который Щеглова охранял, и похороните вместе с нашим. Эх, хороший пулеметчик был.

– И парень душевный, – вздохнул помкомвзвода. – Приперлись толпой, как на представление!

Принесли уже застывшее тело бойца из комендантского взвода, убитого пулей в живот. Палеха бегло полистал документы, глянул на фотокарточку невесты или подруги и распорядился:

– Сапоги снимите и автомат во взводе оставьте. А документы в строевую часть перешлите и доложите, что похоронили парня, как положено.

Василий Васильевич никогда не называл Щеглова по должности – «комиссар». В его памяти сохранились комиссары той давней войны. Бывшие мастеровые или солдаты Первой мировой. Они не носили английские дымчатые шинели, не таскали за собой свиту прихлебателей и окопы обходили запросто, дымя самокрутками из дрянного табака. Хотя поболтать, выпить и за бабами прихлестнуть тоже любили.

А Ермакова вызвал к себе ротный Орлов. Долго прохаживался по адресу Палехи. Говорил, что тот заелся, на позициях творится бардак, фрицы тяжелый пулемет под носом установили, а Палеха и пальцем не ведет. Вот и дождались – комиссар ранен, в госпитале лежит, едва комбата не убили, помощника по комсомолу контузило.

Имей Орлов побольше служебного опыта и дальновидности, то не затеял бы никчемный, не прибавляющий ему авторитета разговор с рядовым бойцом, обсуждая своего коллегу – командира. Но ротный уже получил резкий выговор от комбата, считал это несправедливым и в который раз начинал брюзжать на Палеху. Но если парторг Вереютин за своей обычной кружкой чая согласно поддакивал, то Ермаков хмуро заметил:

– Зачем такую толпу надо было собирать? Вот и нарвались.

– Не умничай, это не наше с тобой дело.

– Зачем меня тогда вызвали?

– Получить боевой приказ. Отправляйся к своему дружку Палехе. Организуй засаду и точными выстрелами докажи фрицам, кто на Волге хозяин. И что ты не зря к боевой медали представлен.

Слишком напыщенная речь Орлова Ермакова раздражала. Он прослужил в роте достаточно и знал взаимоотношения начальства. Комбата Логунова поддерживает комиссар Щеглов, а сам Логунов после гибели прежнего командира роты назначил на освободившуюся должность начищенного шустрого Орлова. Говорят, комиссар полка посоветовал. Хотя все ожидали, что поставят рассудительного и опытного Василия Васильевича Палеху.

Ничего удивительного. Начальство не терпит рядом с собой соперников. Поставь Палеху ротным, оценят и комбатом назначат. Мужик он сообразительный, инициативный. Но Палеху не поставят. Щеглов и раньше его не слишком жаловал, а теперь и подавно.

Комиссар воспринял случившееся как пренебрежение к себе. Сунули под огонь тяжелого пулемета (такой калибр убивает наповал или делает человека калекой!), бросили в какой-то луже, никак не могли вытащить из-под обстрела, переживая за свои шкуры.

Пережитый страх (чудом уцелел!), боль в ране вызвали стойкое раздражение, неприязнь к своей беспомощной свите. А больше всего злости вызывал смуглый пожилой взводный. Клоун чертов! Еще издевался: «Уносите, мол, быстрее своего генерала». И боевую рану в грудь назвал царапиной. Сам-то первый в кусты нырнул. Ну, вот теперь и служи взводным до конца дней.

Свое настроение комиссар передал комбату, а тот, в свою очередь, отчитал Орлова. Только руганью дело не решишь, надо уничтожить этот чертов дот. В крайнем случае, перебить наглецов-пулеметчиков.

– Этот дот не всяким снарядом возьмешь, – глядя в сторону, угрюмо заметил Ермаков.

– Выбивай пулеметчиков. Одного за другим. В общем, шевелись.

– Винтовка с оптикой нужна. С вас же потом спросят, что снайпера послали со старой трехлинейкой.

– Иди, иди, – отмахнулся Орлов. – Палеха станковый пулемет получил и бутылки с горючкой. Если такой умный, сумеет все как надо организовать.

Василий Васильевич напоил Ермакова чаем. Не настоящим, конечно, но крепким, заваренным на сухих оранжевых листьях иван-чая. Сахару тоже не было, обошлись порошком сахарина. Зато ординарец принес несколько кусочков поджаренного хлеба.

Глядя, как долговязый боец пьет вторую кружку и жадно хрустит сухарями, лейтенант спросил с сочувствием:

– Не завтракал, Андрюха?

– Ночью кашей кормили. Ложек по пять досталось. Я и не разобрал, из чего она.

– Перловку разносили, – подсказал ординарец. – Только ротную порцию на весь батальон поделили. Два термоса во время обстрела утопили.

– Наши рыбы глушеной с утра набрали, – похвалился помощник командира взвода Матвей Черных. – Соменка приличного, судаков, ну, и мелочи всякой. А до темноты уху не сваришь. Мы дымоход метров на десять вывели – не помогает. Бьют гады на любой дым.