Принцип карате - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 38

Возле школы уже стояла синяя «тройка» Габаева. Сам Гришка расхаживал по нижнему залу в черном шелковом кимоно с серебряными драконами, опоясанный красным поясом. Ни дать ни взять — исключительный мастер выше пятого дана, практикующий более двадцати лет.

Правда, настоящий каратека никогда не наденет это сувенирное одеяние, которое падкие до экзотики туристы покупают, чтобы носить дома вместо халата, но здесь таких нюансов никто не знает, и ученики почтительно ловят каждое слово грозного сенсея.

— …Встречаются в безлюдном месте, заходят в темную фанзу. Кто выйдет обратно — получает следующий дан. Теперь понятно, почему так мало обладателей высших данов?

Заметив Колпакова, Габаев пошел навстречу, отвесил традиционный поклон, протянул с дружеской улыбкой руку. Но Геннадий отметил, что он не подал всеобщей команды на приветствие председателя городской федерации, а следовательно, нарушил этикет и требования субординации. Не случайно, конечно, дает понять, что в этом зале он полновластный хозяин.

— Сколько можно говорить!

Колпаков кивнул в сторону шведской стенки — по всей длине три нижние перекладины были проломлены.

— Это мои «звери»… Силу девать некуда, хвастают друг перед другом… Разве уследишь… Ничего, абонементники починят!

Габаев выкрикнул две фамилии, отдал распоряжение.

— Послезавтра будет сделано.

— Травмы?

— Ни одной. Так, ушибы…

— А в спортивной группе?

— Попробуй травмируй моих орлов! Они как из железа!

Колпаков смягчился: своенравный хозяин держался достаточно уважительно.

— Ну, ладно. Спарринг?

Габаев отрицательно покачал головой.

— Сил нет, выложился: сегодня день накладок — спортивная группа и две абонементных. Через час закончу здесь и сразу в клуб мясокомбината.

— Ну и ну! Грыжа не вылезет?

— Кулак, говорят, три платных группы нахапал! — Голос у Гришки был злым.

Год назад бородатый здоровяк посчитал, что достаточно освоил карате, и откололся от наставника, организовав свою школу. С тех пор бывшие друзья превратились в ярых недругов.

— Завидовать стыдно, — усмехнулся Колпаков. — Что нового в городе? Ты же всегда в курсе.

— Да что, — равнодушно ответил Габаев. — Рогова грохнули, так это уже все знают.

— Как грохнули?

— Не слышал? — удивился Гришка. — Налетели и отмордовали до потери пульса. Весь город говорит.

— Кто? — Колпаков вспомнил, как бежал чемпион на свист хозяина. Неужели так аукнулась его собачья служба?

— Шпана сопливая, по пьянке. Специально поджидали: самого чемпиона заглушить…

Нет, на чемпиона не подняла бы руку отпетая пьянь. Чемпион стоял на пьедестале, далекий и недоступный, его можно было лицезреть издали, никому бы не пришло в голову даже неуважительно подумать о нем…

— Как он?

— Все бы ничего, да трубой по голове… Сотрясение мозга и все такое. В больнице.

Ай-яй-яй… Колпаков медленно поднимался по лестнице. Знаменитый Рогов… Когда-то знаменитый, а теперь спившийся, опустившийся, прислуживающий за деньги… А значит, такой же, как и измордовавшая его шпана. Не защищенный ореолом почета и уважения, наоборот, притягивающий исчезновением этого ореола… Надо зайти в больницу…

Колпаков поднялся в верхний зал. Школа училась в одну смену, вечером прекрасно оборудованные залы простаивали, дирекция охотно сдала их в аренду. Предлагали пользоваться помещением бесплатно, но осторожный Колпаков настоял на заключении официального договора с печатями и подписями. Мало ли что…

В школе они в основном тренировали абонементные группы, иногда Гришка для дополнительных занятий приводил «зверей». Это вызывало недоумение: в ДФК условия ничем не хуже, Колпаков несколько раз собирался посетить странные тренировки, но они начинались поздно, а Лена не любила, когда он задерживался.

В верхнем зале Зверев проводил разминку. Когда вошел Колпаков, прозвучала команда на приветствие учителя, все повернулись, поклонились, Геннадий ответил тем же и подал знак продолжать.

После разминки он давал задания, а сам шел к мешку и шлифовал головоломную серию, пока Зверев контролировал выполнение упражнений. Изредка сенсей сам обходил зал, делал замечания, поправлял, показывал — холодно, сухо, с присущей учителю сдержанностью.

Сенсей — бог, дистанция между ним и учениками неизмерима, поэтому каждый его жест, движение, слово должны впитываться жадно, мгновенно и точно.

Сенсей не тратит время на частности — он определяет стратегию тренировок, предоставляя помощникам следить за деталями. Это азы Системы, которые любой новичок ухватывает с первого раза.

И когда Колпаков вторично остановился возле рыжеволосого парня в кимоно для дзюдо, доброжелательно поправил ошибки и дал подробные советы, больше того, став в пару, самолично показал, как проводится блок двумя руками — это вызвало немое изумление.

Позже Колпаков, стоя перед неподвижно застывшей шеренгой учеников, подводил итоги занятия, он указал на рыжего и сказал:

— Будешь ходить ко мне в основную группу. В среду к четырем — в ДФК.

Парень поклонился, скрывая радость: сам сенсей увидел в нем перспективного спортсмена.

— Как фамилия?

— Лыков.

Колпаков сделал вид, что записал ее в свой блокнот.

Когда после душа он оделся, подошел Зверев.

— Этот Лыков только второй раз пришел. По-моему, из него толку не будет.

— Не сомневайся, Миша, у меня глаз наметан!

— Вам видней, Геннадий Валентинович.

Зверев извлек пухлый конверт и точно вложил в карман Колпакову.

— За прошлый месяц.

Тот поспешно кивнул. Во время расчетов он даже радовался, что Вася Савчук с его чистым взглядом правдоискателя не захотел стать старостой в абонементной группе. Хотя вроде что тут такого — гонорар за приложенные знания, умение, затраченный труд, Гришка это обосновал мастерски.

Сев в машину, Колпаков раскрыл конверт. Абонементная плата составляла тридцать рублей в месяц. В группе было двадцать человек. Итого шестьсот рублей. Вполне достаточно, и незачем набирать по две-три секции, как делают некоторые.

Разделив и разложив по карманам деньги. Колпаков плавно тронул с места, набрал скорость и, обогнав нескольких учеников, вылетел на магистраль. Крайним справа шел Лыков. Без осведомленности Писаревского и габаевской анкеты попробуй узнай, что он приемный сын ректора!

Колпаков ездил быстро, рисково перестраивался из ряда в ряд, закладывал лихие виражи, получая удовольствие от маневренности машины.

Подкатив к дому матери, Колпаков вбежал по лестнице, своим ключом отпер входную дверь, прошел по захламленному коридору мимо ванной, где Алевтина стирала белье, и, коротко постучав, вошел в комнату.