Аня из Шумящих Тополей - читать онлайн книгу. Автор: Люси Мод Монтгомери cтр.№ 54

Аня довольно часто встречала Терри той весной, поскольку, по настоянию Хейзл, обычно сопровождала влюбленных для приличия. Ей было суждено видеться с ним еще чаще: Хейзл уехала в Кингспорт навестить друзей, и в ее отсутствие Терри почувствовал особую привязанность к Ане — брал ее на прогулки в своей двуколке, провожал домой с вечеринок и танцев. Они были приблизительно одного возраста и называли друг друга «Аня» и «Терри», хотя Аня испытывала к нему почти материнские чувства. Терри было чрезвычайно лестно, что «умной мисс Ширли», очевидно, нравится его общество, и во время вечеринки у Мэй Коннели, в залитом лунным светом саду среди теней раскачиваемых ветром акаций он сделался до того сентиментален, что Ане пришлось насмешливо напомнить ему об отсутствующей Хейзл.

— А, Хейзл! — отозвался Терри. — Этот ребенок!

— Ты помолвлен с «этим ребенком», не так ли? — строго сказала Аня.

— Не то чтобы помолвлен… так… всего лишь маленькое увлечение. Я… я думаю, просто мне вскружил тогда голову лунный свет.

Аня торопливо рассуждала: если Хейзл действительно так мало значит для Терри, будет гораздо лучше избавить девочку от него. Вероятно, это ниспосланная небесами возможность вывести их обоих из глупейшего затруднительного положения, в которое они сами себя поставили и из которого ни один из них, принимая все со смертельной серьезностью юности, не знал, как выпутаться.

— Конечно, — продолжил Терри, неправильно истолковав ее молчание, — я готов признать, что попал в несколько неловкое положение. Боюсь, Хейзл приняла меня чуточку слишком всерьез, а я не знаю, как лучше вывести ее из заблуждения.

Аня, всегда склонная действовать под влиянием первого побуждения, приняла самый что ни на есть материнский вид.

— Терри, вы двое детей, играющих во взрослых. На самом деле Хейзл любит тебя ничуть не больше, чем ты ее. Очевидно, лунный свет подействовал на вас обоих. Она хочет снова быть свободна, но не решается сказать об этом, так как боится тебя обидеть. Она просто романтичная девочка с путаницей в голове, а ты мальчик, влюбленный в любовь, и когда-нибудь вы оба хорошенько посмеетесь над собой.

«Кажется, я выразила все это очень мило», — , не без самодовольства подумала Аня.

Терри глубоко вздохнул.

— Ты сняла большую тяжесть с моей души, Аня. Конечно, Хейзл — милая крошка. Мне очень не хотелось обижать ее, но вот уже несколько недель, как я осознал свою… нашу ошибку. Когда встречаешь женщину… ту женщину… Ты же еще не идешь в дом, Аня? Неужели весь этот чудный лунный свет пропадет зря? Ты похожа на белую розу в свете луны… Аня…

Но Аня исчезла.

Аня, тихим июньским вечером проверявшая экзаменационные работы в своей башне, сделала паузу, чтобы вытереть нос. Она вытирала его в тот вечер так часто, что он сделался ярко-красным и к нему было больно прикасаться. Все дело в том, что Аня стала жертвой очень сильного и очень неромантичного насморка. Он не позволял ей радоваться ни нежно-зеленому небу над Ельником, ни серебристо-белой луне, висящей над Королем Бурь, ни дурманящему запаху сирени под окном, ни снежно-белым, с голубыми прожилками, ирисам в вазе на ее столе. Этот насморк омрачал все ее прошлое и бросал тень на все ее будущее.

— Насморк в июне — это аморально, — сказала, она Васильку, в размышлении сидевшему на подоконнике. — Но через две недели я буду в моих дорогих Зеленых Мезонинах, и мне уже не надо будет пыхтеть над экзаменационными работами, полными глупейших ошибок, и вытирать свой измученный нос. Подумай об этом, Василек!

Очевидно, Василек подумал об этом. Возможно, он подумал и о том, что юная леди, торопливо шагающая по выложенной каменными плитами дорожке к Шумящим Тополям, выглядит не по-июньски сердитой и раздраженной. Это была Хейзл Марр, только накануне возвратившаяся из Кингспорта. Несколько минут спустя, явно весьма взволнованная, она стремительно ворвалась в комнату в башне, не ожидая ответа на свой резкий стук в дверь.

— Как, Хейзл, дорогая (апчхи!), ты уже вернулась из Кингспорта? Я не ждала тебя раньше следующей недели.

— Да уж, наверное, не ждали! — язвительно сказала Хейзл. — Да, мисс Ширли, я вернулась. И что же я нахожу? Что вы делаете все, что в ваших силах, чтобы отбить у меня Терри… и это вам почти удалось!

— Хейзл! (Апчхи!)

— О, я знаю все! Вы сказали Терри, что я не люблю его, что я хочу разорвать нашу помолвку — нашу священную помолвку!

— Хейзл, детка! (Апчхи!)

— О, можете глумиться надо мной — глумиться над всем. Но не пытайтесь ничего отрицать. Вы сделали это, и сделали намеренно.

— Конечно сделала. Ты просила меня об этом.

— Я… вас… просила!

— Ну да, здесь, в этой самой комнате. Ты сказала мне, что не любишь его и никогда не смогла бы выйти за него замуж.

— О, вероятно, просто у меня было такое настроение. Я и представить не могла, что вы примете мои слова всерьез. Я думала, что уж вы-то поймете мою артистическую натуру. Разумеется, вы на сто лет старше меня, но даже вы наверняка еще не забыли, как сумбурно девушки говорят… чувствуют. Вы, притворявшаяся моим другом!

«Это, должно быть, дурной сон», — подумала бедная Аня, вытирая нос.

— Сядь, Хейзл, прошу!

— Сесть! — Хейзл стремительно расхаживала взад и вперед по комнате. — Как могу я сесть? Кто мог бы сидеть, когда вся его жизнь лежит вокруг него в руинах? О, если такими делает людей возраст — завидующими счастью молодых и стремящимися его разрушить, — я буду молиться о том, чтобы никогда не стареть.

У Ани вдруг зачесалась рука дать Хейзл пощечину — странное, отвратительное, примитивное желание. Она подавила его столь молниеносно, что никогда потом не могла поверить, что действительно ощутила нечто подобное. Однако она сочла, что какое-то мягкое наказание все же необходимо.

— Если ты, Хейзл, не можешь сесть и говорить разумно, то я хочу, чтобы ты ушла. (Очень сильное апчхи.) У меня много работы. {An… an…чхи !)

— Я не уйду, пока не скажу вам, что я о вас думаю. О, я знаю, что могу винить во всем только себя. Я должна была знать… и я знала. Я инстинктивно почувствовала, когда впервые увидела вас, что вы опасная. Эти рыжие волосы, эти зеленые глаза! Но мне никогда и в голову не приходило, что вы дойдете до того, чтобы ссорить меня с Терри. Я думала, что вы, по крайней мере, христианка. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так поступал. Что ж, вы разбили мое сердце… если вы находите в этом какое-то удовлетворение.

— Ты маленькая дурочка…

— Я не желаю разговаривать с вами! О, мы с Терри были так счастливы, прежде чем вы все испортили! Я была так счастлива… первая из нашей компании помолвлена! У меня даже было продумано все, что касается свадьбы: четыре подружки в прелестных бледно-голубых платьях с оборками, обшитыми черной бархатной ленточкой. Так эффектно! О, даже не знаю, чего я испытываю к вам больше — ненависти или презрения! О, как могли вы поступить со мной таким образом… когда я так любила вас… так полагалась на вас… так верила в вас!