Охотник на звездном снегу - читать онлайн книгу. Автор: Ярослав Смирнов cтр.№ 48

— То есть? — не понял Лекс.

— Ты станешь господином, а я — слугой, как и положено, — пояснил Ниелло.

— Э-э… — протянул Лекс. — Я как-то…

— Ничего страшного, — спокойно сказал Ниелло. — Привыкнешь. Тем более что, кажется, меня определят к тебе начальником охраны.

— Да ладно, — сказал Лекс. — Какой еще охраны?

— Личной, личной охраны. Не волнуйся, это не обременительно. Ты никого, кроме меня, и не заметишь. Кроме того, ведь необходимо объяснить тебе все тонкости дворцовых дел.

— Кстати, — сказал Лекс, — а кто вообще определил вас моим нянькой, господин центурион?

— Госпожа Марсия, — ответил Ниелло после секундной заминки. — Личным приказом.

— А она может?..

— Может. Но немногое.

— Ага, — сказал Лекс, решив поговорить об этом попозже. — Да, вот еще важный вопрос. Что с моей службой в Охотниках?

— Никто тебя из рядов не увольнял, — спокойно сказал Ниелло. — Ты теперь — действующий офицер, по-прежнему приписанный к крейсеру «Сиванар Эфит-Лутс», который, кстати, скоро должен появиться в этой звездной системе, и находишься в служебной командировке, что подтверждается соответствующими документами.

— Да? — с сомнением произнес Лекс, невольно глянув на офицерские звездочки на рукавах своей формы.

— Никакая ты не опереточная фигура, фратер-венатор, успокойся. Смеяться никто не будет.

У Лекса на этот счет имелись определенные сомнения, но спорить он не стал.

Ниелло посмотрел на свой хронометр.

— Пора. Держись спокойно и естественно, фратер-венатор. Охотник не должен терять лицо. Ни при каких обстоятельствах. Ты это знаешь. И даже лучше меня.

Огромный зал был расцвечен яркими огнями. Непривычного вида, но явно старинные здоровенные светильники свисали с потолка, и блики играли на хрустале и золоте, бриллиантах и неведомых драгоценных камнях…

Поначалу у Лекса захватило дух от вычурной, какой-то подчеркнуто торжественной обстановки Зала Присутствий (ну и названьице!), а потом он почувствовал невыносимую скуку (плохо быть лишним), которая, правда, тоже быстро прошла, уступив место любопытству: масса расписного народу вызывала неподдельный интерес.

Впрочем, как успел объяснить ему Ниелло, здесь присутствовали не самые сливки общества: основная часть бомонда тусовалась во Дворце, где Цезарь принимал церийцев. Но все равно, и здесь хватало красивых полуголых (да уж, подумал Лекс, женщины это умеют — одеться так, чтобы казаться раздетой напрочь: банальность, но правда) дам разных возрастов, важных ухарей, обвешанных орденами и прочими железками, гвардейцев в дворцово-парадной форме и прочего антуража.

Лекс вспомнил сцены из исторических кинофильмов. Нет, здесь все было по-другому. Присмотревшись, он понял, что различаются не только предметы интерьера и костюмы, но и манера поведения людей: тут все вели себя очень естественно, оставаясь важными донельзя. Никакого пафоса, но впечатляет. И за стол с такими почему-то не страшно сесть.

Лекс боялся, что обещанная Ниелло церемония признания его Наследником Изначальных будет долгой и для него самого неловкой, однако все обошлось тем, что Лекса вывели на всеобщее обозрение, поставив его на некое подобие подиума, потом прозвенела какая-то короткая мелодия, вышел суховатый пожилой крендель в сопровождении разнаряженных гвардейцев, нараспев огласил волю Цезаря, вручил новоиспеченному Наследнику небольшой перстень (Лекс решил рассмотреть его попозже), еще раз звякнула музыка и все пошли жрать.

Всем спасибо, все свободны.

Правда, все-таки пришлось задержаться — новоиспеченному Наследнику Изначальных представили некоторых важных на Цезарии людей. Лекс стоял и улыбался, благосклонно, но уважительно кивая, как ему успел подсказать центурион.

Как Ниелло и предупреждал, к Лексу он сразу стал относиться иначе.

— Господин, — почтительно произнес центурион, когда от них отошел суперкомендант тропической зоны с супругой, а главный смотритель океанариума Дентиса еще не приблизился. — Соблаговолите указать, какое вино подавать гостям.

— Что?.. — не понял Лекс.

— Видите ли, традиция предписывает, чтобы объявленный Наследник сам определял марку вина, подаваемого на малом приеме в его честь.

— Так, — сказал Лекс, улыбаясь океанариумисту. — Ну и что мне прикажете «указывать»? Что я знаю, кроме «Менапийской особой горькой»? Вот у нас, на Земле, я любил водку, особенно… эх. Чего уж там.

Ниелло понимающе кивнул.

— Прикажете распорядиться?..

Лекс внимательно посмотрел на него.

— Послушайте, господин центурион…

— В теперешнем вашем положении вполне можно и на «ты». Тем более что раньше уже получалось.

— Хорошо. Попробую. Так вот, господин центурион, ты не мог бы вести себя попроще? А то мне с непривычки как-то неловко.

— Постараюсь. На малых приемах обычно подают рутенское тридцатилетнее.

— Белое хоть? — спросил Лекс, у которого желудок не принимал красных вин — в русских количествах, конечно. Литр-другой ему не вредили.

— Желтоватое. Из подвяленного винограда, — пояснил Ниелло.

— А-а, — сказал Лекс, припоминая проходимую в школе литературу. — Шато д'Икем…

— Что?..

— Да нет, ничего… Наверное, годится.

Ниелло кивнул и что-то негромко сказал давешнему суховатому старичку, который выдал Лексу перстень. Старичок тоже кивнул — с неописуемым достоинством, отмеченным печатью демократичности, — и куда-то моментально исчез, будто молодой.

Вспомнив о перстне, Лекс посмотрел на подарок.

Что за металл? Золото? Не очень похоже, слишком красный… и камень непонятный, черно-зеленый какой-то… впрочем, мало ли в Галактике камней. Ба! Знакомые все лица… то есть символы.

— Это что, подарок с намеком? — спросил Лекс у центуриона, показывая ему перстень.

Ниелло ответил непонимающим взглядом.

— Я имею в виду, что мне напоминают, кто я такой есть. Змей, кусающий свой хвост, — это же наша эмблема, символ Охотников…

— Хм. Как-то я не думал об этом, — спокойно произнес Ниелло. — Нет, это не намек. Перстень — символ власти… но, скажем так, потенциальной. На Цезарии любой знает, что это такое, и еще кое-где… однако об этом позже. Сейчас просто не время. Пора в обеденный зал.

За столом Лекс оказался почти рядом с Марсией. Она успела переодеться и теперь была в закрытом черном платье. В ушах и на шее дочери Цезаря играли бриллианты, отчего ее глаза казались еще темнее — ночь, глядящая издалека.

Она опять была неприступна и незнакома. Впрочем, за столом все вели себя сдержанно. Еды было до Эмпузы, но ели мало, пили и того меньше. Тостов вообще было только три, и произнесли их в самом начале.