Трикстер, Гермес, Джокер - читать онлайн книгу. Автор: Джим Додж cтр.№ 10

Три недели назад, после восемнадцати месяцев тщательной подготовки, он сделал попытку украсть уран-235 с химического завода в Теннесси. Прорезав дыру в проволочном заграждении, Шеймус скользнул в нее, но неожиданно оказавшийся поблизости охранник крикнул: «Стой!» Пока он доставал пистолет, Шеймус ударил его рукояткой фонарика. Это бы еще ничего, но выстрел поднял общую тревогу. Луч прожектора пригвоздил Шеймуса к земле. Пистолет охранника удалось выбить и за секунду до начала стрельбы достать свой собственный. Шеймус выстрелил в прожектор, промахнулся, понял, что в перестрелке у него шансов нет, перекатился влево — справа пыль взвихрило автоматной очередью — еще раз перекатился и бросился бежать. Поднимая за собой для прикрытия тучу пыли, Шеймус добрался до ближайшего здания.

Дважды подряд ему улыбнулась удача. Первый раз это была пуля, едва не задевшая нижнюю губу — пролетела так близко, что обожгла ее, но даже не порвала кожу. Вторым подарком судьбы стал помятый старик, направлявшийся к автостоянке. На прожектора и перестрелку он не обращал никакого внимания, настолько был в своих мыслях, что, когда Шеймус приставил к его затылку пистолет со словами: «За руль и газу!», лишь изумленно обернулся и спросил: «Какую вазу?»

Удачей был не только взятие заложника, пусть и такого чокнутого. Старик, в чьей машине Шеймус проехал через главные ворота завода, был Герхард фон Тракль, один из первых физиков-ядерщиков в Америке, отец-основатель науки о делении ядра. Шеймус, однако, собирался удерживать его только до тех пор, пока не доберется до своей машины — первой из трех, которые он собирался сменить во время бегства.

К величайшему удивлению беглеца, фон Тракль попросил взять его с собой. Он сказал, что стал практически узником американского правительства и его больше не интересует работа, которую оно ему навязывает. Он давно хотел исследовать другую сторону уравнения — переход энергии в массу, и в конечном счете, как он предполагал, исчезновение различий между ними. «Доверю вам один секрет, — сказал он Шеймусу, — в своей научной карьере я сделал одну принципиальную ошибку. Я считал вселенную механизмом, а она — мысль».

Шеймус был счастлив узнать, что самый выдающийся физик страны в душе тоже алхимик, но было ясно — поиски не прекратятся, пока ученого не вернут. Фон Тракль, однако, упорно отказывался от освобождения, и Шеймус его позицию уважал.

В конце концов Шеймус пошел на компромисс. Меняя автомобиль в первый раз, он взял фон Тракля с собой, но за милю до второй смены притормозил и вытолкнул старика на пустую дорогу. Пообещав фон Траклю, что оставит ему машину мили через полторы, Шеймус пожелал удачи в новом исследовании, поблагодарил за компанию и газанул, прежде чем ученый успел ответить.

Проехав милю, он сменил машину на грязный мопед, припрятанный в кустах за день до операции. Въехал на вершину холма, выключил двигатель и плавно спустился подлинному пологому склону в Кун-крик-вэлли. Потом оставил мопед в густых зарослях орешника, прикрыв защитной сеткой, которую стянул с побитого «пикапа», оставленного там на неделе. Но как только Шеймус взялся за ручку дверцы, чей-то уверенный голос за спиной произнес:

— Конечно, дело не мое, но провалиться мне на этом месте, если они не перекроют дорогу на выезде из долины, пока ты дотрюхаешь до ближайшего бара. Уж лучше поехать со стариной Сайласом Голдином. Местные копы почти все росли пацанами вместе со мной, мы до сих пор ладим, и они знают за мной привычку ездить в ночное время на водохранилище, ловить на хлебные шарики всякую мелюзгу. И в машине есть для тебя хорошее место.

Так Шеймус проехал через дорожный пост, скрючившись в ящике под задним сиденьем пыльного «паккарда», пока Сайлас толковал с помощником шерифа о разрешении охоты на индеек уже в начале следующего месяца, чтобы поднять доходы местной ассоциации фермеров. На водохранилище в старой лодчонке их ждал брат Сайласа, который перевез Шеймуса на другой берег и передал еще одному Голдину. Тот посадил беглеца в прицеп грузовичка, запер дверь и за ночь привез его на полевой аэродром рядом с Нэшвиллем. Потом был перелет через всю страну с двадцатью дозаправочными посадками, и наконец приземление в Камминз-флэт, где его встретил Улыбчивый Джек. До ранчо Четыре Двойки оттуда было всего две мили.

Сперва это казалось невероятным, но Герхарду фон Траклю, видимо, тоже удалось бежать. Удача старика безмерно обрадовала Шеймуса, хоть и несла ему самому серьезные неприятности. К несчастью, полиция решила, что растяпа-ученый все еще у него в заложниках, и подняла общую тревогу — насколько это было возможно без шумихи в прессе и на телевидении. Избегали не то что шума, даже простой утечки информации. В новостях не мелькало ни слова о похищении ведущего физика-ядерщика страны прямо с крупнейшего в Америке производства реагентов. Что ж, молчание вполне понятно. Вряд ли такая информация прибавила бы стабильности обществу и очков чьей-то политической карьере.

— И все-таки, — закончил свой рассказ Шеймус, — кто-то проболтался. Кто-то сказал им, где меня найти — ведь нашли же. Когда подняли общую тревогу, кто-то попалился, и все стало палиться по цепочке, пока не привело к пожару на ранчо. Слов нет, чтоб сказать, как мне жаль ваши потери, ваш сгоревший дом, ваши вещи. Я знаю, сколько труда и души в них вложено.

— С нами это уже не в первый раз происходит, — сказала Эннели. — В Четыре Двойки мы тоже когда-то попали подобным образом, хотя Дэниел, наверно, не помнит. — Она была за рулем и могла только бросить на сына быстрый взгляд через плечо. — Ты и не можешь помнить.

Но Дэниелу, который внимательно слушал все с заднего сиденья, было неинтересно то, чего он не помнит.

— А сколько людей знали, что ты остановился у нас? — спросил он Шеймуса.

Тот ответил без колебаний. Наверняка он и сам задавал себе этот вопрос.

— Вы с мамой, Улыбчивый Джек и пилот, молодой черный парень Эверли Кливленд, для друзей Бро. Это те, кто знал наверняка, но могли быть и другие.

— Тебя сдал пилот, — сказал Дэниел.

— Ты так уверен? — поднял брови Шеймус. — А доказательства?

— Мы с мамой не могли тебя сдать, Улыбчивый Джек тоже. Кроме того, пилот проделал больше двух тысяч миль с кучей посадок, так что самолет почти наверняка должны были заметить. Вполне логично было бы проверить маленькие взлетно-посадочные полосы.

— Да, — вздохнул Шеймус, — скорее всего так и было, но кто знает? Если это пилот, надеюсь, он сдал меня по собственной воле. Пошел к первому же телефону и стукнул полиции.

— Почему? — изумился Дэниел.

Шеймус, который еще до этого вопроса обернулся к Дэниелу на заднем сиденье, перевел взгляд с его лица на белую полоску шоссе, убегающего за горизонт. Дэниел решил, что Шеймус не хочет отвечать, но тот вдруг словно пришел в себя и сказал, глядя прямо в глаза мальчику:

— Потому что если он сдал меня не по своей воле, значит, информацию из него выбили, и теперь у меня на руках его кровь.

«Точнее, на руке и перчатке», — подумал Дэниел. Но вслух ничего не сказал — что-то в голосе и глазах Шеймуса напугало его, что-то слабое, тревожное, питающееся разложением и гнилью, паразитирующее на страданиях и ненависти человека к себе. Дэниелу захотелось сменить тему.