Контакт - читать онлайн книгу. Автор: Карл Эдвард Саган cтр.№ 55

– Так что я считаю, пора мне уходить на покой. Денег у меня столько, что я уже и не знаю, что с ними делать. Я нажил врагов повсюду, даже собственная жена терпеть меня не может. Теперь я хочу сделать что-нибудь значительное, настоящее. Такое, о чем люди будут вспоминать через сотни лет и с благодарностью думать обо мне.

– То есть вы хотите…

– Да, я хочу построить Машину. Имейте в виду, лучшей кандидатуры, чем я, у вас не найдется. У меня работают самые лучшие кибернетики, эксперты и практики; персонал у Карнеги-Меллона, в Массачусетсском технологическом, Станфорде и Санта-Барбаре уступает моему. Из полученных схем ясно одно: слесарю с молотком, зубилом и ведерком краски здесь делать нечего. Это будет в некотором смысле аналог генетического конструирования. Вы не подыщите для этой работы более подходящего исполнителя. К тому же я собираюсь не драть с вас три шкуры.

– Мистер Хадден, не мне решать, кому делать Машину, если дойдет до этого. Решение будет приниматься на международном уровне. Следует учитывать различные политические аспекты. В Париже до сих пор еще спорят, стоит ли делать эту штуковину в случае, если мы расшифруем Послание.

– Я хорошо осведомлен об этом и воздействую на ситуацию, используя связи, влияние и коррупцию. Но я просто хочу, чтобы и ангелы вовремя замолвили обо мне доброе словечко. Вы понимаете? Кстати, об ангелах. Вы просто потрясли Палмера Джосса и Билли Джо Ренкина. Я не видал их такими возбужденными со времени перепалки о водах Марии. Ренкин уже утверждает, что никогда и нигде не одобрял этой Машины и что, видит Бог, его неправильно поняли.

В поддельном ужасе он покачал головой. Обоих просветителей разделяла давнишняя вражда, но раз изобретатель «Проповедникса» в некотором смысле ухудшил их положение, Элли вдруг решила взять их под защиту.

– Вообще-то оба они люди смышленые, хотя об этом иногда трудно догадаться. Но Палмер Джосс… человек искренний. Он не пустое трепло.

– А вы уверены, что причина здесь кроется не в личном обаянии? Простите, но так важно, чтобы люди все правильно понимали. Ошибки обходятся слишком дорого. Я знаю обоих шутов. В глубине души это шакалы. Но многих религия привлекает – в духовном или сексуальном плане. Не хотите ли поглядеть, что сейчас происходит в храме Иштар?

С легким отвращением Элли поежилась и ответила:

– Лучше я выпью.

Сверху она видела ступени зиккурата, украшавшиеся в зависимости от времени года естественными или искусственными цветами. Она глядела на возрожденные висячие сады {Террасные «висячие сады» Семирамиды в Вавилоне (VII в. до н.э.).} Вавилона, одно из «семи чудес света». К ее удивлению, все нисколько не напоминало отель Хайатт. Далеко внизу, освещая себе путь факелами от ворот Энлиля к зиккурату, шествовала процессия. Во главе нее четверо обнаженных до пояса мужчин несли закрытое кресло. Кто или что в нем находилось, понять было невозможно.

– Сегодня церемония в честь Гильгамеша, одного из древнешумерских правителей.

– Да, я слышала о нем.

– Он искал бессмертия, – деловито заметил Хадден и поглядел на часы. – Вы наверняка слыхали, что именно на верхушке зиккурата месопотамские правители получали указания от богов. В частности, от доброго бога Ану. Кстати, я выяснил, как они называли Вегу: Тиранией, жизнью небесной. Не правда ли, интересно?

– Ну, а вы получили указания?

– Нет, боги гостят у вас, не у меня. Имейте в виду, следующая процессия Гильгамеша начнется только в девять часов.

– Боюсь, что не сумею задержаться так долго. Но я хочу спросить кое о чем. Почему Вавилон? Почему Помпеи?.. Ведь вы едва ли не самый изобретательный человек на планете. Вы уже создали несколько новых отраслей промышленности, сразили рекламу в ее собственном логове. Ну неважно, что получили порку из-за этих распознающих микросхем. Вы могли бы еще столько сделать. Зачем вам это?

Внизу процессия уже приближалась к храму Ашшура.

– Вы считаете это недостойным занятием? – спросил он. – Я просто пытался удовлетворить известные общественные потребности, которые правительство старается не замечать или попросту игнорирует. Таков капитализм. Все мои действия имеют легальный характер, приносят радость людям. А кроме того, позволяют выпускать пары, накапливающиеся в некоторых дурных головах, порождаемых этим обществом. Правда, так я считал не всегда. Все очень просто. Я точно помню тот миг, когда мне впервые пришла в голову мысль о Вавилоне. Это случилось в Диснейленде. Мы с моим внуком Ясоном плавали на пароходике по Миссисипи, сзади крутилось колесо. Внуку тогда было года четыре, может быть, пять. Я как раз подумал, как это мудро придумано у Диснея: там не продают билеты возле каждого аттракциона, по входному билету ты можешь бродить целый день, входить куда тебе угодно. Это позволяет немного сэкономить на зарплате, на билетерах, к примеру. Но гораздо существеннее то, что люди всегда переоценивают собственные возможности, они охотно переплатят за право увидеть все, хотя обычно довольствуются куда меньшим. Так вот, возле нас с Ясоном стоял какой-то восьмилетка с отсутствующим взглядом. Не знаю, может быть, ему было лет десять. Отец о чем-то спрашивал его, а мальчик только односложно отвечал. Он поглаживал дуло игрушечной винтовки, оперев ее о перила и придерживая приклад ногами. Он хотел только, чтобы его оставили одного с этой винтовкой. А позади него высились башни и шпили Волшебного королевства. Вы понимаете, о чем я говорю?

Наполнив бокал диет-колой, он чокнулся с Элли.

– Да погибнут ваши враги, – провозгласил он. – Я прикажу, чтобы вас вывели через ворота Иштар, процессия наверняка запрудила всю улицу до ворот Энлиля.

Мгновенно, словно из ниоткуда, возникли провожатые, аудиенция была закончена. Ей вовсе не хотелось задерживаться.

– Не забудьте о фазовой модуляции, проверьте полосы поглощения кислородом. Но если я ничем не помогу вам в поисках введения, не забудьте – только я могу построить Машину.

Ворота Иштар были ярко освещены. Их поверхность была украшена изразцовыми изображениями странных голубых зверей. Археологи назвали их драконами.

Скептицизм суть целомудрие интеллекта, и стыдно расставаться с ним слишком рано, отдавая первому встречному; надлежит спокойно и гордо хранить его, продлевая по возможности юность – этого требует благородство. И наконец, в зрелости чувств и разума отдать его, получив взамен преданность и счастье.

Джордж Сантаяна. «Скептицизм и животная вера», IX

Оно грозило смертью… Враг был значительно крупней и сильней. Но оно знало его слабости, знало, как одолеть вражеское правительство и воспользоваться всеми ресурсами врага. Миллионы верных лазутчиков уже разошлись по местам…

Она чихнула, попыталась на ощупь отыскать чистую бумажную салфетку в пухлом кармане ворсистого президентского купального халата. Она была ненакрашена, на потрескавшихся губах маслянились следы ментоловой мази.