Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Одинцов cтр.№ 53

Из района Славянск — Краматорск в направлении на север и северо-запад ударная группировка армейской группы «Клейст» в составе одиннадцати дивизий обрушилась на коммуникации наступающих. Из района Волчанска части 6-й немецкой армии устремились на юг. И через несколько дней в районе Балаклеи захлопнулись клещи. Советские войска, находящиеся западнее реки Северский Донец, были отрезаны.

Лето вновь превратилось в период тяжелейшего испытания армии и народа, тыла и фронта.

Июльским утром четырнадцать немецких дивизий и крупные силы фашистской авиации из районов Волчанска и Чугуева были брошены в наступление.

Оказалось, что командованию Юго-Западного фронта противопоставить лавине немецких войск, устремившихся на восток, в излучину Дона, нечего. У фронта в резерве сил не было.

Уже после нашей победы, после окончания Великой Отечественной войны историкам стало известно, что Военный совет ЮЗФ обратился в Ставку Верховного Главного командования с просьбой срочно усилить войска фронта за счет стратегических запасов, находящихся в ее резерве. Однако просьба была невыполнима.

Стало известно и письмо Верховного, направленное в адрес командования ЮЗФ, в котором говорилось: «…Вы неоднократно убеждали нас в успехе наступления ЮЗФ по освобождению Харькова, Полтавы и дальнейшего продвижения на Запад. Мы согласились с Вами. А теперь Вы просите резервы!

У нас нет резервов. Есть всего не полностью сформированных два стрелковых корпуса. И мы их отдаем Вам…»

ЮЗФ рухнул. Немецкие войска в полосе от Волчанска до Ростова-на-Дону устремились на восток и Северный Кавказ.

Только взятие И.В. Сталиным ответственности за трагическое положение ЮЗФ на себя (Ставку), выраженную словами: «…Мы согласились с Вами…», спасло командование (Тимошенко, Баграмян, Хрущев) от повторения судьбы руководства Белорусского округа в 1941 году.

Это новое кровавое сражение было только частью обдуманного плана, который определялся директивой Гитлера №41:

«Как только условия погоды и местность будут благоприятствовать, немецкое командование и войска, используя свое превосходство, вновь должны захватить в свои руки инициативу и навязать противнику свою волю. Цель состоит в том, чтобы окончательно уничтожить живую силу, остающуюся еще в распоряжении Советов, лишить русских возможно большего количества важнейших военно-экономических центров. Для этого будут использованы все войска, имеющиеся в распоряжении германских вооруженных сил и вооруженных сил союзников… Первоначально необходимо сосредоточить все имеющиеся силы для проведения главной операции на южном участке фронта с целью уничтожения противника западнее реки Дон и в последующем захватить нефтяные районы Кавказа и перевалы через Кавказский хребет».

Авиации Юго-Западного фронта, как и полку Наконечного, выпала тяжелая доля: в условиях громадного превосходства сил врага на земле и в воздухе надо было помочь вырваться из окружения своей пехоте. Вместе с артиллеристами и танкистами остановить новую лавину немецких танков, для которых здесь, в степи, везде была дорога.

…Сегодня в первом вылете Наконечный сам повел летчиков в бой. Перед ним на многие километры вокруг расстилалось штилевое море степи, на котором островами были разбросаны населенные пункты. Эскадрилья, построившись пеленгом, шла на малой высоте, а где-то выше, в лучах жаркого солнца, шли истребители прикрытия. Видели они штурмовиков или нет, но старания Наконечного отыскать их ничего не дали: или солнце мешало, или были они далеко. Командир понял, что от такого прикрытия пользы будет мало и рассчитывать надо только на собственные силы. Оставалось лишь надеяться, что эти «лагги» придут в район цели своевременно и возьмут на себя часть огня «мессершмиттов».

…Впереди показалась дымная линия фронта, а за ней и пыльные ленты дорог, забитые вражескими войсками. Немцы начали стрелять, и подполковник отвернул группу чуть дальше от дороги. Колонна была сейчас только запасной целью. Ему нужно было найти переправу. Вдали, на ровном степном горизонте, стал вырастать пенистый зеленый вал леса — показался правый высокий берег Северского Донца, а чуть позже заблестела и сама река. Это и был его рубеж атаки.

— Я — Сотый, приготовились. Впереди река, сейчас пойдем на юг. Ищем мосты! Оружие приготовить!

Он прикинул, откуда, примерно, должны начинаться виденные им дороги с войсками, и, не доходя до реки три-четыре километра, повел группу вдоль восточного берега. Посмотрел, нет ли близко врага в воздухе, проверил еще раз, как идут за ним его подчиненные: Осипов, как и раньше, рядом слева, а правее со звеном — Русанов, заместитель на этом полете. Показалась цель — переправа. Наконечный снял бомбовооружение и эрэсы с предохранителя, облизнул высохшие сразу губы и, качнув самолет с крыла на крыло, начал доворот на мост с набором высоты.

Находясь в развороте, Наконечный увидел, как с берегов у моста поднялась пыль. Стреляли, наверное, в них, но из чего — не разобрать. Он вывел самолет в направлении моста и, хотя стреляющие батареи были еще за дальностью действительного огня, дал длинную очередь из пушек — сигнал для группы о начале психической атаки на зенитчиков. Еще раз охватил взглядом переправу и танки на ней, берега реки, по которым прыгали огненные зайчики от выстрелов, и стал наводить свой самолет на левый обрез моста, чтобы дать место для прицеливания идущим справа. Подождал, пока подошла расчетная дальность сброса бомб, и нажал кнопку. Бомбы серией пошли вниз, падая на землю в двадцати метрах друг от друга.

— Я — Сотый, еще заход.

Прижал машину поближе к земле, чтобы быстрее выйти из зенитного огня. Посмотрел влево — ведомый на месте, вправо — одного не хватало. Значит, «остался» над переправой.

— Я — Сотый, семь секунд прошло. Бомбы взорвались, разворот на мост.

И начал разворот, рассчитывая пойти в атаку метров с трехсот.

Мост сначала появился сбоку, а потом и по курсу. У восточного берега, куда он сбросил бомбы, понтонов не было. Они сделали свое дело, и Наконечный решил эрэсами добить целые понтоны.

— Я — Сотый, эрэсы по мосту, и уходим!… Атака!

И сам пошел в пикирование, но в это время в самолет попало что-то тяжелое. Наконечный подумал, что его чем-то сильно ударило по голове. В прицеле сразу пропали и река и мост. Показалось, что от удара потемнело в глазах, а может быть, он и сам неожиданно зажмурился. Гавриил Александрович напряг все мышцы лица, чтобы поднять веки — и слепота прошла. И от того, что он увидел и ощутил, молнией сверкнула мысль: «Вращает. Надо прыгать…» Но тут земля приняла его в свои объятия.

…Осипов видел в прицеле мост и краем глаза справа самолет командира. Видел, что по ним били эрликоновские пушки. Направил машину на них, дал длинную очередь и пустил два эрэса. Вновь быстро довернулся на мост, но командира впереди не было. И тут же он заметил ниже падающую стальную птицу без крыла. Нервный спазм сжал горло.

Матвей помнил, что сзади справа идет звено Русанова, он положил машину в левый крутой вираж, чтобы окончательно убедиться в том, что произошло.