Сестры? No way! - читать онлайн книгу. Автор: Сиобхан Паркинсон cтр.№ 42

— Я… я… я прошу прощения, но, кажется, предыдущий звонок сорвался случайно, — начала я. — Дело в том, что я не уверена, правильный ли набрала номер… но я ищу…

И тут я замолчала, потому что не могла сказать его маме, что разыскиваю доктора Мартина. В этом случае я бы просто-напросто получила ответ, что ошиблась номером. Лиза вырвала у меня трубку. В горле у меня снова пересохло, и я не могла продолжать.

…друга, — услышала я голос Лизы. — Его зовут Робби, — проговорила она отчетливо. — Боюсь, я не знаю его фамилии, но он мне оставил именно этот номер.

Затем она замолчала, и на несколько секунд наступила тишина. Я буквально сгорала от нетерпения, чтобы спросить ее, что случилось, когда неожиданно она сунула мне в ухо трубку:

— Это он, Робби, — прошипела она. Преодолев себя, я выговорила:

— Алло!

— Алло! — отозвался он.

Я мгновенно узнала его голос.

— О Робби, это ты? — произнесла я. — А то я боялась, вместо тебя окажется доктор Мартин.

Он засмеялся, а я так расплылась в улыбке, что даже лицу стало больно. Лиза на цыпочках отошла в сторону, тоже улыбаясь. Она не хотела мешать. Мы разговаривали недолго, но договорились, что созвонимся завтра, чтобы встретиться, и он сможет вручить мне мой ботинок.

Это был самый счастливый день в моей жизни. По крайней мере, вторая его половина. Все, утро я металась, как сумасшедшая, не находя себе места, в ожидании Робби. Я не знала, хотела я этого или нет. Полдня я боялась, что он передумает, а потом, наоборот, что он все же придет.

Мы договорились на три часа. Отец все приготовил, но я не могла есть. Устроилась на диване, завернувшись в плед. Тогда он заварил чай и принес мне. У меня так замерзли пальцы, что я не могла пошевелить ими, а ноги были ледяные. Отец решил, что я подхватила простуду, и специально для меня затопил камин. Я не могла сказать ему, в чем дело. Когда нервничаю, я всегда мерзну. Кстати, мне кажется, отец даже любит, когда я болею, потому что это дает ему возможность заботиться обо мне как никогда. Иногда у него нет времени на меня или нет желания, но я знаю, что потом он чувствует себя страшно виноватым. Пусть помучается, он это заслужил.

Пробило три часа. Робби нет. Я решила, что он потерял адрес. Возможно, он забыл, насколько мы договорились. А может, на это время он назначил встречу с кем-нибудь еще. Эшли репетирует. Из ее комнаты доносятся звуки, как будто слон дудит в свой хобот.

В четверть четвертого раздался звонок в дверь. Слон перестал дудеть. Эшли воспользовалась случаем, чтобы сделать перерыв. Не представляю, как она выносит эту музыку, похожую на звуки, которые иногда раздаются в телевизоре, когда показывают программы о животных. Должно быть, это пришел молочник, сказала я сама себе. Но нет, сегодня же воскресенье, а он не ходит по выходным. Оказалось, соседка. Сто процентов, этой женщине любопытно взглянуть, что за новое семейство поселилось в нашем доме. Она ужасная сплетница. Наверняка она будет разочарована тем, что Эшли прилично одевается и хорошо воспитана — ни к чему не придерешься. Потом Эшли вернулась к себе, и слон опять задудел.

В двадцать пять минут четвертого мне показалось, что стучат в дверь, а уже потом раздался звонок. Готова поспорить, что это опять соседка. Все ей неймется. На этот раз она надеется, что дверь откроет Маргарет.

Но я ошиблась. Это был Робби. Дверь открыла Алва. Я слышала в коридоре ее глупый детский голосок.

— Синди! — крикнула она. — Это к тебе.

А потом я услышала, как она затопала вверх по лестнице. Я не знала, почему она убежала. Обычно ее распирает от любопытства.

Входная дверь была не закрыта. Боже, да она оставила его на крыльце! Сбросив плед, я вскочила на ноги. Проходя через холл, я услышала тихое пение и слабый звон посуды.

— Робби, — позвала я, — хотя не знала, точно ли это он стоит в дверях. Лишь очертания фигуры вырисовывались в холодных лучах зимнего солнца. Прошло несколько коротких мгновений, прежде чем я поняла, что не произнесла вслух его имени. От волнения я как будто онемела, и могла только шевелить губами, как рыба, выброшенная на берег. Чтобы все-таки вернуть голос, я кашлянула и сказала:

— Входи.

Когда он сделал шаг, я уже знала наверняка, что это он. Еще не видя четко его лица, я уже узнала его по очертаниям фигуры, по тому, как он склонил голову и, кстати, поцеловал меня нежно, но в то же время настойчиво и с чувством. И все это происходило в моем собственном доме, где находились мои сводные сестры — на верхнем этаже, а в кухне напевала Маргарет, вытирая насухо вымытые тарелки. Только на этот раз его поцелуй не застиг меня врасплох. На этот раз это был взаимный поцелуй.

— Извини, что я задержался. Не мог найти дом.

Оказалось, что он узнал мой телефон у Имилды. Они вместе с Гером в ту ночь ехали за автобусом, чтобы узнать, где мы выйдем, вернуть ботинок и пожелать доброй ночи. Но автобус неожиданно свернул, и они не успели посигналить и потому промчались вперед. К тому времени, когда они развернулись, чтобы догнать нас, автобус скрылся из виду. Они покружили еще какое-то время, надеясь, что он снова появится, но им так и пришлось уехать ни с чем в ту ночь. Но Робби сказал, что все время думал обо мне, к тому же жалко было оставлять без пары такой хороший ботинок, поэтому он решил продолжить поиски. Он вычислил, по какому маршруту ходит автобус, и несколько раз проходил по тем местам в надежде встретить меня и однажды наткнулся на Имилду, возвращавшуюся с работы. Он рассказал ей, что подобрал мой ботинок и теперь хотел бы вернуть его мне.

Имилда сказала, что может сама вернуть мне ботинок (вредина), и тогда ему пришлось объяснить, что ботинок — это только предлог, и на самом деле он хочет встретиться со мной. Тогда Имилда учинила ему допрос — кстати, Робби оказалось восемнадцать, а не двадцать два, как сказал его друг, — и лишь после этого продиктовала ему мой номер. То есть сначала убедилась, что он нормальный парень, и согласилась держать все от меня в секрете — он хотел сделать мне сюрприз. Конечно, всю эту историю он рассказал мне не там, в холле, а потом, когда сказал, что принес ботинок.

— Ну так где же он?

— Кто?

— Ботинок. Ты же пришел, чтобы отдать его мне.

— А, ну да, — смущенно проговорил он. — Алва его забрала, — сказал он. — Я объяснил ей, почему я здесь, и она выхватила его из моих рук и побежала вверх по лестнице, чтобы показать его Э… сестре.

Зачем Алве понадобился мой ботинок? Может, она задумала какую-нибудь шутку? Только не пойму, что здесь смешного. И когда Робби успел узнать ее имя?

— Наверное, ты сказал Алве, как тебя зовут, когда вошел? — поинтересовалась я.

— Что? А, да, да, сказал.

Зачем он говорит это? Может, просто, чтобы не молчать? Откуда бы ему знать, что у меня есть сестры?