Эмили из Молодого Месяца. Искания - читать онлайн книгу. Автор: Люси Мод Монтгомери cтр.№ 11

За столом ее соседом справа был мужчина, произносивший на протяжении всего обеда «шутливые спичи», от которых у нее возникло лишь желание догадаться, для чего добрый Бог вообще отправляет подобных людей в наш мир.

Но ее сосед слева! Говорил он мало, зато как смотрел! Эмили нашла, что мужчина, чьи глаза говорят больше, чем уста, очень привлекателен. Но он все же сказал ей, что в своем шелковом платье она выглядит «как луч луны в голубую летнюю ночь». Думаю, именно эта фраза «прикончила» Эмили — «прострелила ее прямо в сердце», как несчастного маленького утенка в детском стишке. Она была беспомощна перед очарованием удачно составленной фразы. Так что, прежде чем вечер завершился, Эмили впервые в жизни влюбилась. Это была наибезумнейшая и наиромантичнейшая любовь — «любовь, о которой мечтают поэты», как написала она в своем дневнике. Молодой человек (имя у него было тоже очень красивое и романтичное) Эймер Винсент также безумно влюбился в нее, как она в него. Он посещал Молодой Месяц буквально каждый день. И как красиво он ухаживал за своей избранницей! Его манера обращаться к ней «дорогая леди» совершенно заворожила Эмили. После того как он, с восхищением глядя на ее руки, заметил, что «красивая рука всегда была одним из главных достоинств красивой женщины», Эмили, вернувшись вечером к себе в комнату, поцеловала свои пальцы — так как их ласкали его глаза. А после того как он восторженно назвал ее «существом, сотканным из тумана и пламени», она весь вечер «туманилась и пламенела», бродя в сумерках по Молодому Месяцу, пока тетя Элизабет невзначай не «погасила» ее, попросив зажарить пончики для кузена Джимми… Когда Эймер Винсент сказал ей, что она «как опал — сердце из огня и пурпура под молочно-белой оболочкой», она задумалась: неужели вся жизнь будет чередой таких восторгов?

«И как это я когда-то могла воображать, будто влюблена в Тедди Кента!» — качала она головой, удивляясь себе самой.

Она забросила свою литературную деятельность и попросила у тети Элизабет разрешения использовать в качестве сундука для приданого старый синий ящик, стоявший на чердаке. Тетя Элизабет любезно согласилась. Происхождение нового поклонника было подробно изучено и найдено безупречным. Хорошая семья, хорошее общественное положение, хорошая профессия. Все предзнаменования были благоприятными.

А затем случилась нечто поистине ужасное.

Эмили разлюбила — так же внезапно, как влюбилась. Один день она была влюблена, а на следующий уже нет. Вот и все.

Эмили была поражена ужасом. Она не могла этому поверить. Она пыталась притвориться, что по-прежнему околдована, пыталась трепетать, и мечтать, и краснеть. Но не было никакого трепета, никакого румянца. Ее темноглазый возлюбленный — и как это она никогда не замечала прежде, что глаза у него точь-в-точь как у коровы? — наводил на нее скуку. Да-да, ужасную скуку. Однажды вечером она зевнула прямо посреди одной из его изысканных фраз. У него просто не было за душой ничего кроме изысканных фраз. И к этому нечего было добавить.

Ей было так стыдно, что она почти захворала. Жители Блэр-Уотер предполагали, что это он бросил бедняжку и жалели ее. Тетки, знавшие, что все было как раз наоборот, досадовали и осуждали Эмили.

— Непостоянна… непостоянна… как все Старры, — с горечью повторяла тетя Элизабет.

У Эмили не хватало духу оправдываться. Она считала, что заслуживает упреков и осуждения. Возможно, она действительно была непостоянной. Да, скорее всего, тетя Элизабет права. Как могло такое великолепное пламя угаснуть так быстро, оставив лишь жалкую кучку золы? А ведь ни искры не осталось. Даже никаких романтических воспоминаний. Эмили с яростью вычеркнула из своего дневника фразу «любовь, о которой мечтают поэты».

Долгое время после этой истории она была по-настоящему несчастна. Неужели она совершенно неспособна на глубокие чувства? Неужели она такое поверхностное существо, что в случае с ней даже любовь — семена, падающие на каменистую почву, о которых говорится в бессмертной притче? [13] Она знала, что у других девушек бывают такие глупые, бурные, непродолжительные романы, но никогда не предполагала, что такой будет у нее, что такой может быть у нее. Увлечься вот так — красивым лицом, сладкозвучным голосом, большими темными глазами и умением красиво говорить! Короче, Эмили чувствовала, что поставила себя в наиглупейшее положение, а такого гордость Марри вынести не может.

И — что еще хуже — через полгода этот молодой человек женился на какой-то шрузбурской девушке. Не то чтобы для Эмили имело какое-то значение, на ком он женился или как быстро. Но все свидетельствовало о том, что его романтический пыл был тоже лишь поверхностным — отчего их глупый роман стал казаться еще более унизительным. Эндрю тоже утешился очень быстро. И Перри Миллер не зачах от горя. И Тедди забыл ее. Неужели она действительно неспособна внушить мужчине глубокую и неизменную страсть? Правда, был Дин. Но даже Дин спокойно уезжал каждую зиму, позволяя новым поклонникам завоевывать ее сердце.

— Неужели я действительно поверхностное существо? — спрашивала себя бедная Эмили с глубоким горьким чувством.

Она снова, с тайной радостью в душе, взялась за перо. Однако довольно долго любовные сюжеты в ее рассказах имели изрядный привкус цинизма и мизантропии.

Во время летних каникул домой на короткое время приехали Тедди Кент и Илзи Бернли. За творческие успехи Тедди получил стипендию, что означало два года учебы в Париже, и через две недели ему предстояло отплыть в Европу. Он кратко сообщил эту новость Эмили в одном из своих писем, и она поздравила его, как могла бы поздравить сестра или друг. Ни в его, ни в ее письме не было упоминания ни о золоте радуги, ни о Веге из созвездия Лиры. Однако Эмили нетерпеливо ждала его приезда — ждала с печальной, робкой надеждой, которой нельзя было заглушить. Быть может… смела ли она надеяться на это?., когда они снова встретятся лицом к лицу в знакомых с детства лесах, где так часто гуляли вместе, эта холодность, которая возникла таким необъяснимым образом между ними, исчезнет, как исчезает морской туман, когда над заливом встает солнце. Без сомнения, у Тедди, как и у нее, были свои псевдолюбовные истории. Но когда он приедет, когда они посмотрят в глаза друг другу, когда она услышит его сигнальный свист в роще Надменного Джона…

Но она так и не услышала этот свист… Вечером того дня, когда, как ей было известно, Тедди ожидали дома, она в своем новом платье из зеленовато-голубого шифона прогуливалась в саду среди парчовых ночных бабочек и внимательно прислушивалась. Зов каждой малиновки заставлял кровь жарко приливать к щекам, а сердце отчаянно биться. Потом из росистого сумрака вышла тетя Лора.

— Тедди и Илзи здесь, — сказала она.

Во внушительную, великолепную парадную гостиную Молодого Месяца, Эмили вошла бледной, величественной, надменной. Илзи налетела на нее со своими бурными, как прежде, выражениями любви, но в рукопожатии Тедди были холодность и отчужденность, почти равнявшиеся тем, с которыми Эмили подала ему руку. Тедди? О, нет, конечно нет. Фредерик Кент, будущий академик Королевской Академии художеств. Что осталось от прежнего Тедди в этом стройном, элегантном, утонченном молодом мужчине с равнодушным взглядом и чопорными манерами, наводящими на мысль о том, что он навсегда оставил в прошлом пустое ребячество, включая глупые мальчишеские мечты и ничтожных маленьких деревенских девочек, с которыми играл в детстве?