История Энн Ширли. Книга третья - читать онлайн книгу. Автор: Люси Мод Монтгомери cтр.№ 14

Энн хотела спросить, что это за «жизненная книга», но тут их отвлек Старпом, вспрыгнув на колени капитана Джима. Это было роскошное животное с круглой, как луна, мордой, ярко-зелеными глазами и толстыми белыми лапами. Капитан Джим ласково погладил кота по широкой спине.

— Я никогда особенно не любил кошек, пока не нашел Старпома, — начал он под оглушительное мурлыканье. — Я спас ему жизнь, а когда какой-нибудь твари спасешь жизнь, невольно к ней привязываешься. Ведь это почти то же самое, что произвести ее на свет. Но столько людей причиняют животным по своей беспечности страшное зло. Как те, что приезжают сюда на лето, не дают себе труда задуматься, как жестоко они поступают с животными. Заводят на лето кошку, кормят ее, холят и лелеют, надевают ей на шею ленточки и бантики, а осенью уезжают, оставляя бедную тварь погибать от голода и холода. Как-то зимой я нашел на берегу несчастную мертвую кошку, от которой остались лишь кожа да кости, а рядом с ней трех котят. Она прикрывала их окоченевшими лапами — так и умерла, пытаясь их согреть. Я аж заплакал при виде их. Отнес бедных котят домой, выкормил их и роздал хорошим людям. Я знал женщину, которая бросила эту кошку, и, когда она приехала на следующее лето, я пошел к ней на дачу и высказал все, что я о ней думаю.

— Ну и как она это восприняла? — осведомился Джильберт.

— Она плакала и говорила, что «не подумала». А я ей сказал: «Уж не надеетесь ли вы, что это послужит вам оправданием в Судный день, когда с вас спросят за гибель бедного животного? Для чего я вам дал мозги, спросит Господь Бог, если не для того, чтобы думать?» Вряд ли она в другой раз оставит кошку погибать с голоду.

— А Старпома тоже бросили? — осведомилась Энн.

— Да. Его я нашел зимой на дереве. Он зацепился за ветку этим дурацким ошейником из ленточки и едва не задохся. Видели бы вы его глаза, миссис Блайт! Он был совсем молодой, почти котенок, но как-то добывал себе пропитание, пока не застрял на дереве. Когда я его освободил, он лизнул мне руку. Такой был кроткий кот — не то что сейчас. Это было девять лет тому назад. Так мы с ним с тех пор и живем.

— А мне казалось, что вы скорей будете держать собаку, — сказал Джильберт.

Капитан Джим покачал головой.

— У меня был пес. Я так его любил, что, когда он умер, просто и подумать не мог о другой собаке. Это был настоящий друг. Кот — тот просто приятель. Я к нему очень привязан, и мне даже нравится, что он такой шкода — такова уж кошачья природа. Но собаку свою я любил, как человека. Я даже могу понять Александра Эллиотта. У хорошей собаки душа открыта человеку. Поэтому, наверно, к ним привязываешься больше, чем к кошкам. Но зато с кошками интереснее. Ох, разболтался я что-то. Вы уж меня останавливайте, а то как найдется слушатель, мне удержу нет. Не так уж часто это случается. Хотите, я покажу кое-какие штучки, которые привез из разных уголков земного шара.

«Кое-какие штучки» капитана Джима оказались интереснейшей коллекцией редкостей: среди них были и красивые, и причудливые, и страшноватые. И почти о каждой он мог рассказать увлекательную историю.

Энн на всю жизнь запомнила, с каким восторгом она слушала рассказы капитана Джима о давно прошедших временах под звуки заунывно бившегося о прибрежные скалы моря.

Старому моряку было несвойственно хвастовство, но в его рассказах возникал образ смелого, находчивого и самоотверженного человека. Некоторые из его приключений казались просто невероятными, и Энн с Джильбертом даже подумали, не морочит ли он им голову. Но позже узнали, что напрасно сомневались в его правдивости. У капитана Джима был дар прирожденного рассказчика, и, слушая его повествование, супруги то смеялись, то замирали от ужаса, а в какой-то момент Энн даже заплакала. Капитан Джим посмотрел на нее с удовлетворением.

— Я люблю, когда люди плачут, слушая меня, — сказал он. — Но все-таки мои рассказы по-настоящему не передают всего того, что я видел и что делал в своей жизни. Я описал свои приключения в жизненной книге, но на бумаге все выходит как-то не так. Нет у меня дара писателя. Не умею я находить нужные слова и строить складные предложения. Если бы умел, то за пояс бы заткнул всю эту писанину о «Безумной любви», и, думаю, моя книга понравилась бы Джо не меньше, чем пиратские рассказы. Да, приключений у меня в жизни было немало, и, знаете, миссис Блайт, меня и сейчас, хоть я стал стар и немощен, порой тянет в море, туда — за горизонт.

— Вам, как Улиссу, хочется «плыть за пределы алого заката, пока вас не настигнет смертный час», — мечтательно произнесла Энн.

— Улиссу? Я о нем читал. Да, именно этого мне и хочется — и всем старым морякам тоже. Но умру я, видно, все-таки на земле. Что ж, чему быть, того не миновать. У нас в деревне был такой Уильям Форд, который за всю жизнь ни разу не вышел в море, потому что гадалка ему предсказала, что он утонет. Так вот однажды он потерял сознание, упал лицом в поилку для скота и захлебнулся. Что, уже уходите? Приходите почаще. В следующий раз я буду помалкивать — пусть говорит доктор. Он знает много всякого такого, в чем мне хотелось бы разобраться. На меня тут порой тоска находит, особенно с тех пор, как умерла Элизабет Рассел. Мы с ней были добрыми приятелями.

Капитан Джим говорил с той грустью, которая свойственна старым людям, у которых один за другим умирают друзья. Их место уже не могут занять люди младшего поколения, даже если они из тех, что знали Иосифа. Энн и Джильберт обещали почаще его навещать.

— Какой замечательный старик, — сказал Джильберт по пути домой.

— Знаешь, у меня просто не укладывается в голове, что с таким мягким, добрым человеком произошли все эти сногсшибательные приключения.

— Тебе было бы легче в это поверить, если бы ты видела его вчера в рыбацкой деревне. Парень из команды Питера Готье сказал что-то пакостное о девушке, которая в это время шла по берегу. Капитан Джим прямо-таки испепелил его своим взглядом. Я его просто не узнал. Он не так-то много сказал, но каждое слово было, как наждак, сдиравший мясо с костей этого парня. Мне говорили, что в присутствии капитана Джима никто не осмеливается отпускать грязные шуточки о женщинах.

— Странно, что он так и не женился, — вздохнула Энн. — Были бы у него теперь сыновья-капитаны, и внуки лезли бы к нему на колени, чтобы послушать его рассказы. А вместо этого у него роскошный кот — и никого больше.

Но Энн ошибалась. У капитана Джима был не только кот. У него еще были воспоминания.

Как-то под вечер в октябре Энн сообщила Гогу и Магогу:

— Пойду-ка пройдусь к скалам.

Обращаться было больше не к кому, потому что Джильберт уехал в Глен. В маленьком домике царил образцовый порядок — как и можно было ожидать от женщины, которую воспитала Марилла Кутберт, — и Энн чувствовала себя вправе прогуляться по берегу. Она уже много раз бродила в окрестностях — то с Джильбертом, то с капитаном Джимом, а то наедине со своими мыслями и грезами, поглощенная блаженным ощущением зарождающейся в ней новой жизни. Энн любила гавань, серебристую гряду дюн, но больше всего ей нравился высокий скалистый берег за маяком, у подножия которого было столько скрытых заводей, пещер с грудами сглаженных морем валунов и оставленных приливом лужиц, на дне которых поблескивали разноцветные камешки. Вот туда она и отправилась.