Ночь в "Восточном экспрессе" - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Генри cтр.№ 65

«Нет», — подумал Райли. Он правильно поступил, что ждал. Когда умолкли последние аккорды песни, которая принадлежала им в то лето, он пришел к выводу, что, может, он и ждал почти всю жизнь, но их брак станет идеальным.

Саймон и Стефани решили, что она первая переговорит с Бетт и объяснит: Саймон знает про ребенка. Не важно, как они себя поведут, накал эмоций будет велик. Стефани подумала, что Бетт испугается, если Саймон, даже при всем своем сочувствии дочери, встретится с ней прямо сейчас.

Бетт у себя в номере измучилась, проплакав всю ночь.

— Я не спала, — сказала она Стефани. — Не могу поверить, что я так сглупила. Я всегда думала, что девчонки, которые залетают, просто тупицы. А после того, что случилось с мамой…

Стефани села на незастланную кровать. Требовалось тщательно подобрать слова. Девушка должна знать правду, но незачем излишне чернить Таню.

— Тебе нужно кое-что узнать, Бетт. Твой папа не заставлял твою маму делать аборт, — начала Стефани. — Думаю, может, твоя мама немножко переиначила историю. Вероятно, она была расстроена тем, что произошло.

Она старалась быть как можно тактичнее.

— Как она могла так поступить?! — воскликнула Бетт. — Это же дурно.

— Может, она жалела о своем решении? — Стефани не представляла, как Таня может так манипулировать людьми, но не хотела портить отношения Бетт с матерью. Девушка, вне всякого сомнения, будет нуждаться в ней в течение ближайших нескольких месяцев. Стефани надеялась, что Таня сумеет для разнообразия подумать о ком-то другом, а не только о себе. — От огорчения и в состоянии стресса люди иногда совершают странные поступки.

Бетт кивнула:

— Наверное…

— И послушай… Я сказала твоему папе сегодня утром. О ребенке. У меня не может быть от него секретов. Надеюсь, ты не сердишься, я подумала, что так будет лучше. И, во всяком случае, он хочет, чтобы ты знала: он поддержит любое твое решение.

Бетт сглотнула.

— Где он?

— Ждет в коридоре. Он очень тебя любит, Бетт. — Стефани погладила девушку по щеке. — Ты хочешь с ним увидеться?

Бетт кивнула, говорить она не могла. Стефани подошла к двери и открыла ее. Там в тревоге стоял Саймон. Стефани посторонилась, пропуская его.

Отец и дочь без слов обнялись. Наблюдая за ними, Стефани ощутила комок в горле. Она понятия не имела, о чем думает Саймон, обнимая Бетт. Должно быть, вспоминает прошедшие годы, связанные с дочерью надежды. Может, сожалеет, что все сложилось так, а не иначе, или винит себя.

Дверь распахнулась и на пороге появился возбужденно улыбающийся Джейми.

— Эй, народ! Что тут происходит? Мы идем завтракать или как?

Он обвел взглядом их лица. Никто ничего не сказал.

— Что такое?

Бетт криво улыбнулась.

— Я залетела.

Джейми уставился на сестру.

— Когда? — спросил он. И тут же: — От кого?

Бетт колебалась. Смысла лгать или покрывать его не было.

— От Коннора…

— От Коннора? — Сжав кулаки, Джейми шагнул вперед. — Я его убью, — сказал он.

— Не надо, — попросила Бетт. — Все не так. Не вини Коннора. Это я совершила дурацкую ошибку.

— Он знает?

— Нет…

Боль и недоумение отразились на лице Джейми. Он подошел к сестре и обнял ее.

— Все будет хорошо, Бетти, — пообещал он ей. — Правда, папа?

Саймон кивнул, давясь слезами, и обнял своих детей.

«Семьи, — подумалось Стефани, — это не сплоченный коллектив, который движется по одному пути. В семьях случаются спады и подъемы. У каждого члена семьи свои проблемы, нерешенные дела и тайные планы. Иногда они совпадают, а иногда вступают в противоречие. В рамках семьи бывают единодушие, вражда и разногласия, которые постоянно претерпевают изменения. Но это не означает, что в основе своей семьи не являются единым целым. Вот так они и функционируют. У каждого своя роль, но случается, что в зависимости от обстоятельств роли меняются, в том числе на противоположные, переходят к другому человеку».

И Стефани осознала, какова ее роль в этой семье. Она будет тем человеком, который будет поддерживать их на жизненном пути. Им столько пришлось пережить, и каждый из них настрадался по-своему. В голове зазвучали слова песни Стиви Уандера. Что-то про то, что нужно оставаться сильным и двигаться в правильном направлении. Это она могла для них сделать. Она может быть «гласом умиротворения», «объективным взглядом».

Она шагнула к ним. Погладила Бетт по голове, сжала костлявые плечи Джейми, затем обняла за талию Саймона.

Они приняли ее в свой круг, все трое. И теперь их стало четверо. В этот момент Стефани стала членом этой семьи.

— У нас есть только один день, — сказала на следующее утро за завтраком Эмми. — Поэтому нам нужно использовать его по максимуму.

— Что ж, — с готовностью откликнулся Арчи, — ты выбирай, куда хочешь пойти. По части культуры я дикарь.

— Думаю, нам надо пойти в Скуолу [29] ди Сан-Рокко. Посмотреть Тинторетто. Потом, может, в музей Пегги Гуггенхайм? Но я не знаю. Ты предпочитаешь классическое или современное искусство?

— Э… Пас. Ни на том, ни на другом не специализировался. Пойду, куда поведут.

Арчи сам признался, что в культуре он полный профан, но с радостью подчинился руководству Эмми. Во время их прогулки его больше всего умиляли восхищение Эмми и удовольствие, которые девушка получала от мелочей. Художественная лавка, витрина, заваленная красками в порошках, живостью цвета готовых поспорить с радугой, яркими, насыщенными и мощными. Выставка люстр из муранского стекла, вычурных до нелепости и даже до крайности: молочно-белые жгуты из стекла были украшены на концах рубиново-красными и изумрудно-зелеными вставками. На кампо Сан-Барбара, перед витриной крохотной лавочки у маленького каменного моста, Эмми ахнула при виде оригинальных вещей: чучел кроликов, мраморных черепов, старинных кукол, серебряных фигурок лосося.

— Я хочу все это привезти домой и расставить в своей студии!

Арчи решительно не понимал, зачем кому-то тащить такое в дом, но был очарован энтузиазмом Эмми.

Он, однако, с благодарностью познакомился с ошеломившими его творениями Тинторетто. Он не ожидал, что их величие повергнет его в такой трепет — все стены в Скуоле были расписаны с энергией и чувственностью, от которых ему захотелось заплакать. Никогда ничто не вызывало в нем таких чувств. У Арчи в голове не укладывалось, как человек может достичь такого совершенства. Сцены из Ветхого и Нового заветов глубоко его тронули, хотя он был совершенно уверен, что в Бога не верит. Арчи разглядывал потолки и упивался фресками, щедро сдобренными золотом.