Любовь с призраком - читать онлайн книгу. Автор: Алена Белозерская cтр.№ 50

— Это было жестоко, — сказал Артур.

— Знаю, — тихо ответила Ирина. — Но я не жалею.

— Здравствуйте, — сказала запыхавшаяся Татьяна и, как многотонный танкер, медленно проплыла в комнату, протиснувшись между Бурмистровым и Ириной.

С каменным лицом она протянула хозяйке бумажный пакет, в котором тревожно зазвенели бутылки. Людмила улыбнулась ей сквозь слезы, взяла пакет в руки и, не произнеся ни слова, не оглянувшись на мужа и дочь, поднялась по лестнице к себе в комнату.

* * *

Из окна машины Марат наблюдал за Ириной, одиноко сидевшей на скамейке у подъезда дома, где жил ее дед. В последние дни она выглядела печальной. Марат с удивлением ощутил, как его душу переполняет нежность, стоит ему только посмотреть на нее. Мягкая и ранимая, она вызывала у Марата массу чувств, в которых он пока не мог разобраться. С одной стороны, он на нее злился, потому что вынужден был всюду следовать за ней, терять время, с другой — ему было страшно думать о том, что Ирина тоже может пострадать от рук человека, уже убившего ее сестру и Стаса. А еще Марат испытывал вину за то, что принимал участие в той жестокой сцене, и поэтому он всеми силами старался уберечь женщину от возможных неприятностей.

Вот уже вторую неделю он и Борис неотступно следовали за ней. Иногда их сменял Гаврила и другие ребята, работавшие на Михаила Андреевича. Но в основном именно Марат старался не упускать ни одной возможности увидеть ее.

— Эй! — Гаврила окликнул Бориса, рассматривавшего в журнале яркие фотографии какой-то тропической страны. — Мечтаешь о Кубе? — прочел он заголовок репортажа и рассмеялся.

— Да. Именно так и должны жить люди, — с восхищением произнес Борис. — Не в пыли каменного города или среди надоевших сосен, как мы, а на берегу океана.

— Ты сегодня — поэт, — в деланом восхищении округлил глаза Гаврила. — Еще расскажи о соленом ветре, о кораблях, идущих в порт, и о покое в душе, который появляется с шумом прибоя.

— Да, — Борис не понял иронии. — Красота! Никогда не бывал на море.

— Шутишь? — засмеялся Гаврила. — Быть того не может!

— Вот выйду на пенсию… — мечтательно произнес Борис. — Тогда и увижу мир. Все свои деньги потрачу на путешествия. Не ржи, Говорило! — грозно прикрикнул он. — Рано или поздно все становятся стариками.

— Думаешь, тебе захочется в старости таскаться по аэропортам и возить свое дряхлое тело на корм москитам в жаркие страны?

— Еще бы! Я ведь, кроме Москвы, ничего не видел.

Марат с улыбкой слушал этот разговор и смотрел на Ирину, одиноко сидевшую под сбросившим листву деревом.

Он испытывал влечение к этой необычной, по его мнению, женщине. Поначалу он пугался этого незнакомого чувства, потом — привык. Каждое утро начиналось с радостной мысли о том, что сегодня он увидит ее. Марат не мог остановиться, все его размышления были связаны с Ириной, с ее образом. Он уже не контролировал свои эмоции и не замечал, что окружение Никлогорского, да и сам Михаил Андреевич, пытаются докопаться до причин его замкнутости, а порою и раздражительности. Так слежка за Ириной Линдерман из работы превратилась в удовольствие, однако вскоре на смену радости пришла печаль, постоянно напоминавшая Марату, что любое удовольствие имеет свойство обрываться в самый неожиданный момент.

— Что-то девка наша совсем раскисла, — хмыкнул Гаврила, указав подбородком на задумчивую Ирину.

— Выбирай выражения, — жестко сказал Марат и вжался в сиденье, увидев, что Ирина вдруг встала со скамьи и быстрыми шагами направилась в их сторону.

Она приостановилась у машины, в которой они сидели, и настороженно вгляделась в ее затемненные стекла. Потом стремительно повернулась и побежала к подъезду.

— Обнаружила! — Гаврила хлопнул себя по коленке. — Смышленая баба. Вроде и мы машины каждый раз меняем, и в разных местах останавливаемся… Вот это интуиция! Ей бы с Резо работать в паре, непобедимая вышла бы команда.

— Вряд ли, — покачал головой Борис. — Ей страшно. После той истории ее все пугает: и новые машины, и незнакомые люди. Вспомни, как часто она выходит из дома? Почти все время сидит в четырех стенах. Жалко мне ее.

— Что-то к ней давно та блондиночка не заезжала, — томно вздохнул Гаврила и закатил глаза.

Борис вдруг громко хохотнул и указал пальцем на въехавший во двор черный Porsche:

— Легка на помине!

Марат нахмурился: во дворе показалась и машина Дмитрия Каманина.

— День посещений какой-то! — Гаврила потер ладони. — Вот и любовничек пожаловал. Похоже, намечается партсобрание. Чует мое сердце, что эта дружная компания замышляет неладное. Что будем делать?

— Поищите нового напарника, потому что я больше не намерен играть в частного детектива, — ответил Марат, пристально рассматривая Каманина. — Эта роль мне категорически не подходит.

Борис громко фыркнул, показывая, что знает истинную причину намечающейся перестановки кадров.

— Я вызываю машину и возвращаюсь в усадьбу к дяде. Вы остаетесь, — заявил Марат.

Максим Бурмистров прошелся по кабинету брата, всем своим видом показывая, что ему не нравится окружающая обстановка. Все изменилось с тех пор, как он покинул стены этого офиса, все теперь отвечало вкусам Артура, которые, по мнению Максима, были далеки от идеала. Множество лишних вещей, якобы украшавших пространство, а на самом деле только засорявших его. Статуэтки, вазы, какие-то гадкие цветы в огромных вазонах — как это похоже на Артура, который в душе навсегда останется жалким мещанином, вне зависимости от размеров нажитого им капитала.

— А что ты сделал с моим кабинетом? — спросил Максим, взяв в руки рамку с фотографией Людмилы.

— Поставил там бильярдный стол, — ответил Артур, забрав у него фотографию.

— Знаешь, а я не жалею, что уехал из Москвы. Здесь стало скучно. — Максим демонстративно зевнул и уселся на диван, положив ногу на ногу. — Ладно, не трать зря мое время, да и свое тоже. Для чего я тебе понадобился?

Он прищурился и приготовился слушать.

Артур почувствовал, что начинает закипать изнутри. Вывести его из себя был способен только Максим — надменный и тщеславный тип, вечно демонстрирующий свое превосходство над собеседником. Артур с детства терпеть не мог своего брата, наверное, оттого, что Максим был любимцем родителей, а Артура они не воспринимали всерьез, считая его слишком скучным и безынициативным. Его прилежание в учебе не шло в расчет, так как отец больше всего ценил в человеке предприимчивость и творческое начало. Будучи известным московским архитектором, он мечтал, что сыновья пойдут по его стопам и прославят род Бурмистровых на всю страну. Поэтому он безгранично радовался успехам младшего сына, бывшего на пути к тому, чтобы оправдать его ожидания, и постоянно смеялся над старшим, ставшим весьма посредственным инженером.