Старый тракт - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Марков cтр.№ 58

Второй день ищу путей выезда из 17-й армии в Чанчунь, в котором обосновалась наша фронтовая газета «Суворовский натиск». Автомобильной дороги отсюда нет. Железная дорога на некоторых участках еще не восстановлена.

Решаюсь лететь. Жду оказии.

4 сентября Сижу в «виллисе» на аэродроме в ожидании самолета. А самолета все нет и нет.

7 сентября

(Аэродром в Чифыне.) Собираюсь лететь на перегруженном самолете. Все забито кошмой и костылями от монгольской юрты. Оставляю Балдина с машиной в Чифыне.

В 16 часов 15 минут наш «Дуглас» сделал попытку взлететь. Когда он побежал по взлетной дорожке, я почему-то подумал: «А. и О., будете ли вы знать, что в последние минуты жизни я думал о вас?» Сам не понимаю, почему я так подумал.

И только кончилась эта моя мысль, как наш самолет ударился обо что-то жесткое и неподвижное, конвульсивно задрожал, вызывая дрожь даже в гнездах зубов, и раздался исступленный крик летчика:

— Скорее из самолета!

Он кинулся к двери и распахнул ее. Нас обдало запахом горящего масла.

Мы выскочили прямо в высокий гаолян, в грязь. Кроме нас, советских офицеров, в самолете под охраной особистов был китайский генерал и японский диверсант — русский парень из белогвардейской семьи, Шевляков Костя Александрович (так он назвал себя, когда я на аэродроме расспрашивал его), и наш фотокорреспондент В. Нечухаев. Все мы, насколько позволяли силы, бежали от самолета.

Дым все сильнее застилал самолет, но взрыва, которого мы опасались, не произошло.

Когда тревога улеглась и мы, испачканные в грязи, выбрались из зарослей гаоляна на асфальт взлетной дорожки, командир корабля старший лейтенант по фамилии Еремин рассказал, что случилось.

При наборе скорости отказал один из моторов. Взлететь с грузом самолет не смог бы. К тому же аэродром представлял чащу, окруженную высокими сопками.

Однако погасить сразу скорость тоже было не просто. Самолет прошел взлетную дорожку и по инерции оказался в зарослях гаоляна. На беду, впереди летчик увидел арычную канаву. Тут самолет наверняка скапотировал бы и взорвался. Чуть сбоку от самолета лежал огромный камень-валун. Летчик заметил его и сумел поправить ход самолета.

Вероятно, это и спасло нас. Самолет лег на камень, подломив шасси и избороздив фюзеляж. Странно, что все случившееся вызвало у всех у нас смех. Мы просто хохотали, отряхиваясь от грязи и листьев гаоляна.

И уже только некоторое время спустя, когда на ужасной скорости по взлетной дорожке подъехали к нам Молчанов, Юдин, Балдин и другие товарищи, провожавшие нас, мне стало не по себе. Меня стало трясти, как от озноба. С трудом я пришел в себя только за ужином, когда Молчанов и Юдин влили мне в рот стопку водки.

Утром я поехал снова на аэродром, чтобы посмотреть. Что посмотреть? Сам не знаю. «Дуглас» стоял все на том же месте, но уже изрядно втиснувшийся в грязь.

8 сентября

Сижу на ступеньках чифынского вокзала. Решил ехать в Чанчунь на поезде. Вчера выпросил у начальника тыла теплушку, погрузил в нее «виллис», оружие, сухой паек и вещи, свои и Балдина.

Прицепили теплушку к составу с трофейным имуществом.

Прямо перед чифынским вокзалом строится памятник советским воинам, погибшим в боях с самураями.

— Прощайте, братки! Вам оставаться в чужой земле, а нам, живым, помнить о вас на Родине.

11 сентября

В Эбошоу ночью произошел случай, который заставил нас насторожиться.

Я очнулся в темноте от легких толчков и пронзительного скрипа колес вагонов. С минуту лежал неподвижно. Скрип удалялся, а наш вагон стоял на одном месте.

Вскочив, распахнул дверь теплушки и сразу понял, что эшелон уходит, а мы отцеплены. Возможно, это сделано не зря? Ведь недаром же нас предупреждали, что в районе Эбошоу действуют до сих пор «смертники». Что делать? Как остановить состав?

Я схватил пистолет и начал стрелять в воздух. Эшелон сопровождала команда охраны, и мои выстрелы услышали.

Эшелон затормозил, а потом остановился. Вскоре к нам подбежал начальник эшелона майор интендантской службы. Он принялся ругать дежурного по эшелону и хвалить нас за находчивость.

Вскоре весь поезд попятился, нас прицепили, и мы двинулись дальше.

Что это было? Преднамеренное действие противника, решившего поживиться добычей (наш «виллис» вполне мог привлечь внимание), или же небрежность китайских сцепщиков? Тайна.

14 сентября

Третий день живу в Мукдене. Станция забита эшелонами, и нас отправят в Чанчунь не раньше чем через двое суток!

Гостиница «Ямато». На кровати спит Н. Map, приехавший за материалом из пятого гвардейского танкового корпуса.

15 сентября

Вчера с Я. Варшавским и Б. Костюковским — корреспондентами фронтовой газеты — осмотрели Мукден. После военной встряски город с помощью советской комендатуры приходит в себя. На улицах встречаются американские и английские солдаты и офицеры. Здесь где-то неподалеку был японский лагерь военнопленных, из которого их освободили наши десантники.

Военнопленные выглядят непривычно хорошо. Любопытная деталь: систематически в лагерь на парашютах с самолетов сбрасывалось питание и одежда. Самураи этому не препятствовали.

Вечером присутствовал на собрании русских граждан. Речь шла о принятии советского подданства.

Вдохновенно и восторженно говорил священник мукденской православной церкви: «Слава! Слава! Слава! Я вновь слышу на древних площадях Мукдена победоносную русскую речь».

Оказалось, что священник служит в своей церкви с 1901 года беспрерывно.

20 сентября В 16 часов приехал наконец в Чанчунь. Здесь меня ждали письма из дома и редакционные новости.

3 октября

Живу все еще в Чанчуне. Большой город, красивые улицы и площади. Был столицей Маньчжоу-Го.

Людно. В Китае всюду людно.

На душе уныло, пусто и до слез хочется на Родину. Круглые мы сироты без нее. На чужбине это познаешь с предельной отчетливостью.

23 октября

Живу в Чанчуне. Участились случаи нападения китайских хунхузов на японские семьи, которые еще не выехали на острова. Вырезают поголовно и старых и малых. Советским офицерам и солдатам приказано оберегать спокойствие населения, быть на страже порядка.

Живу в японском районе. На дежурства в редакцию хожу ночью по пустынным улицам. Советуют посматривать в оба. Изредка постреливают по нашим.

24 октября

Работаю над повестью и одновременно редактирую историю одной из дивизий. Туго работается.