Отец и сын - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Марков cтр.№ 96

Все эти мысли всколыхнулись в Алешкиной голове, когда, проплыв мимо устья двух речек, он увидел на чистом склоне яра продолговатый амбар на высоких стойках, а ниже его — окошечко и дверь, ведущую в землянку, которая по-местному называлась карамо. Возле карамо чуть дымился костер. Еще ниже, на песке у реки, лежали перевернутые вверх дном тесовая лодка и обласок. Подплыв поближе, Алешка решил как-то известить живущих здесь людей о своем прибытии.

— Эй, кто тут есть живой-здоровый! — крикнул он. Эхо далеким, неясным отголоском отозвалось на его призыв, и снова все затихло. Переждав с минуту, Алешка крикнул еще раз, громче, протяжнее.

Дверь землянки распахнулась, и Алешка увидел женщину в пимах, в длинной юбке, в полушубке, завязанную полушалком по-зимнему: лицо прикрыто до самых глаз. Несколько минут женщина присматривалась к Алешке и, когда он подплыл к самому берегу, вдруг бросилась назад в землянку. «Что она? Не то меня испугалась?» — с беспокойством подумал Алешка, не зная, как ему теперь поступить: идти ли в землянку или ждать возле костра? Он вытянул обласок на берег, постоял в нерешительности, потом по земляным ступенькам зашагал к костру вверх по косогору.

Дверь землянки снова открылась, и из нее вышла как будто другая женщина — в сапогах, в короткой жакетке и в платке, аккуратно повязанном на голове. Она пошла навстречу Алешке, который ждал ее возле костра.

Все, все в Надюшке Исаевой стало иным. Повстречай он эту девушку в толпе среди других людей, ни за что не признал бы ее. Но сейчас он был убежден, что это она. С любопытством и удивлением, чуть кося, на него смотрели голубые Надюшкины глаза.

— Здравствуйте, — тихим, сдавленным от волнения голосом сказала Надюшка, уже предчувствуя, что этот парень, нежданно-негаданно появившийся здесь как с небес, привез ей какую-то новую судьбу.

— Здравствуйте! Вы Исаева будете? — подавая руку девушке, сказал Алешка, чувствуя почему-то и стеснительность, и робость, и учащенный стук сердца.

— Да, Исаева. А что такое? Вы откуда?

— Ну и хорошо! Наконец-то нашел вас! — глядя девушке в глаза, ставшие теперь настороженными и широкими, попытался улыбнуться Алешка.

— И долго искали?

— Долго. А вы не помните меня, Надя? А я знаю вас.

И тут Надюшка вдруг всплеснула руками и, не спуская глаз с Алешки, попятилась, прикусывая губы и боясь закричать.

— Бастрыков я. Когда-то на круче вместе с вами играли, — сказал Алешка, думая, что она никак не может вспомнить его.

А она узнала его с первого взгляда, но, признав, не поверила себе, подумала, что сходство приезжего с младшим Бастрыковым просто почудилось ей.

— Проходите, Алеша, в карамо. Проходите, — всхлипывая и пряча от него выступившие слезы, сказала Надюшка и отступила с дорожки, протоптанной ее ногами.

— Нет, Надя, проходить мне некуда. Там, в землянке, могут помешать нам. А поговорить нужно о важных делах.

— А там никого нет. И завтрак на столе.

— Женщина выходила в полушубке…

— Это я и есть.

— Ну, тогда пошли.

В землянке было довольно сумрачно, но зато тепло, сухо, пахло вкусной едой. На маленьком столике — сковородка с жареной дичью, свежий хлеб, брусника, припорошенная сахарной пудрой. Из носика зеленого эмалированного чайника выползает струйка пара. В одном углу землянки — железная печка, в другом — нары. Постель аккуратно застлана ситцевым стеганым одеялом. У столика вместо стульев два чурбака, поставленных на попа.

— Одна тут живете?

— Одна.

— Не боялись?

— Боялась попервости. Потом привыкла. А кто тут тронет? Пусто тут на сотни верст. За всю осень только трое промысловиков были. Кедровый орех привезли. Выдумал Кадкин эту должность помощника приемщика.

— А где же приемщик живет?

— На устье реки. Версты две отсюда. У них с женой рубленая изба. Восьмой год тут. Да вы снимайте, Алексей Романыч, одежду, садитесь завтракать.

Алешка снял с головы кепку, сбросил куртку. Не рассчитав, выпрямился, ударившись макушкой о бревенчатый потолок.

— Ой, осторожнее! Голову можно проломить! — прыснула Надюшка.

Алешка тоже засмеялся и стал, притворно морщась (ему вовсе не было больно), растирать голову ладонью и взъерошивать свои густые, взмокшие от пота волосы. Это маленькое происшествие как-то сразу сблизило их. Они посмотрели друг на друга без настороженности и снова засмеялись. Теперь уже язык не поворачивался называть друг друга на «вы».

За столом Алешка рассказал о цели своего приезда. Тут же он вынул из кармана приказ Кадкина о возвращении Надюшки в Каргасок. Надюшка вся зарделась от радости, готовая сейчас же бежать к приемщику. Но Алешка заговорил о Скобееве, о партийной ячейке базы, о решении доискаться правды обо всем происшедшем на Белом яру. Надюшка вскочила в сильном волнении.

— Все знаю, Алеша! Все до капельки. И кто убивал твоего отца знаю! И про тетю Лушу все знаю! И про ее мужа Тереху Черемисина! И все, все расскажу хоть тебе, хоть кому.

— Ну вот! Недаром партячейка за тобой послала! Ах, дядя Тихон, как он был прав!

Алешке захотелось сейчас же расспросить девушку, но ветер ударил в дверь землянки, жалобно затренькало стекло.

— Опять повалил снег, — взглянув в оконце и опускаясь на свой чурбак, с тревогой сказала Надюшка.

— Беги, Надя, скорей к приемщику, и будем трогаться в путь. Расскажешь дорогой.

Алешка встал, подошел к оконцу. Снег уже залепил стекло плотным слоем, и сквозь него не было видно даже костра.

— Только приходи скорее! Иначе не выберемся, вмерзнем где-нибудь. И скажи, что тебе тут собрать. Я помогу.

— Да нечего особо у меня собирать. — Она взглянула на него с усмешкой в глазах, пошутила: — Голому одеться — только подпоясаться.

Надюшка набросила на голову платок, надела полушубок, с порога сказала:

— Вон постель разве свернуть.

Дверь захлопнулась, и Алешка услышал топоток. Надюшка припустила по тропинке что было духу.

Алешка свернул ее постель и, коротая время в ожидании, вышел из землянки на волю. Мокрый снег облепил деревья и кусты, покрыл косогор белыми пятнами. Река плескалась о серый песок ленивой волной, оставляя на берегу ледяные комья. Вокруг, куда ни кинь взгляд, стояли хмурые леса, такие густые и плотные, что казалось, попробуй пробить тут тропу — не пробьешь, лазеек не найдется. «Какая же скотина этот управляющий “Сибпушниной”! Да и Кадкин хорош! Отправили девку в такую яму, ровно в тюрьму засадили», — думал Алешка, поглядывая вдоль косогора, в сторону устья речки.

Надюшка вернулась быстрее, чем ожидал Алешка. Всю дорогу от избушки приемщика она бежала. Раскраснелась, запыхалась и стала еще пригляднее. В руках у Надюшки были вяленые подъязки. Она бросила рыбу Алешке.